Виктор Крафт - Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.

• Название: Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.
• Автор: Виктор Крафт
• Издательство: Идея-Пресс
• Жанр: Философия
• Год: 2003
• ISBN: 5-7333-0077-9

Это была первая книга о Венском кружке. Крафт описал в ней историю формирования уникального сообщества философов и ученых, дал обзор и глубокий анализ его основных идей и концепций. Книга до сих пор не утратила своей ценности как взгляд изнутри одного из участников кружка и знакомство с ней необходимо каждому, кого интересует развитие философии XX века.

---

В Вене больше не существовало никакого Венского кружка. Однако заданное им направление получило широкое распространение за рубежом, прежде всего в Соединенных Штатах, где благодаря Моррису, Лэнгфорду, Льюису, Бриджмену, Нагелю уже прочно укоренились близкие идеи31, где Рейхенбах и Р. фон Мизес нашли себе достойное место, а Карнап в Чикаго и Фейгль в Миннесоте продолжали свою работу; в Англии, где жил родоначальник целого направления

Рассел, идеи Венского кружка благодаря Вайсману проникли в Оксфорд, а благодаря Айеру и в значительной мере также Попперу — в Лондонский университет, в котором близкое направление представляла мисс Стеббинг (умерла в 1943 г.)32. Замечательное продолжение деятельность Венского кружка получила в Финляндии благодаря Кайла, который, как и Айер, иногда приезжал в Вену на собрания кружка, и благодаря Г.Х. фон Вриггу, который был сначала учеником, а затем коллегой Кайла в университете Хельсинки. Сейчас он является профессором Кембриджа. Естественно, что прежние участники и сторонники Венского кружка не остались на первоначальных позициях, их взгляды значительно изменились в ходе дальнейшего развития.

К Венскому кружку близок по своим взглядам профессор Йоргенсен из Копенгагена и профессор Дюрр из Цюриха, профессор Ружье, генерал Вуйемен, М. Болл во Франции и др. Связи с Венским кружком устанавливали ученые тех стран, в которых хотя бы отчасти было представлено близкое направление. Такие связи были установлены с эмпиристской школой Упсалы и с профессором Тегеном из Лунда33, с логическими школами Геттингена и Мюнстера, а также с логическими школами Варшавы и Лемберга34, которые вследствие войны распались так же, как и сам Венский кружок.

Только в Германии направление, представленное Венским кружком, не получило никакого распространения. В то время как, например, Рассел выразил свое полное согласие с этим направлением35 и даже далекие по своим воззрениям авторы признают его большое значение36, здесь — с тех пор как на него вообще обратили внимание — это направление подвергается резкой критике и решительно отвергается37. Обвинения против Венского кружка выразил сам Шлик в своей статье «Венский кружок и традиционная философия» («L'äcole de Vienne et la philosophie traditionelle»)38: «Венскую школу часто упрекают в том, что она состоит не из философов, а из врагов философии. Говорят, что учение этой школы ничего не дает для развития и прогресса философии, а служит лишь уничтожению философии». Однако так можно говорить лишь в том случае, если философия отождествляется с метафизикой. Отрицание же метафизики отнюдь не является изобретением Венского кружка39. То, что упрек в пренебрежительном отношении к философии несправедлив, обнаруживается в благожелательных словах, которые находит Шлик в своей статье для исторической философии40: «Так называемые ‘антиметафизики’ часто несправедливы по отношению к традиционной философии, утверждая, будто она представляет собой лишь собрание псевдопроблем. Напротив, я полагаю, что все мы имеем право гордиться тем, что наши идеи являются результатом долгого исторического развития человеческого духа». «По отношению к системам прошлого мы будем проявлять историческое понимание, хотя их догмы нас уже не воодушевляют; со спокойной совестью мы можем восхищаться великими эпохами развития человечества, которые в своих поисках и ошибках обнаружили неуклонное стремление к истине». Отношение Венского кружка к традиционной философии следует оценивать не только по внешним проявлениям его радикализма. Конечно, тот, кто в философии видит выражение жизненной мудрости, субъективное понимание мира и жизни, кто в своих спекулятивных построениях находит окутанные тайной, непознаваемые основы миропорядка или выраженную в понятиях поэзию мира, тот может, конечно, рассматривать философию Венского кружка как убогую нищету, ибо она отвергает все то, чего нельзя достигнуть средствами науки. Но только на этом пути можно преодолеть субъективные различия и шатания и претендовать на общезначимость и прочность результатов.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВЕНСКОГО КРУЖКА

