Юрий Бурносов - Новая Сибирь

• Название: Новая Сибирь
• Автор: Юрий Бурносов
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-373-04619-0

Антон Кочкарев — клоун, бывший театральный актер, подрабатывающий на корпоративах.

Фрэнсис «Принц» Мбеле — футболист с мировым именем, форвард ФК «Сибирь».

Лариса Реденс — сержант полиции…

Что могло связать этих совершенно разных людей? Они проснулись в новосибирском Академгородке, и им сразу же пришлось бороться за свою жизнь. Им придется выбраться из храма науки, превратившегося в место разборок одичавших банд. Им придется пережить зиму в тайге, наладить быт, освоить навыки рыбалки и охоты, а Ларисе даже родить и выходить ребенка.

И вот, когда, казалось бы, жизнь наладилась, крошечное благополучие рушится, сметенное новым, жестоким порядком. Со стороны города идут заготовительные отряды, а среди небольших поселений начинается междоусобица.

Новая Сибирь наступает семимильными шагами, сминает все на своем пути, вскрывает человеческую натуру, оставляет равные шансы и на подвиг, и на предательство.

Выбирать — людям.

---

— Мы подумаем, — кивнул Антон.

Он и в самом деле начал серьезно задумываться над таким вариантом. Остаться здесь, в приветливой деревеньке-форте с разумной и рассудительной хозяйкой. Поселиться в свободном домике, жениться, наконец… Не на Ларисе, чего уж, с этой мыслью давно свыкся, так здесь девок хватает, вон как таращились, когда их привели… Зачем им аэродром, дирижабль, неведомая Абхазия? А теперь еще и снежный человек образовался. Ну, оторвет он им головы, чтобы других незваных гостей пугать.

— Спасибо, братцы, — сказал Антон, поднимаясь.

— Стоп, стоп! — запротестовал Киря. — А по третьей? Не на поминках же!

Пришлось выпить по третьей, которая неожиданно сильно ударила в голову на фоне первых двух. Поддерживая друг друга, Антон и Фрэнсис покинули «конференц-зал», услышав на прощание критическое замечание Кири:

— Не, городские всё же насчет выпить — не очень…

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

У дикарей каждая семья имеет кров, не хуже чем у других, удовлетворяющий простейшим потребностям. У птиц есть гнезда, у лисиц — норы, у дикарей — вигвамы, а современное цивилизованное общество, скажу не преувеличивая, обеспечивает кровом не более половины семей.

Генри Дэвид Торо «Уолден, или Жизнь в лесу»

Проснувшись в мягкой постели, Антон долго не мог понять, где он находится. Беленый потолок, яркое солнце светит в окно, рядом, на тумбочке, банка с чем-то мутно-красным… Ох… В голове всплыли Киря, малиновая настойка, «не на поминках же»… Боги, а как трубы-то горят! Антон потянулся к банке и принюхался. Кажется, квас… Сделал несколько глотков, перевел дух и одним махом допил оставшееся. Ягодный квас, холодненький!

Жить стало легче, жить стало веселей. Антон сел и огляделся — на соседней кровати похрапывал Фрэнсис, свесив одну руку до пола. Видимо, здесь что-то вроде комнаты для гостей, а Ларису, ясное дело, положили в другом месте. Чего ее с ребенком к пьяным совать, перегаром дышать.

В дверь постучали.

— Входите! — крикнул Антон.

Это оказалась Ирина Ивановна. Она посмотрела на продолжавшего похрюкивать камерунца и покачала головой:

— Кирину настойку пили… Там же градусов девяносто.

— А по вкусу не скажешь…

— В том и штука. У Кири рецепт свой, хитрый. Зато теперь вот маетесь. Так что с аэродромом решили-то? А то вчера толком ничего не сказали. Не смогли.

— Мы на трезвую голову посоветуемся и решим. Спасибо за квас, очень вкусный!

— На здоровье… Ладно, пойду я, там мокрушинские пришли с переговорами. Специально зашла вас проведать, чтобы малость помариновались, обождали. Не бежать же к ним, спотыкаясь. Еще возомнят о себе…

— А вы сильный политик, Ирина Ивановна! — с уважением сказал Антон. — Вам бы в Госдуму… Хотя ее нет и уже теперь неясно, будет ли.

Будить Фрэнсиса он не стал. Умылся над приготовленным тазиком, поправил повязку на ребрах — надо бы Ирине Ивановне показать, все-таки фельдшер, — оделся. Вышел на крылечко, увидел Шуру, который нес куда-то большую корзину грибов. Под ноги ему бросился веселый поросенок Фунтик, едва не сбив.

— Утречко! — воскликнул приветливый Шура, заметив гостя. — Вот, на жаренку насобирал. В этом году пуще прошлого грибов-то. А там мокрушинские пришли.

— Зачем? — поинтересовался Антон.

— Не знаю, — слегка помрачнел Шура. — Обычно они выменять чего ходят, но сегодня что-то многовато пришло, и морды шибко серьезные. Уголовники, одно слово.

— Уголовники?

— Так в Мокрушино бывшее зэчьё нынче заправляет. С колонии-поселения. Матрос, Шкода, Золотой…

«Вот тебе раз, — подумал Антон. — А ведь Ирина Ивановна ничего такого им не говорила… Не сочла нужным?»

«Нехорошо все кончилось, зарезали даже кого-то, а несколько человек к нам пришло. Мокрушинские теперь сами по себе живут, мы — сами по себе. К нам не лезут, и ладно».

