Владислав Четырко - Бродяга. Путь ветра

• Название: Бродяга. Путь ветра
• Автор: Владислав Четырко
• Жанр: Фэнтези

Говорить о дороге, судьбе или предназначении — очень удобно. Скажешь: «Дорога ведёт», «такова Судьба» — и все уже решено за тебя. Жизнь привычно течет меж двух обочин, а выбирать приходится разве что на перекрестках. Но чтобы найти себя, иногда нужно потерять все. Даже Дорогу.

---

От резкого переворота на миг закружилась голова.

— Экой ты шустрый, постреленок, — проговорил беззлобно тот же голос, странно напомнивший Мастера Антара. Сильные руки — явно привычные и к молоту, и к мечу — аккуратно поставили Яна наземь.

— Кто таков будешь? — полушутливо-полугрозно осведомился встречный, оглядывая Яна из-под нахмуренных бровей. Брови бровями, а в глазах — улыбка. Совсем как, опять же, у Антара. Только — разглядел Ян — был этот человек намного моложе.

— Ученик первого года Школы Света; наставник — Мастер оружия Антар Лэдан Квелль… — почтительно отрекомендовался Ян, не спеша, однако, называть свое имя.

— А зовут тебя, значит, Яном, — довольно пробасил странный путник.

И, полюбовавшись пару секунд ошалелым лицом парня, протянул руку, сказав:

— Линн. Линн Лэдан Квелль. Будем знакомы…

* * *

Линн гостил у старшего брата несколько дней. Заглянул в Обитель, чтоб переговорить о чем-то с Вальмом и Эльдой; бродил по Дальнему лесу с Лэссаном-смотрителем… и при этом находил время пообщаться и с Яном. Странное это было общение: после уроков они вместе удили рыбу на Пёстрых скалах, вместе бросали камешки по воде — чей дальше проскачет. Много молчали, много смеялись, говорили — мало; но уж если говорили — то на равных, словно и не было разницы более чем в двадцать лет: о ремесле и играх, о кораблях и книгах, о созвездиях и дальних странах — где только не побывал младший брат Оружейника!.. Сам Антар включался в беседу изредка: то парой слов, то кивком, то — хмыканьем, в которое он умудрялся вложить целую радугу оттенков.

Как-то само собой вышло, что на это время Ян переселился в Кузню. И вот однажды, поздно ночью, когда притихло пламя в негасимом горне, и слышно было и цикад, и дальний прибой, Ян, засыпая, уловил отголоски разговора:

— Решил твердо? — хрипловатый голос Антара дрогнул.

— Да, Тар. Гленна ребенка ждет. Да и Дорога не зовет дальше. Так что — быть мне пока добропорядочным оружейником в стольном городе Кэйм-Батале… а тебе — дядей, раз уж сам-то…

Антар хмыкнул — необычно как-то, словно виновато…

— Да ладно, брат, — добавил поспешно младший. — Кстати, воспитанник твой — хороший парень…

«… Хоть и бездарь», — вздохнул, прислушиваясь, Ян.

— …И бегает быстро, — закончил Линн. — Не Ян — Йиссен. Ветер.

Помолчав, Линн спросил брата:

— Плащ оставлю у тебя, не против? Мне он теперь без надобности, а вот ему — кто знает…

Дальше Ян не слышал — уснул. А наутро гостя в доме не было. И только возвращаясь в Обитель, Ян сообразил, что в месяц этот — тот самый месяц Халейви, Бурный, когда сам он попал на Торинг, — корабли не ходят ни к острову, ни от него.

После неожиданного гостя остались воспоминания, вырезанная ими совместно модель корабля-алэвира (паруса Ян прилаживал уже сам) и тот самый серый плащ… правда, Антар почему-то посоветовал его не носить, особенно — в Торинг-Форе.

И еще: осталось имя, которым теперь иногда звал его и Антар, ставший отныне куда более словоохотливым.

«Йиссен».

«Ветер».

Само собой, нравилось оно парню куда больше, чем «Бездарь».

* * *

Занятия в виварии были два раза в неделю, после обеда, — вначале только теоретические, и не внутри огромного зверинца Ордена, а на широком, поросшем мягкой травой склоне перед его воротами. Позади перешептывался сам с собою Лес; впереди же, врезанные в толщу Торинг-Фора, молчаливой мощью чернели створки двери — широкой, высоченной… при желании в нее можно было бы протащить и дракона. И кто знает: может, пара-тройка этих существ действительно обитала в вольерах подземного вивария? Двери украшала затейливая, но мрачноватая резьба: сцепившиеся между собой гады, чудища, морские твари… А в сторонке на дереве висел рваный школярский плащ. Однажды Ян сбегал туда, посмотрел — плащ был окровавлен. Но Лэссан-смотритель ни слова о нем не говорил, словно и не замечал; а спрашивать они не решались.