Благодаря своему составу Венский кружок не находился под властью какого-то единого воззрения, как это бывает в кружках учеников, которые просто заимствуют взгляды своего учителя. По крайней мере, самые первые члены кружка были вполне самостоятельными мыслителями. Существовало радикальное направление, представленное, прежде всего, Нейратом, которое казалось привлекательным именно в силу своего радикализма и порой захватывало также Гана и Карнапа, и более умеренное направление, поддерживаемое Шликом. Речь шла о расхождениях по многим конкретным вопросам, некоторые из которых были затронуты в статье Шлика «Венский кружок...»41. Не было единства также в отношении к идеям Витгенштейна и к теории вероятности. Однако существовало единство по принципиальным вопросам.

Общей принципиальной установкой было стремление сделать философию научной. Строгие требования научного мышления должны выполняться философией. Однозначная ясность, логическая строгость и обоснованность в философии необходимы так же, как и в других науках. В ней не должно быть места догматическим утверждениям и бесконтрольным спекуляциям, которые до сих пор широко распространены в философии. Отсюда вытекало отрицание всякой спекулятивно-догматической метафизики. Ее следует отбросить. В этом Венский кружок сближался с позитивизмом.

Наряду с этой общей установкой существовало также единство по принципиальным мировоззренческим вопросам. Основой мировоззрения Венского кружка был эмпиризм — в том виде, который придал ему Рассел, — и отказ от априоризма. Нельзя говорить о синтетических априорных суждениях. Высказывания о фактах могут формулироваться только на основе опыта. Еще более тесное единство в исходных основаниях обеспечивала новая логика, которая была разработана Расселом и Уйатхедом десятилетием раньше. Одним из общих исходных пунктов послужила также философия языка, созданная Л. Витгенштейном в его «Логико-философском трактате»42 (1922) на основе труда Рассела и Уайтхеда. В обсуждении его идей, которые усвоили и отчасти переработали члены кружка, заключалась значительная часть его деятельности.

В соответствии с этим внимание в первую очередь было направлено на логические, теоретико-познавательные вопросы, связанные с пониманием научной картины мира. Благодаря соглашению по принципиальным вопросам оказалось возможным избежать долгих споров по поводу оснований и перейти сразу к рассмотрению конкретных проблем. Именно этим объясняется необычайная плодотворность совместной деятельности членов кружка.

А. ЛОГИЦИЗМ

1. ЛОГИКА И МАТЕМАТИКА

Для Венского кружка новейшая логика имела особое значение. Оно подчеркивается даже тем названием, которое дают философии Венского кружка — «логический неопозитивизм» или «логический эмпиризм»43.

Со второй половины XIX столетия логика пережила такие преобразование и расширение, которые далеко вывели ее за рамки традиционной логики44. Отличие новой логики от старой заключается, с одной стороны, в широком употреблении символов по аналогии с математикой, в создании логистики, с другой — в добавлении к логике совершенно новой области: к рассматриваемым до сих пор свойствам добавились связи и функции-высказывания45, т. е. предложения с пустыми местами, обозначаемыми переменными. Содержательное обновление логики обусловлено деятельностью математиков, которые сочли недостаточной традиционную логику для более строгого построения математики. Предложения математики не укладываются в схему суждений традиционной логики: субъект—связка—предикат, ибо они выражают связи и отношения. Высказывания, приписывающие один субъект одному предикату, подходят только для свойств, для классов; но с их помощью нельзя выразить отношений, связывающих два и больше элементов. А столь важные для математики ряды нельзя представить только посредством (необратимо транзитивных) отношений. Поэтому требовалось разработать логическую теорию отношений. При теоретическом построении математики появляются логические затруднения, возникают антиномии, носящие отчасти общелогический характер. Все это также потребовало реформы логики. Новый образ логики нашел завершенное выражение в фундаментальном труде «Principia Mathematical Рассела и Уайтхеда, т. I—III, 1910—1913, 2-е изд. 1925—1927. Новая логика получила признание и дальнейшее развитие не только у непосредственных учеников Рассела (Витгенштейна, Рамсея), но также и у представителей польских логических школ в Варшаве, Лемберге и Кракове, у Гильберта и его учеников, у Г. Штольца в Мюнстере и К. Дюрра в Цюрихе, у Йоргенсена в Копенгагене и Кайла в Хельсинки, а также в Соединенных Штатах.