Елена Саринова - Сотая бусина

• Название: Сотая бусина
• Автор: Елена Саринова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

В одной деревне ремесленной в стране замечательной Ладмения жила девушка Анастэйс. Жила в своем доме большом и светлом, в наследство от тетушки доставшемся с котом, философом себя считающим и верной домовихой. Жила, не тужила и о большой и пламенной любви мечтала, так как магом огня была, к тому же. И дождалась. Правда, сначала неприятностей, которые романтическим языком "испытанием любви" называются на веропрочность и порокоустойчивость. А началось все с бусины...

---

   - Почувствовал взгляд? Но, ведь он же обычный человек, а не маг с сверхчувствительными рецепторами?

   - В том то все и дело. И еще - его деньги, точнее их наличие. Ты знаешь, что домой к нам я его позвала перебраться после того, как он провел ночь под нашим садовым забором?

   - Что? - разинул пасть кот. - А как же постоялый двор?

   - Понятия не имею... Сейчас не имею. А тогда я подумала, что у него просто нет на постой денег. И, видимо, мои выводы Ветрана вполне устроили. А сегодня он в мясной лавке набрал, минимум на сребень. И потом еще в хлебной - на пару меденей. И я так подозреваю, что если он и впредь будет таскаться за мной по таким местам, то все расходы возьмет на себя. Зеня, сам подумай, зачем ему тогда ночевать на улице?

   - Ответ один, - задумчиво протянул умник. То есть, их два - либо он нас от кого-то оберегает, либо...

   - ...либо наоборот, считает, что мы с тобой представляем угрозу для кого-то и за нами нужен постоянный контроль. И то и другое вполне логично.

   - Стася, я понял, - вдруг, скорбно протянул Зигмунд. - Он такой же работник столичного музея, как я - порхающая бабочка... А я-то ему всю душу, можно сказать, раскрыл... Та-ак. Что мы делаем дальше?

   - Что делаем?.. Есть у меня одна идея. Надеюсь, получится. Энергетический отпечаток.

   - Это что такое?

   - Я хочу осмотреть то место, где он провел вчерашнюю ночь и узнать, что делал, когда его никто не видел. Это просто, если применить нужное заклятие.

   - Ты что, следы его будешь нюхать? - опешил умник.

   - Не нюхать, а идти по ним. Помнишь, как я нашла то место в саду, где от нас с Грушей был спрятан твой висменский сыр?

   - Странно, что не по запаху. Я думал, именно так.

   - Не-ет, - не удержалась я от смешка. - Хотя, вонял он погибельно. Но, Глеб, с которым вы этот кусок прятали, принял тогда притупляющие меры. Я тебя выследила, Зеня - отправилась за тобой по твоим энергетическим отпечаткам прямо от дивана и до яблони с деликатесной захоронкой в дупле.

   - Ну, ничего себе... - хотел было возмутиться философ, но, лишь хмыкнул. - Отпечатки, значит... Ты и баню для этого придумала?

   - Ага. Когда Ветран туда зайдет, я прямо отсюда по подвалу махну к нашему забору. А дальше... Зеня, ну, почему в этой жизни нет места простым ответам на вопросы? - скорбно закатила я глаза к низкому потолку.

   - Потому что мы сами свою жизнь усложняем, Стася, нежеланием искать простые ответы на вопросы... Я иду с тобой.

   - Это совсем не обязательно, - понуро мотнула я головой. - Ты можешь дождаться меня и здесь.

   - Ну, уж нет. Все эти эфирные испарения, которыми твоя комнатушка пропитана, действуют на мой кошачий нюх крайне отрицательно. Хочу на свежий воздух, - дернул хвостом кот. - Только дай, обед догрызу.

   - Тогда грызи, - развернулась я к столу и опустила подбородок в подставленные ладони. - Время еще есть... Я вот знаешь, о чем думаю... Мы сами вещаем себе то, чего страстно желаем. Даже неосознанно. Мы запускаем в мир свои грезы, а они потом возвращаются к нам обратно. Я вот очень сильно хотела и боялась любви. А теперь она, кажется, пришла. И мне опять страшно... Получается, я имею то, что просила. Это тоже самое, когда, например, ты хочешь научиться летать, но боишься высоты. И в результате тебя сбрасывают с обрыва.

   - Или с башни, - запрыгнул на диванчик кот и облизнул языком пасть.

   - Почему, с башни?

   - Ну, ты же их тоже боишься... Слышала? Дверь в баню хлопнула.

   - Ага... Ну что, пошли?

   - Пошли...