Идя после урока обратно в Обитель, Ян указал на плащ друзьям. Кайт кивнул с видом знатока:

— Это давно было — рассказывали, да я запамятовал…. Кто-то из школяров пробрался в виварий. Да не рассчитал силы Ключ-Знака: не только дверь открыл, но и вольеры. От бедолаги только плащ и остался… А твари на волю вырвались… С тех пор и висит на дереве драный плащ — не выцветает, не тлеет, и кровь на нем за триста без малого лет не засохла. Чтоб другим, значит, неповадно было. Нам то есть… Ну, ты-то человек для вивария безопасный…

— А как их одолели? Тварей? — спросил Ян, пустив последние слова Кайта мимо ушей.

— Часть между собой сразу перегрызлась, многих тогдашний мастер Лесничий успел положить, пока его самого харракут не задрал. Он же и тревогу поднял. Всю школу перебудили; малолеток вроде нас — к пристани, кто постарше — вместе с Мастерами Школу оградили… А твари потыкались-потыкались в городьбу да и ломанулись всей сворой к озеру. А за озером — поля и Эмми Торинг. Тогда Совет и выпустил Молчаливых. Те их живо уделали — согнали на поляну в лесу и… места мокрого не оставили.

— А Молчаливые — это кто? — воспользовался паузой Ян.

— Колодец во Дворе видел? — Кайт округлил глаза и зачем-то перешел на хриплый шепот.

Ян кивнул.

— То-то! — со значением произнес Кайт, и Ян понял: тот и сам понятия о них не имеет.

* * *

— Кажется, вот так.

Ян положил на стол перед мастером собранную шкатулку — ее хитроумный замок, состоявший из двух дюжин частей, поместился бы в наперстке. Антар повертел вещицу в пальцах, поднес ближе к глазам — и, вскинув косматые брови, отложил в сторону.

— Зря кажется. Именно — так. Завтра будем разбирать торанский самострел. А пока…

Взгляд Мастера на миг задержался на шпиле Торинг-Фора за стрельчатой аркой окна.

— Через четверть часа — полдень. Пора на урок Чистой Силы.

Улыбка, игравшая на губах Яна, потускнела и исчезла.

— Мастер… — начал он нерешительно. Потом вдохнул поглубже и договорил: — Можно мне туда сегодня не ходить?

— Ты ведь не болен? — произнес Антар не как вопрос — скорее как утверждение.

— Нет, — вздохнул паренек.

— Тогда… правила ты знаешь, и нарушать их не стоит. По крайней мере, пока что. Сходи туда снова… пожалуйста, — закончил он совсем не учительским тоном.

Ян молча кивнул.

— Да, еще… сегодня вечером зайди ко мне. Есть разговор… А сейчас — иди, Йиссен. Иди и смотри.

* * *

Волшебство повседневное — словесное плетение чар, волшба посредством знаков, жезлов и эликсиров — выглядит весьма блекло в сравнении с полным владением чистой Силой… Владением, которое, как это ни прискорбно, возможно только в сказках.

Однако постоянные упражнения в том малом, что нам доступно, весьма важны для каждого мага-практика… 

Квенталь Леммиран, «Магия возможная и невозможная»

— Сидите и смотрите, — слова Рава Халиа, сказанные когда-то, еще на первом занятии, звучали почти так же. Он повторил их и сейчас каждому из дюжины учеников, застывших в молчании перед кубическими глыбами белого мрамора. То же самое он сказал и Яну. Перед ним на полированной поверхности лежало маковое зернышко — крохотная серая точка.

— Присмотритесь: зерно не на месте. Когда вы увидите, где оно должно находиться — вам захочется передвинуть его именно туда. И когда вы этого на самом деле захотите — так и произойдет. Смотрите…

Ян посмотрел — и увидел. Сразу. Безошибочно. Как и каждый раз после этого. Иногда зерно надо было сместить почти незаметно, на полволоска, иногда — на три пальца или больше. Он видел — но ничего не происходило… Вот и сейчас — то же самое…

— Мастер, я увидела! — голос Лиу дрожал, дрожала и она сама, от кончиков пальцев, сдавивших край плиты, до русых кудряшек. Зерно, словно ожив под взглядом задорных рыже-карих глаз, дрогнуло и покатилось на место.

— Молодец, Лиу. Поздравляю — ты сделала пусть маленький, но шаг к овладению Силой Света, — тихо, торжественно проговорил учитель. — Присядь на кушетку, отдохни. Когда восстановишься, возьмешь горошину…

Каждому ученику, добившемуся успеха, учитель Рав говорил одно и то же, при этом никогда не повторяясь. Первый раз Ян слушал его, затаив дыхание; второй — с надеждой стать третьим… После двадцать восьмого раза слушать он перестал, уже зная: за маковым зерном идет горошина, орех, потом — слива, за ней — яблоко… и только перед ним все так же — маковое зерно, лежащее не там, где следует.

Белая с голубоватыми прожилками плита притягивала взгляд, обретая рельеф и оттенки. Серая точка, застрявшая не на своем месте, показалась ему вдруг фигуркой путника в плаще, бредущего по лесной дороге… лунный свет играет на заснеженных ветвях… покинутый дом за полуразрушенной изгородью… странная пустота в сердце…