Владислав Четырко - Бродяга. Путь ветра

• Название: Бродяга. Путь ветра
• Автор: Владислав Четырко
• Жанр: Фэнтези

Говорить о дороге, судьбе или предназначении — очень удобно. Скажешь: «Дорога ведёт», «такова Судьба» — и все уже решено за тебя. Жизнь привычно течет меж двух обочин, а выбирать приходится разве что на перекрестках. Но чтобы найти себя, иногда нужно потерять все. Даже Дорогу.

---

И вот полупрозрачный камень лестницы — удивительно похожий на воду — остался позади, и он ступил в обширный Двор, с севера и запада обрамленный высокими, причудливо изломанными стенами Школы. В противоположном углу его, в тени портика, он увидел стайку ребят в таких же, как у него, плащах, и понял: ему туда.

* * *

Они стояли посреди пустого Двора — вместе и в то же время порознь, присматриваясь к Школе и друг к другу. Одинаковые синие плащи с серебристой подкладкой — поверх привычной одежды: кожи и парчи, полотна и шелка, пестрого многоцветья Юго-Запада и строгой простоты Предгорий.

Слева от Яна был рослый, на голову выше, синеглазый паренек с гривой соломенно-желтых волос, на висках заплетенных в косички. Справа — девочка с короткими русыми кудряшками, обвернувшаяся плащом чуть ли не дважды.

Солнце уже припекало не на шутку, но школьные плащи сохраняли утреннюю свежесть. Да и стены зданий в ярком свете выглядели прохладнее, наливаясь иссиня-белым сиянием. Даже тени, затаившиеся в многочисленных стрельчатых окнах и за колоннами галерей, казались холодным светом — только более густого синего оттенка.

А брусчатка все заметнее играла алыми искрами. Один из ребят, рыжечубый коротышка, присел и попытался подковырнуть такую искорку пальцем. Потом посмотрел на нее с разных сторон, встал и ошеломленно произнес:

— Рубины… Зуб даю!

Все обернулись к нему. Он смущенно огляделся и пробормотал:

— Мой отец, Гэнт Кэмми — ювелир из Зингвэтана. А меня зовут Кайт…

И улыбнулся.

Пару минут спустя все, кто был во дворе, знали имена друг друга. Голубоглазого здоровяка-свартанца звали Иггар, худышку — родом она была с одного из западных островов — Лиу. Яну запомнились ее глаза — быстрые, внимательные, редкого рыже-карего оттенка.

Выделил он и еще одного мальчика. Тонкое лицо и серебристо-серые глаза его хранили такое высокомерное выражение, что на язык само просилось слово «отпрыск». Судя по одежде — смотревшейся просто, но дорого — он действительно принадлежал к древнему южному роду. Неохотно назвавшись, Энтви отошел в сторону и вполуха прислушивался к нарастающему галдежу.

Ни он, ни кто-либо другой не заметил, как рядом появились взрослые. «Словно из Колодца вышли!» — рассказывал потом говорливый Кайт. Правда, голос, — звонкий, чистый, — скорее заставлял думать не о колодце, а о шпилях башен, уходящих в безоблачное небо.

— Ты прав, Кайт — это рубины. Они, поверьте, не самое ценное, что здесь есть. Ценнее — мудрость. Мы рады будем поделиться ею и помочь вам овладеть Силой. Приветствую всех вас в Школе Торинга…

* * *

Голос мастера Слов действительно был звучен и чист, и лился плавным, чарующим потоком. Однако к концу третьей недели занятий Яну он успел порядком надоесть. Может, оттого, что слов было слишком много, и поток их почти не прерывался?

— «Подобны аккордам триады стихий, и музыкой Силы полны», — в такт шагам цитировал учитель, расхаживая между рядами скамей. — Так говорили древние, а они ничего не говорили зря!

«В отличие от некоторых», — не очень вежливо подумал Ян, наблюдая за тем, как шустрый Фралл, сидящий на соседней скамье, пытается воткнуть перо в прическу Сельмы, первой красавицы класса. Перо упрямо не желало цепляться, то соскальзывая, то отскакивая от волос девочки. Сельма не удостаивала настырного соседа даже взглядом.

— Есть аккорды простые: «ветер-дерево-огонь», например, его любой деревенский колдун сумеет применить, чтоб пожар наслать; или — «вода-ветер-камень» — для вызова бури и градобоя… Но есть куда более тонкие сочетания, и чем они тоньше, тем больше открываемая ими мощь… и тем прилежнее должен быть изучающий их.

