Александр Комзолов - Зов Прайма

• Название: Зов Прайма
• Автор: Александр Комзолов
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55252-8

Расколотая надвое беспощадным катаклизмом, Старая Империя распалась, породив два независимых государства – Империю Доктов и Адорнийское королевство. Началась новая эра - эра прайма. Таинственная субстанция, появившаяся сразу после катаклизма, имела поистине всесильные свойства, позволяя адорнийцам создавать могущественную магию, повелевать силами природы и эмоций, и даже воскрешать. Конфликты между государствами за контроль над праймом быстро переросли в полномасштабную войну, в которой Адорнийское королевство потерпело унизительное поражение. 

Прошли годы, и адорнийская молодежь вновь стала поднимать голову и смотреть в сторону северной границы, все чаще начали мелькать лозунги, призывающие отомстить за обидное поражение отцов. Молодые люди со всех уголков королевства прибывают в столицу, чтобы поступить в обучение к известнейшим мастерам и стать лордами, готовыми в любой момент откликнуться на призыв своей королевы. Но для начала новой войны необходимо преимущество, какое-нибудь оружие, способное повергнуть врага в смятение. Что же станет им, тем самым козырем в рукаве Адорнии? 

А пока адорнийская королева Изабель выжидает удобного момента, по стране ползут слухи о загадочном Чертоге покоя – замке в горах, откуда почти никто не возвращается.

---

— Только не называй ее так в лицо, ее зовут леди Инесс, — поправил магозавра Винсент.

— Говорят, что она старше самих гор, но до сих пор выглядит молодой женщиной. — Аззара никак не отреагировал на комментарий посла. — Но самое ужасное это то, что в этом замке погибают герои. Да, такие герои, как я — они приходят туда, и уже никогда не возвращаются. Ну, так что, дети! Вы хотите попасть в Чертог покоя?

— Да-а-а-а-а!

Угрюмый обычно Кирик улыбался, а Адам вообще повизгивал от восторга, дергая при этом магозавра за длинную седую бороду, и думать забыв о еще не успевших высохнуть слезах.

Дети... Все-таки это настоящее счастье — когда они радуются, довольные жизнью. Их смех приносит чувство удовлетворения, выполненного долга, и понимание того, что ты поступаешь правильно. Только немного обидно, что магозавр — это странное порождение магии прайма — смог успокоить их лучше собственного отца.

2.

В конце концов, карету пришлось бросить. Предгорная дорога стала слишком неудобной для громоздкого дилижанса. За последние пару часов езды колеса трижды оказывались в придорожной колее, застрявшие там благодаря осыпающимся краям полотна. О дороге явно давно никто не заботился, и она медленно ветшала. Только придорожные столбы еще хранили память о временах былой славы, когда этот путь с гордостью назывался Восточным трактом.

Судя по тем же столбам, до Чертога покоя оставалось не более трех часов пешего путешествия, поэтому Винсент вытащил из кареты огромную тяжелую сумку с детскими вещами, небольшой саквояжик со своими, и отправил облегченно вздохнувшего кучера домой — обратно в Даэр-лиен.

Хотя серый пейзаж вокруг мало располагал к приятным прогулкам, было приятно, наконец, размять ноги. Обещанного снега вокруг не было — только грязная слякоть с наполовину замерзшими лужами и взирающие на нее сверху верхушки деревьев. Дорога петляла между камнями, забираясь все выше и выше на гору и пророча долгий и трудный подъем. Приунывшие было от необходимости покинуть теплую карету, дети уже с радостью месили сапогами придорожную грязь.

— Что это у тебя там?

Аззара снова заставил его вздрогнуть от неожиданности. О, как он любил появляться за спиной, просовывать голову сквозь стену или потолок кареты, подкрадываться незаметно. И все время задавать свои неуместные вопросы, или отпускать ставящие в неловкое положение комментарии.

Винсент глубоко вдохнул, выдохнул и попытался прогнать раздражение.

— Где?

— В той шкатулке, которую ты так трепетно завернул в платок и спрятал во внутренний карман куртки.

— Не твое дело.

Ну вот, нагрубил. Обычно Винсент не позволял своему языку обгонять собственные мысли, но этот герой как-то по-особенному влиял на него. Посол лорда Раэля вздохнул, кляня себя за несдержанность.

— Я имел в виду, что не могу показать тебе содержимое этого ящика. Лорд Раэль вверил его мне и только мне, а я поклялся доставить его Фарфоровой леди в целости. Мы с тобой почти не знакомы, и даже не были официально представлены до начала нашего путешествия в Чертог покоя. Не могу же я открывать секреты лорда кому бы то ни было, пусть даже его доверенному герою.

— Как мило с твоей стороны так вежливо объяснить мне, что мы не друзья, — магозавр сощурился от удовольствия, словно загорал на солнце в обществе прекрасных девушек... драконих... или чего там магозавры могут для себя нафантазировать. — Я просто таю в лучах твоего красноречия.

В подтверждение своих слов проклятый дракон сменил свой цвет и из темно-красного превратился в ярко-желтый.

— Тай сколько вздумается, — буркнул Винсент, шагая вперед. — Когда натаешься, ползи по этой дороге. Чертог в той стороне.

— Эй-эй, подожди!

Одним скачком дракон догнал посла, обвился вокруг его туловища и заглянул в глаза.

— Какой же ты зануда, Винс! А если ты узнаешь меня получше, ты дашь мне заглянуть в шкатулку? Там просто обязано быть что-то интересно!

