Михаил Луконин - Стихотворения и поэмы

• Название: Стихотворения и поэмы
• Автор: Михаил Луконин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Поэзия
• Год: 1985

М. К. Луконин (1918–1976) — известный советский поэт, чья биография и творческий путь неотделимы от судьбы фронтового поколения. Героика Великой Отечественной войны, подвиг народа в годы восстановления народного хозяйства — ключевые темы его стихов.

Настоящий сборник, достаточно широко представляющий как лирику Луконина, так и его поэмы, — первое научно подготовленное издание произведений поэта.

В книге два раздела: «Стихотворения» и «Поэмы». Первый объединяет избранную лирику Луконина из лучших его сборников («Сердцебиенье», «Дни свиданий», «Стихи дальнего следования», «Испытание на разрыв», «Преодоление», «Необходимость»), Во второй раздел включены монументальные эпические произведения поэта «Дорога к миру», «Признание в любви», а также «Поэма встреч» и главы из поэмы «Рабочий день».

---

4. НАБЛЮДАТЕЛЬ

В жизни я наблюдать любил.
Бывало, идешь, глядишь —
Волга вечером,
                          Волга, тишь,
волны выносят ил.
Волны камешками стучат,
баржи идут вдали.
В степь выходил —
                                цветы замечал,
белые ковыли.

В Москве —
любил по Москве ходить,
вдруг, изменяя путь,
девушку пристально оглянуть,
с прохожим заговорить.

Или вдруг, притаясь, как вор,
весь превратившись в слух,
тихий выслушать разговор
самых влюбленных двух.

Так ко мне приходили стихи…

Я, притаясь в снегу,
вижу, как не везет врагу,
дела у врага плохи!
Слышу — ругается белофинн,
язык искажая мой.
Гранатой хочется разрывной,
но — тихо!
                   Лежи.
                              Один.
Так, дыхание затая,
всё вокруг наблюдай!
Не шевелись!
                          Всё передай! —
вот специальность моя.

Я жил у Москвы-реки,
я не думал, страна,
что поэзия и война
так предельно близки.
Я обязательно буду жив,
я по жизни пройду,
не так —
                в рассеянности,
                                             в бреду,
праздно руки сложив.
Я пойду по тебе, земля,
любую открою дверь,
свои заводы,
                       свои поля
ты мне предоставь, поверь.

1940

5. ПО ДОРОГЕ НА ВОЙНУ

Холодно.
Холодно.
Холодно.
По снегу, по лесу
едем мы
до полуночи с полудня
на войну, как к полюсу.

А когда мы остановились,
стало томительно с непривычки.
Нас стали разводить по домам.
Мы обшарили стены, обчиркали спички,
покамест дверь не открылась сама.
Мы вошли, от тепла онемев,
и холод пролез за нами.

Сняли заиндевелые каски.
                                              Они, загремев,
устроились рядом с домашними чугунами.
Нас за стол посадила хозяйка.
                                                     А мы
ложки отыскали за голенищами.
Слушали говор карелов,
                                             услышали: ищет
нас за темными окнами
                                             непогода зимы.
А когда отошли, оттаяли, отогрелись,
прочли на стеклах:
                               мороз до пятидесяти!
Разговорились:
«И как это терпят в Карелии!
Не война бы — так нам
                                          ни за что и не вынести!..»
— «Что, морозно?»
— «Да так, ничего», — отвечаем.
Появился старик
(он спал в другой комнате)
и сказал,
               что морозец к утру покрепчает.
«Переночуете, может?
Куда вы!
Замерзнете!»

А пока мы молчали обиженно
и в тишине вьюга стала заметней,
карел хвалился широкими лыжами
давности тридцатилетней.
А потом рассказал о таком холоде,
который, пожалуй, больше не повторится.
«Было это
                   назад за тридцать,
в лесу и сейчас
                            есть сосны расколотые.
Много было всяких морозов потом,
но не было более сильного.
Тогда,
                 в такую же полночь,
                                                        в наш дом
привели русского ссыльного.
Мороз ему щеки дорогой выжег,
выбелил голые пальцы,
он все-таки вынес,
                                 выжил,
                                               не сдался.
Вот это —
                  его лыжи.
А ведь не на войну шел!
                                              И не такое на нем…»

Но мы уже каски отыскивали,
а за окнами, между машинами рыская,
уже помахивали фонарем.
Мы прощались.
«Прощайте,
                        прямого пути!
Я пожелаю вам лучшего самого:
после войны
                          вам к ссыльному моему подойти», —
и показал на сосновую стенку глазами.
Мы застыли у порога,
                                       удивлены
глазами в очках, знакомыми,
                                                  и бородкою клином.
Смотрел на нас
Михаил Иваныч Калинин.

Мы подумали:
«Что ж
              это было в начале
                                                 нашей войны!»

1940

6. ФРОНТОВЫЕ СТИХИ

Если б книгу я выдумал,
                                       где описал бы подробно:
крови цвет на траве,
                                     цвет ее на земле,
                                                                    на снегу,
вид убитого парня
                                на черном снегу
                                                              у разбитого дома;
описал бы подробно,
                                      как смерть
                                                           помогает врагу,—
если б книгу такую
                                      я назвал
                                                     «Фронтовыми стихами»
и она превратилась бы
                                              в тонну угластых томов,
то она пригодилась бы фронту:
глухими ночами
ею печь в блиндаже
                                       разжигал бы
                                                                   сержант Иванов.
Вот он печь растопил, мой сержант Иванов,
                                                                                и не спится,
руки греет над ней,
                                       удивляется, —
                                                                      ночи глухи!
На простор снеговой
                                       загляделась большая бойница,
месяц ходит вокруг…
Это есть фронтовые стихи!

Вот сержант Иванов
                                       письма пишет на противогазе:
как живет,
                  где живет,
                                      что дела и харчи неплохи,
что пора бы домой,—
                                      «ждешь меня?
                                                                 Обращаюсь с наказом:
Ты себя береги!..»
Это есть фронтовые стихи!

Вот сержант Иванов
                                          в атаку выводит пехоту.
Сам в цепи.
                          И бегут, выдвигая штыки.
Пот стирает с лица Иванов
                                               (он устал от тяжелой работы),
улыбнулся друзьям…
Это есть фронтовые стихи!
Вот Иваново-город.
                                      Снег идет, темновато.
В клубе «Красная Талка» собранье.
                                                             Ткачихи тихи.
Иванова, ткачиха,
                                 читает письмо от сержанта,
все встают и поют…
Это вот фронтовые стихи!

Фронтовые стихи — это чувство победы,
                                                                           такое,
что идут и идут неустанно
                                             на подвиг и труд.
Все — туда,
                    где земля
                                     стала полем великого боя,
иногда умирают там.
                                   Главное — это живут!

1943

7. ПОЛЕ БОЯ