Поправив сползшие на кончик длинного носа очки, Мастер тем же тоном добавил:

— Фралл, оставь в покое Сельму, иначе испытаешь триаду «ум-розги-седалище» — авось ум чудесным образом переместится в голову… Сельма, «Хрустальный шлем» предназначен для защиты от стрел, а не от перьев; но наложен неплохо, хвалю… А ты, Ян, страницу переверни — мы уже полчаса как в следующем разделе. Его вам, кстати, на следующий раз надо знать назубок… и страницы с седьмой по четырнадцатую «Основ словесной волшбы»…

И шуршали, под бдительным взором грузного библиотекаря Хэльга Варрсена, страницы фолиантов. И звенели, отскакивая от зубов, сложные формулы заклятий, подчас тревожа Силы, которые в ином месте и в иное время перевернули бы небо и землю, обратив в пыль и то, и другое. Но здесь, на нерушимом Торинг-Форе, все оборачивалось лишь всплесками рассеянного света да вихрями, утекающими в Колодец. В Школе эти вихри шутливо именовали «дворниками», поясняя новичкам: «Прибирают то, что мы накуролесили».

К концу первого года не один школяр, собравшись среди ночи в уборную, бормотал не просыпаясь: «йисс-экаль-тэйн» — и в коридоре Обители, где, как нарочно, каждую ночь гасили светильники, вспыхивал бездымный огонек.

А Ян… Со временем он научился ходить по коридорам вслепую. На память он не жаловался; голос у него был звонкий, хоть пой — но сколько бы ни твердил он слова Силы, в его устах они оставались просто словами. Мастер Лэннивэн спросил его только один раз — и, убедившись, с одной стороны, в полном отсутствии ошибок, а с другой — в не менее полном отсутствии Силы, спрашивать перестал. Относился не хуже, чем к прочим, задания задавал те же — но проверял теперь только теорию.

Ян делал все, что мог — и, наверное, даже больше. Старался, иногда просиживая в библиотеке ночи напролет. Надеялся, что следующая попытка уж точно окажется той самой, успешной…

Среди одноклассников нашлись те, кто, почуяв слабину, попытались его тиранить. Но после драки — драки короткой и отчаянной, без магии, но и без правил — отступились. Более того, за Яна вступился Иггар — ему с трудом давалась волшба, зато кулаками длиннорукий уроженец Свартанских фьордов владел на славу. А когда к их компании примкнул Кайт, умеющий одной шуткой обратить назревшую бурю в смех, тревожить Яна перестали вовсе. Точнее — относились с участливым безразличием.

— Он… он хороший, ничего, что бездарь! — услышал он однажды за дверью, в большом зале Обители, тонкий девичий голосок. В ответ грохнул многоголосый хохот. Распахнув дверь, вошел — стайка девчонок рассыпалась по комнатам, продолжая смеяться… и оставив у двери покрасневшую до корней волос Лиу.

— Извини… — обронила она, пробежав мимо Яна и скрывшись в коридоре.

Лиу запомнилась Яну с первого дня, со встречи во дворе. Когда, оторвавшись от безнадежного штудирования Слов, он вдруг встречал внимательный рыжий взгляд — теплело на сердце.

Но вот кличка ему не понравилась вовсе.

«Бездарь», значит…

Справедливо — и от этого еще более обидно.

Бросив все, Ян отправился в Кузню, к Антару — и рассказал ему… Не пожаловался, именно — рассказал. Кузнец покивал, посмотрел в окно и коротко бросил:

— Слова учи. Пригодится. А на «бездарь» — плюнь и забудь.

Легко ему говорить…

* * *

На самом деле говорить Антару никогда не было слишком легко. Особенно — с неожиданно оказавшимся на его попечении тринадцатилетним, не по годам серьезным пареньком. Слабейший из магов Острова, Оружейник держался особняком и мало с кем общался. Учеников — своих, тех, кто называл бы его Наставником — у него отроду не было.

А вот теперь, как в насмешку — дали.

Парня, которому бы не в волшебники, а в художники.

Что ж, взялся — так взялся.

И пусть пока паренек поучит и эти Слова…

Там посмотрим, как дальше будет.

* * *

Жаль, когда мудрость бессильна;
Сила без мудрости — горе;
Тем и другим изобильны
Башни на Торинг-Форе… 

(из оды, написанной менестрелем Йаарилем по заказу Ордена Света)

Это четверостишие, выведенное огнистой вязью, украшало бронзовый щит на стене большого зала Библиотеки. Яну оно не нравилось. Правда, за этим — согласитесь, небольшим — исключением, библиотека Торинга была его любимым местом. Галерея громадных двусветных залов — внутри куда более просторных, чем снаружи — с одной стороны выходила окнами на двор и море, с другой — на Лес и соседнюю вершину. Библиотека полностью занимала левое крыло Школы; в правом были классы и лаборатории. Здание было простым и в то же время невероятно запутанным. Со стороны Двора в нем было четыре этажа, но, поскольку стояло оно на склоне, с другой стороны этажей было десять. Некоторые не выходили на лестницу, и попасть на них школяры не могли, даже случайно. А сколько этажей было на самом деле — знает, наверное, лишь Совет, и то — не Школы, а Светлого Ордена. Впрочем, Глава у обоих Советов один — Верховный волшебник Ар Гиллиас, обитающий в Башне.