Александр Смоленский - Укрепрайон «Рублевка»

• Название: Укрепрайон «Рублевка»
• Автор: Александр Смоленский
• Жанр: Политический детектив

«Укрепрайон “Рублевка”» – это захватывающий политический детектив, фантастическая версия грядущих событий – новой избирательной кампании президента России. Элитная Рублевка изолирована, олигархи и «сильные мира сего» не желают мириться с подобной ситуацией и активно включаются в предвыборную гонку. Высокопоставленные чиновники, поддерживаемые «силовиками», делают ставку на собственного кандидата. В кремлевских кабинетах и рублевских особняках российского бомонда стремительно закручивается головокружительная интрига...

---

...Дверь чуть приоткрылась, и Гулькин услышал приятный женский голос:

– Спиридон Петрович, здравствуйте. Меня зовут Лида. Можно вас побеспокоить?

– Да, конечно, – несколько растерявшись, ответил комендант. Первый раз за это утро он вспомнил, что находится «при исполнении».

В комнату вошла стройная, симпатичная блондинка в строгом сером платье и туфельках на низких каблучках. На вид лет тридцати.

– Спиридон Петрович, вам чай или кофе? – вежливо поинтересовалась Лида.

– В нашем-то положении? Вам что, не говорили, что я пью сейчас только водку! – грубовато ответил Гулькин, но тут же пожалел об этом. – Я пошутил, Лидочка. Ну что, поработаем на Родину?

– Поработаем, – ответила Лида, ослепив Гулькина обворожительной улыбкой.

В дверь кабинета вновь постучали. На пороге появился бритоголовый верзила в спортивном костюме. Помощник Вася.

– Машина подана, шеф. Я отвезу вас в гостиницу, малость передохнуть.

При упоминании гостиницы Гулькина передернуло. Не гостиница, а бордель, – с грустью констатировал он, вспомнив свой дом – уютную двухкомнатную квартирку в Кунцево.

– Кто-нибудь там сейчас живет? – спросил он Васю.

– Интересовался. Живет, – охотно ответил помощник. – Точнее, сегодня заехали три девицы. Сдается, из Москвы проститутки. Или им выбраться отсюда не удалось, или на промысел остались, пока выяснить не удалось.

– К вам тут какой-то субъект рвется, – в кабинет вновь просунулась голова секретарши.

– Что значит – рвется?

Но дождаться ответа Гулькин не успел. Дверь распахнулась, будто в нее врезался снаряд.

«Субъектом» оказался меценат и олигарх Василий Никелев, который не нашел ничего лучшего, как врезать по двери ногой.

– Послушайте, как вас там, Пулькин! – нервно выкрикнул олигарх. – Когда вы, наконец, займетесь делом? Когда вы начнете дороги чистить, мусор вывозить?

– А вы на какой машине ехали? – нахально поинтересовался Гулькин.

– На какой? На старых «Жигулях» своего конюха. Где же здесь на «БМВ» бензину напасешься?! – раздосадованно сообщил посетитель. – Может, затаришь из своих резервов?

– Где ж у меня резервы? Если б я был с резервами... – мечтательно произнес комендант, – «то тебе уж точно не дал», – добавил он про себя. – Увы, ничем не могу помочь.

– Так и знал, – не очень обижаясь, пробормотал Никелев, хотя лицо его медленно стало наливаться краской. – Вообще я к вам, господин комендант, не за этим.

– Чем еще могу быть полезен? – нутром чувствуя приближение грома и молний, смастерил угодливую рожицу комендант.

– Понимаете, у соседей каждый день свиней шмалят, а кожу ко мне через забор перекидывают. Ладно, вонь на всю округу, мы уже к ней попривыкли, но беда в том, что все бродячие собаки ночи напролет под воротами лают и норовят проникнуть на мою территорию.

– Но не проникли же?

– Еще этого не хватало. Мои люди их отстреливают, но трупы никто не вывозит, другое зверье сбегается. Семья боится.

– Ничем не могу помочь, – как учил полковник Звенигородцев, произнес Гулькин. – Вы бы сами поговорили с соседями.

– Ладно, проехали. Тогда, комендант, дай с Москвой поговорить. Мне позарез надо срочно позвонить в Москву. Там, понимаешь, бизнес сыпется. Мой партнер уже с месяц как по Швейцарии гуляет. Что бы мне не уехать с ним?! У тебя как у коменданта должен же работать прямой телефон!

– Никакого прямого телефона у меня, господин Никелев, нет. Не выделили.

– Ах, не выделили. А как же ты указивки получаешь, сволочь? – Не в силах себя сдерживать, олигарх схватил Гулькина за грудки.

– Прошу не оскорблять и рукам воли не давать, – собрав остатки былой гордости, возмутился бывший майор.

– Да плевать мне на то, что ты просишь, понял? Говорю – мне надо связаться с Кремлем!

– Ну и связывайтесь. У меня никаких таких связей нет! Связи все у вас, у олигархов. А у меня только власть. И то только до проволочных границ. Поняли?

– Тогда дай пропуск на выезд из зоны! – истерически закричал Никелев. – Что ты мне здесь голову морочишь? Для чего тебя здесь Любимов поставил? Чтоб водку пить?

