Сергей Яковлев - Петля на зайца

• Название: Петля на зайца
• Автор: Сергей Яковлев
• Жанр: Детектив

---

Телефон зазвонил ровно в девять — Юра, легок на помине.

— Гена к тебе можно? Я ненадолго…

— Дурацкий вопрос, старик, — сказал Логинов и подумал, что сон откладывается по крайней мере еще на два часа.

Через полчаса в квартиру ввалился не очень-то и грустный Юра.

— А вот и я, — сказал он и облапил толстыми руками вышедшую навстречу Аллу. — Целоваться, мать, мы с тобой не будем. Во-первых, у Светки гепатит, а у меня — пока еще точно не выяснил, а во-вторых, боюсь, меня Генка от ревности шмальнет из своего «манлихера». Вот хохма будет, сенсация — журналист Зальцман застрелен из «манлихера»!

— У меня на службе «Макаров», — успокоил Юру Логинов.

— Гена, а почему «Макаров»? Я слышал, уголовный розыск и ФСБ на ПСМ давно перешли.

— Тоже мне — специалист, — хмыкнул Логинов. — У нас, у юристов, ПСМ не в моде. Наши юристы «стечкина» любят, а «Макаров» — для дома, для семьи. Соседей погонять, собак пострелять. Одевай тапочки и проходи.

Они втроем прошли на кухню, поставили чайник на газ, поговорили о детях, о здоровье вообще и о Светином гепатите в частности. Алла достала из холодильника нарезанный сухой торт, вазочку с конфетами «Коровка», баночку брусничного варенья и минут через пятнадцать, сославшись на незаконченный перевод — оставила мужчин на кухне одних.

— Итак?.. — вопросительно спросил Геннадий Алексеевич. — Просто соскучился, или по делу?

— И соскучился в том числе, — кивнул головой Зальцман. — И почесать языком с тобой захотелось.

— Мог бы и почаще заходить. Не за тысячу верст живешь.

— А ты сам когда у меня был? — парировал Юра.

— У меня — работа…

— У всех — работа. Ладно, замнем… Действительно — что-то видок у тебя… не того, — тактично намекнул Зальцман. — Ты не с бодуна ли?

— Пошел к черту! Почти трое суток не спал, да и не ел толком. Кофе да бутерброды. При такой жизни расцветешь.

— Ну-ну… — кивнул головой Юра. — Понятно. Ладно, тогда я ненадолго. Скоро отпущу тебя спать.

— Ради тебя потерплю еще немного.

— Потерпи. А что у вас там, в вашей ВЧ, или где там ты служишь, и поспать негде?

— Поспать есть где, но некогда, — Логинов непроизвольно зевнул. После сытного обеда-ужина его вдруг сильно повлекло в сон. Глаза он еще удерживал открытыми, но сознание уже балансировало на грани засыпания.

— Гена, мы оба знаем, что ты человек специальный…

— И что?.. — спросил Логинов, и сонливость с него как рукой сняло. Он вдруг понял, что Юрка опять лезет в какое-то «дельце». Начнет искать «правду», копать, «выйдет на след». Один раз ему уже какие-то хмыри сожгли машину, прекрасную белую двадцатьчетвертую «Волгу». Мало ему?..

— Ничего. Есть дело. Конфиденциальное, — с серьезным видом продолжил Зальцман.

— Дальше двигай, не тяни кота за хвост, — подбодрил друга Логинов и закурил восьмую за день сигарету. Он второй месяц бросал курить по системе Банникова.

— В общем, я не знаю, к кому мне и обратиться, — ты моя последняя надёжа. Посоветуй. Опять я влез, кажется, в одно гнусное дело. Документы кое-какие раскопал. Горячий материал. И свидетели есть.

— Ну, я так и подумал. Устал я, Юрка, от всего этого… — вздохнул полковник. — Ты сказал: «последняя надежда»… К кому-нибудь еще обращался?

— Да нет, это я к слову.

— Ну, и слава Богу. Юрка, хочешь, дам один-единственный, самый хороший, универсальный совет?

— Гена, да погоди, ты не знаешь даже, о чем я.

— А и не надо уже ничего знать, я же сказал — совет универсальный. Первое, заткнись в тряпочку и живи спокойной… ну, почти спокойной, частной жизнью. Жена, дети, и все такое. Ты парень талантливый и всяких-разных тем и темочек тебе хватит на всю жизнь. И деньги практически те же. Второе — не можешь заткнуться, уезжай. Здесь тебя в конце концов убьют. Я тебя, Юрка, хорошо знаю, слишком хорошо. Ты хороший и честный парень, но тебя в конце концов грохнут — уж больно ты глубоко пытаешься влезть во все эти грязные делишки. За тобой же ничего нет, понимаешь? Ты — один… Никто тебя не прикроет, никто не пошлет тебе на помощь бригаду бойцов с автоматами. Убьют и не поморщатся. Ты хоть представляешь, в какой грязи мы сейчас барахтаемся, в кровавой грязи?

— Полковник, ты меня заколебал своими сентенциями, — Зальцман откинулся своим большим телом на спинку стула и сцепил руки за головой. — Я к тебе по делу, а ты мне опять херню строчишь.

