Самуил Вермель - Москва еврейская

• Название: Москва еврейская
• Автор: Самуил Вермель
• Издательство: Дом еврейской книги
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-98307=004-0

Непросто складывалась история еврейского населения российской столицы. Периоды культурного и экономического роста сменялись новыми притеснениями и вспышками антисемитизма. И все же евреи безусловно внесли ценный вклад в культурно-исторический облик нашего многонационального города. «Москва еврейская» знакомит читателя с малоизвестными материалами о евреях — жителях столицы, обширным исследованием С. Вермеля «Евреи в Москве» (публикуемым по архивной рукописи), современным путеводителем по памятным местам «еврейской» истории города и другими, не менее интересными материалами. Из них становится очевидным, сколь тесно переплетена история Москвы с историей еврейского народа.

---

Здесь уместно будет привести ст. 81 уст. торг., согласно которой во всяком товариществе на вере имена вкладчиков не вносятся в название фирмы, а заменяются словом «Компания»; но, как правильно неоднократно заявлял на своих приемах бывший московский обер-полицмейстер Власовский, «для евреев нет закона».

Во всех официальных отношениях, запросах, ответах, резолюциях и других бумагах принято писать «еврей такой-то», давая этим знаком пароль всем, кто по ошибке взглянул бы на просителя как на человека. Нельзя не привести здесь интересного запроса, сделанного обер-полицмейстером одному из приставов: «сообщить сведения о вероисп. пом. евр. раввина еврея имярек».

Такое систематическое издевательство над целым классом тружеников не вызывало с их стороны ни одного протеста только вследствие панического страха и полной уверенности, что борьба бесполезна и что если жалоба, может быть, и будет через несколько лет уважена в какой-нибудь последней инстанции, то тем временем местные власти найдут средства умерить энергию жалобщика. Но всего этого оказалось мало.

Наблюдение за правами евреев организовано было при охранном отделении московского обер-полицмейстера следующим образом. Назначены были особые полицейские надзиратели для поимки и ареста; не зная в точности, кто из евреев имеет право жительства и у кого этого права нет, надзиратели ловили на улицах всех евреев или, лучше сказать, всякого человека, которому Бог дал семитический облик. Сосредоточив свою деятельность главным образом в торговой части города и около биржи, они ежедневно арестовывали десять-двадцать человек, а тот день, когда арестованных бывало менее 10 человек, полицейский надзиратель называл «неурожайным» днем и прибавлял: «лов нынче маловат», так что слово «лов» стало именем нарицательным для ловли евреев. Каждый еврей, схвачен ли он был по дороге на биржу или во время делового разговора с русским купцом, обязан был на месте доказать свое право пребывания в столице; тяжесть доказательства возложена была на него, а презумпция установлена против него. Если паспорт не в кармане, если у полицейского надзирателя появляется какое-либо сомнение, еврей немедленно отправляется в участок. Были случаи, что такому аресту подвергались 1-й гильдии купцы и евреи с университетским образованием; если кто отказывался следовать в участок, то свистками сзывались городовые и дворники, сбегались зеваки, и во главе толпы, глумившейся над евреем, последний препровождался в участок. Таким образом были арестованы, между прочим, московский купец Беленький, кандидат прав Зак (выпуска Московского университета 1887 г.), Дусман и др. Один из них (Зак) подал жалобу московскому обер-полицмейстеру, но был через несколько дней вызван в управление сыскной полиции, и здесь ему объяснили, что в жалобе его усматривается не личный протест, а «кагальный»; ему настоятельно рекомендуется передать своим единоверцам, что действия полиции правильны, а всякие возражения незаконны, неосновательны и бесполезны, а сам жалобщик поступит благоразумнее, если возьмет обратно свое прошение, хотя бы для того, чтоб не подвергнуться выселению из Москвы.