Добрые соседушки, ничего не скажешь.

— А вы, я слыхал, на аэродром собрались? — продолжал Шура, отгоняя ногой привязавшегося поросенка. — Не боитесь?

— Не решили еще.

— Вы смотрите, хорошо подумайте, а то…

Что «то», Шура договорить не успел, потому что дверь штабной избы с грохотом отворилась, и из нее порывисто вышел крупный мужчина в камуфляже. За ним появились еще четверо таких же, следом — Ирина Ивановна с возмущенным видом.

— Ты, Матрос, думай, прежде чем к нам с такими предъявами идти! — крикнула она, заканчивая, видимо, начатый внутри непростой разговор. — Думаешь, мы тебе скотина?

— Там посмотрим, скотина или не скотина, — ответил тот, что вышел первым.

Вокруг крыльца стали собираться местные, у одного Антон заметил топор, у другого — деревянную лопату. Не раздумывая, он тоже поспешил к месту событий.

— Что случилось-то, Ивановна? — крикнул благообразный старичок, которого Антон вчера видел несущим новенькое корыто. Почему-то он решил, что это и есть местный изобретатель и оружейник Леонидыч.

— Дань они с нас хотят собирать, Леонидыч! — ответила Ирина, подтвердив мысль Антона. — Они нам, видите ли, спокойствие станут обеспечивать, а мы им — платить. Продуктами, а еще на заводе отрабатывать. А главное — девками. Скучно им, девок у них мало.

Толпа наперебой зашумела.

— Чего?!

— На хер!

— В кулачок вам, а не девки!

— Друг друга долбите, как на зоне!

— Траву жрите! Защитнички!

Люди в камуфляже тревожно озирались, но испугавшимися не выглядели. В круг прибежал поросенок, сунулся к ногам Матроса, обутым в высокие, хорошо сохранившиеся берцы, попытался потереться.

Бах!

Поросенок упал на бок и задергался, на пыльную землю хлынула кровь. Матрос поднял стволом вверх потертый наган, какие до катастрофы оставались разве что у вневедомственной охраны, и хрипло выкрикнул:

— Кто еще будет орать, замочу, как свинью. Вас, может, и больше, но шестерых положить успею. Мы уходим, вы — отошли все подальше. Не хотите по-хорошему, пеняйте на себя.

Толпа расступилась, только поросенок продолжал визжать и биться в пыли, судорожно дергая копытцами. Пятерка двинулась к воротам, которые уже кто-то торопливо открывал, и вышло так, что на пути у них оказался именно Антон. Он сделал шаг в сторону, пропуская мокрушинских, но Матрос остановился и сказал, пристально глядя на Антона:

— Тебя не помню. Откуда пришел?

Антон молчал, стараясь не отвести взгляд. Глаза Матроса пугали: бледно-голубые, пустые, безжалостные:

— К нам не хочешь? Нам такие бойцы нужны.

— Не хочу, — сказал Антон как можно тверже.

— Смотри сам, — пожал плечами Матрос и двинулся дальше.

Откровенно рассматривая Антона, мимо прошли остальные. Оружия он ни у кого не заметил, но и нагана у Матроса не видел, пока тот не выхватил его из кармана.

Ворота за мокрушинскими уже закрыли, но местные не расходились, негромко переговариваясь. Ирина Ивановна тоже стояла на крылечке, глядя вслед убравшимся уголовникам.

Антон поднялся к ней и тихо спросил:

— Что же вы мне вчера про все это ни слова не сказали?

— Да они раньше с таким и не совались. Спирт на продукты поменять, вещи какие-то приносили, кузнечным промыслом интересовались — не пособим ли… А теперь, видать, изменилось что-то.

— Неужели вы не подозревали, что этим кончится? Уголовники же. Мне Шура все рассказал, — с укором произнес Антон.

Ко все еще бьющемуся Фунтику подошел Леонидыч и аккуратно дорезал его длинным ножом. Шура и бывший участковый подняли поросенка и унесли.

— Подозревала, — сказала Ирина Ивановна. — Но они ж тоже люди. И у них нормальные есть. Раньше Казбек за старшего был, тоже бандит, но с нами всегда по-честному поступал.

— Кавказец, что ли?

— Нет, русский. Откуда я знаю, где они клички свои собачьи берут… А недавно Казбека убили, старшим Матрос стал. И видишь, что творится.

— Они ведь вернутся, — сказал Антон. — Может, проще было согласиться?

— С ума ты сошел, парень. Мы нашими девками не торгуем, на заводе батрачить не собираемся. Сказку про заюшкину избушку знаешь? Как заяц лису погреться пустил?

— Знаю, — буркнул Антон. — Она потом зайца выгнала.

— Вот. Так и с нами будет. Надо держаться, норов показывать. У нас народу-то немало, мокрушинские на дуру не полезут, побоятся. Подождем, посмотрим…

— Ой, забыл совсем, надо же ружье вам отдать, — вспомнил Антон свое вчерашнее обещание.

— Так ты не мне, ты сразу Леонидычу и отнеси.

Фрэнсис все еще спал. Антон вынул из его рюкзака сломанный ИЖ, погладил спасшее его ружье:

— Может, еще послужишь.

Кузню Леонидыча найти оказалось непросто, она стояла на отшибе. Наверное, чтобы дымом и копотью соседей не травить. Старичок был тут как тут, сидел на завалинке и вертел в руках металлическую трубку.