— Выпусти меня!

— А я и не держу!

Магозавр двинулся вперед, проходя сквозь Винсента, как вода проходит сквозь сухую землю. Ощущение оказалось не очень приятным, но вполне терпимым — как будто тело колют тысячи маленьких иголочек.

— Ах ты, хитрец! — рассмеялся Аззара, глядя на шкатулку, которую Винсент поднял высоко над головой. — И как только догадался! Ну, дай я просто загляну в нее через стенку! Тебе даже не придется ее открывать. Или дай я подержу ее, хотя бы вес узнаю. Или давай ты ее потрясешь, а я послушаю, что там внутри!

— Ответ будет «нет», даже будь ты самым доверенным лицом лорда Раэля. Это мое задание, и я должен его выполнить.

— Но ведь я и есть самое доверенное лицо лорда Раэля! Мы с ним как братья, друзья детства! Я знал его, когда он был еще ребенком. В те времена я еще был человеком... Раэль стал лордом, а я его героем. — Аззара прикрыл глаза, будто вспоминая дни былой славы, но зрачки из-под прикрытых век с лукавством смотрели на собеседника. — Мы с ним через столько всего прошли — охотились на чудь в Даэр-лиене, под покровом ночи крались вдоль границы Империи Доктов, выслеживая шпионов. Мы вдвоем захватили замок мятежного лорда, вступившего в заговор против адорнийской короны!

Винсент бережно спрятал шкатулку обратно во внутренний карман куртки.

— И сколько из рассказанного тобой сейчас — правда? — поинтересовался посол.

— Ты ранишь меня своим недоверием! Такими обидными словами ты плюешься!

Вопреки сказанному Аззара с трудом сдерживал смех. Его борода тряслась и подпрыгивала, а цвет шкуры менялся до нежно-розового и обратно с каждым сдержанным спазмом.

— Папа, мы устали.

— Да, мы устали! Давай дальше поедем! А где карета?

За перепалкой с Аззарой Винсент и не заметил, как догнал ушедших вперед детей. Дорога неуклонно шла вверх, а у детских сил были свои пределы. Кирик и Адам сидели на обочине, пачкая в грязи бывшие чистыми еще утром штаны.

— Карета уехала обратно в Даэр-лиен, — объяснил отец, — а нам осталось пройти всего-то ничего. Чертог покоя будет виден уже во-о-о-он за тем поворотом. Давайте, поднимайтесь.

— А можно, ты меня понесешь? — спросил Адам. — На плечах, как когда лорд Ваэль бал устраивал, и было много людей, и я хотел на кололеву посмотлеть?

Две сумки, да еще и Адам на плечах... Винсент уже собирался было отказать и пообещать обязательно покатать сына на плечах, как только они дойдут до Чертога покоя, но вмешался Аззара.

— Эй, ребята, а как насчет прокатиться на настоящем драконе?!

Он спустился ниже к земле, ожидая, когда ликующие от восторга дети заберутся ему на спину, затем обернулся к Винсенту и показал ему язык. Язык был обычным, хотя посол наполовину ожидал увидеть раздвоенное змеиное жало.

Винсент только усмехнулся и покачал головой, наблюдая, как Аззара кружит вдоль дороги с двумя хохочущими мальчуганами на спине. Магозавр был странным и явно немного ненормальным, но дети его любили. Можно, стоило дать ему шанс?

* * *

Иногда люди умеют летать.

Не так, как птицы. Что может быть нелепее, чем сравнивать себя с птицей. Пытаться махать руками, пока не взлетишь? Прилепить к рукам перья и спрыгнуть со скалы? Глупо и смешно.

Люди могут летать как боги. Как создатели, летать создавая. Прекрасную картину, завораживающую сочетанием красок. Музыку для оркестра, осторожно трогающую твою душу — нежно играющую с ней, на ней. Танец, равных которому еще не было. Зрительные, слуховые, даже вкусовые образы способны передавать чувства от одного человека к другому. Они могут сделать то, на что не способны слова, какими бы умными и проникновенными они ни были. Слова могут передать лишь мысль, тогда как творчество передает настроение.

Зрители аплодируют, роняя на землю слезы восторга, и ты понимаешь, что это твое искусство заставило их чувствовать и переживать. И ты счастлива, что смогла передать другим то, что чувствуешь сама.

Наверное, именно так ощущал бы себя бог, создавая мир.

Это настоящий полет и настоящая эйфория. И ни одно удовольствие, пусть даже самые яркие телесные ощущения, никогда не затмят этого. Ради такого стоит жить.

Тем больнее потерять это чувство. Быть отрезанной от вдохновения. Чувствовать желание творить, но не иметь такой возможности. Когда ты страстно желаешь создавать, начинаешь свое творение и понимаешь, что получается один только мусор. Но ты не отчаиваешься — ты садишься и начинаешь заново. Рисуешь картину, кладешь одну краску на другую, восхищаешься своей работой, предвкушая восторг зрителей. Дорисовываешь, откладываешь кисть и понимаешь, что всего-навсего повторила творение другого художника. Только краски чуть бледнее и выразительности меньше.

И ты садишься заново, пытаясь разумом понять, в какой момент все пошло не так. Осознать то, что не получилось прочувствовать. Какая нелепость. Ты знаешь, что этого невозможно постичь при помощи мыслей, но кроме них больше ничего не остается.