   * * *

   Башня была огромной. Конечно, с прибрежным маяком она ни в какое сравнение не шла. Толи он, шпилем царапающий пуза дождевых туч, толи долговязая городская достопримечательность. Правда, видная даже с кораблей, качающихся на якорях недалеко от причалов. Башня была красивой. Белокаменной и многоярусной, как и большинство зданий в Тайриле. И как большинство из них отреставрированной после прошедшей войны(6). Ее даже принарядили за счет побежденной стороны бликующим на солнце позолоченным куполом. А еще башня была с часами, показывающими время, числа месяца и фазы луны. И за этими часами ухаживал мой отец. Именно, ухаживал. В нашей семье только так их обслуживание и называли. Потому что гордились своей причастностью к древней истории Ладмении. Особенно бабушка. Она так всем и говорила, даже если ее не спрашивали (к чему, если ответ уже знали, причем от нее же?): 'Мой зять - башенный ухажер. А что? Зато на баб у него времени не хватает'. И это была правда, если под словом 'бабы' подразумевать членов нашей семьи: бабушку, маму и меня. Служба отнимала у отца почти все его время. Поэтому я постоянно таскалась вместе с ним на эту его службу, чтобы компенсировать общение с родителем. Особенно, когда была маленькой. А позже времени и у меня оказалось не так много: гимназия, школа танцев и основы магии, вдалбливаемые всеми, у кого было на то настроение (хотя, обычно случалось наоборот). Куда от всего этого деваться, если тебе вот-вот приспичит гулять с мальчиками, причем, обязательно из приличной семьи? Я, конечно, не спорила, хотя на взаимоотношения между полами смотрела несколько иначе, чем сто двадцать лет назад. Но, не просвещать же в этом вопросе бабушку? Тогда меня даже к отцу с обеденной корзинкой не выпустят. А мне это надо?

   Мне это совсем было ни к чему. Хотя, зря бабушка волновалась, потому что сверстники мои меня совсем не вдохновляли. Впрочем, как и сверстницы, подруг среди которых заводить я категорически отказывалась. Что может интересного рассказать о жизни прыщавый подросток с гусиной шеей? Толи дело взрослые. Особенно, мужчины и особенно моряки, пропахшие морской солью и дешевым табаком. Да они только взглядом одним уже тебе говорят: 'Я знаю столько, что тебе лучше об этом не знать'. А эти их благородные манеры: 'Прошу прощения за мою неловкость, с-сударыня. З-занесло' или 'Да я сойдусь якорями(7) с любым, кто криво на вас глянет'. Вот это, действительно, впечатляло. Однако пока только издали да по рассказам старшеклассниц, постоянно пополнявших свои запасы морских выражений за счет общения с первоисточниками.

   А мне и этого пока хватало. Потому что в жизни моей, тринадцатилетней, исключительно все устраивало. К чему спорить и ругаться со старшими, если можно просто сделать тихо, но по-своему или, на крайний случай, их уговорить. Уговорить бабушку дать повыпендриваться в ее любимых сережках со звездными сапфирами. Уговорить маму отпустить купаться на пирс за маяком, а от папы просто сбежать. Он все равно не заметит...

   Не заметил и на этот раз. Осталось лишь с высунутым от старания языком спуститься по скрипучей башенной лестнице и из пыльного полумрака вынырнуть в выбеленную солнцем и соленым ветром улицу. Так я и сделала. А потом огляделась по сторонам, составляя свой дальнейший план действий, рассчитанный на два часа с четвертью и, припустила вниз по заплатанной тайрильской мостовой. А что тут долго думать, если кармашек сарафана многообещающе оттягивают целых два меденя - все мои честно заработанные на чистке фамильного серебра деньги. Нет, я, конечно, сделала бы это и бескорыстно, попроси меня мама или бабушка, а не наша кухарка Марта, скоро слинявшая на побывку своего матросика прямо через наше кухонное окно. К вечеру вернется, опять будет вздыхать и обязательно пересолит салат. Это, как обычно. Зато мне - стабильный заработок на мелкие детские радости:

   - Вон ту, ту и... еще три этих, в золотой обертке, пожалуйста.

   - Да как скажешь, - расплылась в ответ вечно румяная от 'веселой' жизни продавщица сладостей. - Что, опять в свободном плавании?

   - Ага, - оттянула я навстречу ее протянутой пятерне второй свой кармашек.

   - Так ведь растают и слипнутся прямо там? Жара то какая на улице.

   - Неа - не успеют. До свидания! - уже на ходу, махнула я женщине рукой, с первой, зажатой в ней шоколадной конфетой и, выскочив из стеклянной двери магазина, понеслась дальше, в сторону белеющих в уличном проеме парусов.

  Надо успеть и туда. Девчонки говорили, что сегодня в порту будет стоять джингарская галера. И что гребцами там темнокожие гиганты - наполовину великаны, на вторую половину обычные люди. Врут, наверное, а, все равно любопытно.

   Но, до конца улицы я доскакать так и не успела. Меня окликнули уже из второго проулка, выходящего через чей-то каменный забор на маленькую площадь с кривобоким фонтаном в центре:

   - Стэйс!.. А, Стэйс! Ты куда? - пришлось тормозить и поворачивать навстречу спрыгнувшей с мокрого бортика смуглой девчонке. А что орать то? Нет, я, конечно, могу, да только она вряд ли меня расслышит из-за шума воды:

   - В порт, - нехотя призналась я, едва между нами осталось ярда три, а потом, еще более неохотно добавила. - Хочешь... со мной? - хотя, глупо как-то ей идти туда именно по такой причине. Глупо, да и... некрасиво. Вроде как на бывших ее соотечественников придем глазеть, словно они картины в музее. Да, что уж теперь, раз ляпнула?