Перечисление всех случаев немыслимо, а изобретательность и цинизм в толковании законов со стороны полиции были беспредельны. Один надзиратель увидел в пролетке старика еврея, на ходу вспрыгнул к нему в экипаж и потребовал паспорт (московский купец Якуб). Минский 1-й гильдии купец Цукерман, имея право приезда в Москву для покупки товаров, прибыл сюда во время еврейских праздников и не счел нужным запастись доказательными документами и счетами; на вопрос полиции о цели приезда он заявил, что намерен купить мануфактурный товар, но так как было известно, что обыкновенно он приезжает по банковским делам, состоя доверенным лицом банкирской конторы, то ответ его признали за явную ложь и ему предписано было к вечеру уехать. Телеграмма, посланная обер-полицмейстеру, с усердной просьбой дозволить ему остаться на одни сутки ввиду того, что в день высылки, 1 октября (Покров день), все банки и лавки закрыты и лишь 2 октября он может купить товар и предоставить счета, — осталась без последствий. Так как пайщиками банкирской конторы состоят малолетние его родственники, а он состоит поверенным их матери-опекунши, то председатель минского сиротского суда гр. Чапский удостоверил московского обер-полицмейстера телеграммой, что Цукерману действительно по делам опеки необходимо приехать в Москву, и просил дозволить ему приезд; телеграмма была препровождена к генерал-губернатору, но последний нашел невозможным удовлетворить просьбу графа Чапского. Здесь, может быть, уместно будет вспомнить, что во время коронационных торжеств из Москвы выселен был минский 1 гильдии купец Вениамин Поляк; он заявил, что приехал для покупки товара и для присутствия при коронационных торжествах. Это последнее обстоятельство и погубило его; обер-полицмейстер признал такую цель приезда настолько незаконной, что ее не могла покрыть и покупка товара, вполне законная. Той же участи чуть не подвергся известный миллионер Л. Бродский; он приехал на коронацию в качестве представителя от киевского биржевого комитета и поселился на одной квартире с ген. Драгомировым, с которым был очень дружен. Через день полиция потребовала немедленного выезда Бродского, никакие официальные просьбы не помогали, и только вмешательство Драгомирова избавило его друга от внезапного путешествия в Киев.

Возвратимся теперь к арестованным евреям и их судьбе.

Одним из поводов ареста и высылки служит невнимание самой полиции, выдающей евреям паспорта. По ст. 37 положения о видах на жительство, полиция делает в паспортных книжках отметки о принадлежности владельца ее к купеческому сословию, для чего последний предъявляет свое купеческое свидетельство; а по ст. 5 п. 5 Выс. утв. мнен. гос. сов. от 3 июня 1894 г., евреи, пользующиеся правами временного пребывания вне черты их оседлости, обязаны предъявлять полиции, независимо от вида на жительство, также и надлежащие документы, удостоверяющие их право на жительство в данной местности; по ст. 7 п. 5 того же закона, евреи, как в случае неимения вида на жительство, так и в том случае, когда они будут обнаружены, хотя бы с видом на жительство, но в местностях, в которых не имеют права пребывать, высылаются в места постоянного их жительства и т. д.

И вот к приезжему купцу-еврею, не исполнившему на родине предписания ст. 37 (не говоря уже о тех, кто действительно не имеет права жительства в Москве), применяется ст. 7.

Собрав в участке десяток-другой арестованных евреев, полицейский надзиратель проверяет их права; кто обладает всеми правами, но арестован за отсутствием в кармане паспорта, того освобождают, снесясь предварительно по телефону с участковым управлением по месту его жительства в Москве, — прочие же остаются под арестом до следующего отходящего по М. Брестской ж. д. поезда. На вокзал они препровождаются под конвоем городовых, которые покупают в кассе на деньги этих невольных пассажиров билеты, записывают их номера и присутствуют при отходе поезда. Снабженные так называемыми проходными свидетельствами, несчастные купцы без товара едут на родину, куда пересылаются их паспорта, — едут без остановки, потому что с проходными свидетельствами им нигде нельзя остановиться.

Несчастье никогда не обходится без осложнений — так и здесь. Разные мошенники и проходимцы, узнав, при каких обстоятельствах арестовывают евреев, часто останавливают их внезапным вопросом о паспорте и пр. Бывали случаи, когда испуганный купец откупался от мнимого сыщика и лишь через несколько времени узнавал о своей ошибке, когда его останавливал настоящий уполномоченный полицейский агент.

Но оставим купцов, приказчиков, торговлю и материальные интересы и перейдем к религии и просвещению и посмотрим, что испытали евреи в этой сфере в то время, когда обер-прокурор святейшего синода К. П. Победоносцев во всеподданнейшем докладе уверял Государя Императора, что Россия — единственная страна, осчастливленная истинной веротерпимостью.

23 сентября 1892 г. Государь Император, по докладу министра внутренних дел о самовольном открытии раввином Минором и старостой Шнейдером синагоги в Москве, Высочайше повелеть соизволил: 1) московского раввина Минора уволить от сей должности с водворением его на жительство в черте еврейской оседлости и с воспрещением ему навсегда въезда в места, лежащие вне этой черты, 2) старосту Шнейдера удалить из пределов Москвы и Московской губернии на два года и 3) объявить Московскому еврейскому молитвенному обществу, что если к 1 января 1893 г. выстроенное на Солянке здание синагоги не будет продано или обращено под благотворительное заведение, то оно будет продано с публичных торгов Московским губернским правлением.