— Очень образно… Ну ясно, ясно — журналист.

— Я могу и образней.

— Я и не сомневаюсь. Только вот Алка услышит — по ушам надает. По твоим большим волосатым ушам. А я заступаться не буду. Так что ты потише со своей образностью.

— Ладно, не буду. Но и ты тоже… Ну, что ты все пугаешь и пугаешь. Ишь, придумал — уезжай. Советчик нашелся! Да, время тяжелое, да, никакого демократического государства еще практически нет. Только-только начинается. Но если не мы, так кто же, Гена? Что-то ты, пессимистом мрачным становишься с возрастом. Стареешь, да?

Логинов отхлебнул из чашки глоток чая, затянулся сигаретой, помолчал…

— Юрок, вот ты сидишь со мной, чай пьешь, разговариваешь как с нормальным человеком, а я за год потерял троих человек. Не пацанов необученных — офицеров, волкодавов. У каждого из них за плечами такой опыт… был. На своей территории, заметь, и в мирное время. И не в Чечне, Юра, — здесь. Идет самая настоящая гражданская война. Понимаешь?

— Меня тоже не вчера сюда с парашютом забросили. Я давно здесь живу. Гена. И знаю обо всем этом не понаслышке.

— Одно дело — знать, и совсем другое влезть во все это. — Логинов подлил из чайничка себе и Зальцману.

— Ваши конторы, «силовики» то есть, работают со своей стороны, мы — так называемая «четвертая власть» — со своей. Глядишь, со временем все и образуется. И мы будем жить не хуже людей. Только не стоит «перегибать палку», — Зальцман отхлебнул чаю.

— А кто ее перегибает, Юра? — удивленно спросил Логинов, — Война идет, понимаешь? Война. И мы, как ты выразился — «силовики», то есть силовые структуры исполнительной власти, в обороне. На нас нападают, Юра! Нас атакуют. Ну и наши, само-собой в долгу не остаются. Понимаешь, о чем я? В общем, если не мы их, то они нас. К счастью, мы организованы немного лучше, поэтому и держимся пока. А стоит им объединиться и все — стране, крышка! Возьмут себе какой-нибудь лозунг толковый, лидера своего продвинут и… И весь этот демократический базар мгновенно закончится. А они сейчас как никогда близки к этому. Такую «государственность» можем получить, что товарищ Гитлер мальчишечкой сопливым покажется. Или ты думаешь, народ, демос на улицы выйдет, как в девяносто первом, и грудью встанет? А вот фиг тебе с маслом! Ничего кроме головной боли и обнищания народ не получил от того, что коммунисты ушли. Им ведь, то есть нам, конечно, свободу-то подарили, преподнесли на блюдечке. А это, по большому счету, плохо. Значит — невыстраданно потом и кровью, значит — не жалко. Наплюет демос на такую демократию…

— Солдатам своим политбеседы устраивай, — сказал Зальцман.

— Откуда у меня солдаты? — удивился Логинов. У меня, брат, господа офицеры. Да еще какие… Ты слушай, слушай.

— Говори, говори — я не сплю, — парировал Юра.

— Да… Так о чем я?

— А о чем ты еще можешь?.. О водке да о бабах. «Как одену портупею, все тупею, и тупею…» Это — про вас, господин полковник.

— Не-а… Это — как раз не про нас. Я, Юрка, форму уже года три не ношу. Вот… А придут уже не коммунисты, у которых, может, и неправильная, но система была, придут волки. Зверье… Точно говорю: Гитлер по сравнению с ними — пацан.

— Ты, Генка, очень умный. И откуда ты все знаешь?

— От верблюда. То, что они сейчас воруют, Юра, — полбеды. Они всегда воровали и наворовали уже очень много. Они теперь настоящей, большой власти хотят. Не назад, в социализм, но чтобы полнота власти была, как тогда… И уже с денежками. Вот это уже плохо. Вник? Тоска и мрак на душе.

— Выспишься — пройдет…

— Ни фига не пройдет. Слишком много знаю. Делаем, конечно, что можем, — распутываем, стравливаем этих сук друг с другом. Но пока обороняемся. Решительного перелома в сражении не наступило. Однако жертв много. И с той, и с другой стороны. У нас, правда, меньше…

— Гена, в цивилизованных странах этому очень давно есть точное определение — внесудебная расправа, произвол. На кой черт тогда милиция, прокуратура?

Логинов, казалось, не услышал реплики. Лицо у него окаменело, немигающие глаза смотрели в никуда.

— Эй, не спи, а то замерзнешь…

— Не замерзну, — словно очнувшись, вяло парировал Логинов. — А кто тебе сказал, что у нас страна «цивилизованная»? Ты бы еще сказал: «правовое государство». Его еще о-очень долго создавать надо. Правовое… Чудак! А пока я, и такие как я, выполняем приказ. Причем приказ самых высоких инстанций, — он глубоко затянулся сигаретой. — Но, честно говоря, иногда и на меня находит. Помнишь Буншу-Яковлева? «Меня мучают смутные сомненья…» Мучают, Юрка, и еще как…