– Нет у меня никаких пропусков и никаких особых полномочий. А для чего меня сюда поставили, вы, как я полагаю, можете сами узнать у Любимова. Если дозвонитесь, конечно...

Озверевшим взглядом олигарх посмотрел на Гулькина. Будь сейчас у него под рукой оружие, он наверняка бы застрелил коменданта.

– Я тебя урою, гнида! Запомни, – неожиданно совершенно спокойно произнес Никелев. Оспинки на его лице разгладились. Громко хлопнув дверью, он выскочил из кабинета.

«Ну вот и началось! Посыпались угрозы», – обреченно подумал комендант, отлично сознавая, что угрозы от такого человека, как Никелев, далеко не пустой звук. То ли еще будет...

* * *

Вот уже больше недели один из богатейших людей страны и агент влияния Марк Львов не мог подняться с постели. Избитый, подавленный и оскорбленный, он лежал в своей роскошной спальне и размышлял о превратностях судьбы.

Львов давно не испытывал такого чувства унижения и страха. Его полноватое тело было сплошь в кровоподтеках. Малейшее движение причиняло Марку боль, а перед глазами стояла жуткая картина избиения на блокпосте в Раздорах, когда его, официального миллиардера, словно бомжа, безжалостно отходили резиновыми дубинками. И кто?! Рядовые спецназовцы. Жаль, что их лиц он так и не увидел.

Однако ни унижения, ни физическая боль не могли волновать его больше, чем вопрос о сути и причинах происходящего на Рублевке. Откуда взялся этот метеорит с загадочной вирусной пылью? Как его, могущественного олигарха, имеющего тесные связи с высшим эшелоном власти, могли бросить здесь, в карантинной зоне? Почему никак не реагирует Крутов? Почему не вызволяет его прокурор? Куда подевались партнеры? Где Тельцовский, другие?

Львов был слишком опытен и искушен, чтобы поверить в случайность происходящего. Неужели из-за него «наказали» всю Рублевку?! Предположить это Львову давало то обстоятельство, что самый лакомый кусочек его империи – борьба за акции его «нефтянки» – по расчетам юристов, именно сейчас входила в завершающую фазу. И только от этого подвешенного состояния его бросало то в жар, то в холод.

Дома Марк валялся практически один. Жена и родители – за границей. Постоянную прислугу Львов не держал. Когда была необходимость прибрать в доме, он просто вызывал женщину из банка, что было намного рентабельнее. Рядом с хозяином постоянно находился только Анатолий, здоровенный тупой детина, который никогда не задавал лишних вопросов, а сам на адресованные ему, как правило, односложно отвечал лишь «да» или «нет».

– Ты смотри, что делается, – заговорил он сам с собой. – Все хотят меня укусить.

Жаба, которая постоянно жила в нем, проснулась вновь. Как так?

Два назойливых качества сочетались и одновременно боролись в нем не на жизнь, а на смерть – патологическая жадность и чрезмерное самомнение. Поначалу он искал успокоения в сентиментальных воспоминаниях о счастливой и романтической молодости. Ведь именно тогда «ковался» характер и деловые навыки будущего олигарха. В Москве ему для «нормальной жизни» явно не хватало тех скромных средств, которыми снабжали его родители. И поэтому он готов был хвататься за что угодно, лишь бы заработать. Может, если бы не жадность родителей, он бы не барышничал, а учился чему-то серьезному. И стал бы музыкантом. Или поэтом...

Тишину полутемной комнаты нарушил резкий телефонный звонок. Львов почувствовал, как бешено заколотилось сердце. Аппарат стоял рядом на специальном столике, но Львов, боясь причинить себе боль, не шевельнулся.

– Анатолий! Козел недоделанный, где ты? Возьми трубку! – истошным голосом заорал олигарх.

Однако ответа не последовало. И тут Львов вспомнил, что еще вечером велел охраннику смотаться в магазин купить чего-нибудь съестного, фруктов и соков. Так что, кроме себя любимого, взять трубку было некому.

Преодолевая боль во всех частях тела и унижение от очевидного факта, что олигарх первым поднимает трубку, Львов наконец лениво спросил:

– Это кто?

В трубке послышался голос Эдички Тельцовского:

– Привет, Марик. Я только что встретил в маркете твоего Анатолия. Он мне все рассказал. Тебя избили эти?..

«Вспомнил, гнида, что было неделю назад», – зло подумал Львов о приятеле.

– Они меня и пальцем не тронули, потому что били дубинками и ногами...

– Что ж это такое творится?! – сочувственно и одновременно возмущенно воскликнул Тельцовский. – Тоже мне, нашли мальчика для битья!

– А ты только сейчас обо мне вспомнил? Если бы охранника не встретил, вообще не позвонил.

– Ты говори, Марик, но не заговаривайся. Я понятия не имел, что ты, как и я, оказался в этом заповеднике, – вновь возмутился партнер Львова. – Только сейчас узнал, что мы, оказывается, кукуем вместе. Эти гориллы...

– При чем здесь эти гориллы? Тут дело, Эдик, в другом! Ты же никогда не был идиотом. Жопой чую – нечисто дело...