Георгий Мандзаридис - Обожение человека

• Название: Обожение человека
• Автор: Георгий Мандзаридис
• Издательство: Свято–Троицкая Сергиева Лавра
• Жанр: Религия
• Год: 2003

Предлагаемое вашему вниманию систематическое исследование учения Григория Паламы состоит из пяти глав. В первой главе рассматривается богословская и антропологическая основа обожения человека. Следующие две главы касаются мистериологи- ческого, экклезиологического и нравственного аспекта этого учения. В четвертой главе говорится о мистическом опыте обожения, доступном обновленному во Христе человеку уже в настоящей жизни. И, наконец, в пятой главе речь идет об окончательном уничтожении тления и совершенном обожении, которого достигают святые благодаря полному соединению с Богом.

---

Византийские богословы, и в частности Григорий Палама, объединили эти две традиции и связали видение Бога с воплощением Слова и с обоже- нием человека, достигаемым в Святом Духе через боговоплощение. Праведники, по словам Григория Паламы, будут сиять святым светом в Царствии Небесном и, как дети этого света, будут достойны созерцать божественное сияние Христа[372]. Для Григория Паламы видение Бога «лицом к лицу» — это видение не Его сущности, а Его божественного сияния, которое, будучи в полноте сообщено человеческой природе, ипостасно соединенной со Словом Божиим, становится доступным для приобщения и видимым человеку в Святом Духе.

Преображение Христа — это залог того, что люди увидят Бога «лицом к лицу» в будущем веке. Это видение возможно потому, что Бог, как личность, действует личностно[373]. Нетварный свет, который исходил от Христа во время преображения, был не безличной и не определенной силой, а личной и конкретной энергией Слова Божия. Этот же свет созерцают исихасты, а в будущем веке все святые узрят его[374].

По мнению Григория Паламы и ранних отцов Церкви, преображение Христа, как обетование видения Бога «лицом к лицу», имеет глубокое эсхатологическое значение. Следуя учению святых отцов, Григорий Палама в этом событии видит исполнение обетования Христа о Его скором пришествии во славе (Мф. 16, 27—28)[375]. Пользуясь терминологией современных экзегетов, можно сказать, что отцы Церкви рассматривают преображение Христа как типичный случай осуществившейся эсхатологии. Поскольку свет Преображения — это тот же самый свет, что и свет Царства Небесного, и благодаря тому, что он был явлен через Христа и подается людям в Святом Духе, Царство Божие уже присутствует в мире. Другими словами, пришествие Царства Божия связано не с перемещением из одной точки пространства в другую, а с откровением. Царство Божие повсюду, и с помощью благодати оно открывается достойным.

Истолковывая слова Христа: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк. 9, 1), Григорий Палама замечает: «Царь Вселенной всюду, и всюду — Царствие Его, поэтому слова, говорящие, что Царствие Его» приходит», обозначают не то, что оно должно прийти из одного места в другое, но то, что оно должно явиться силою Божественного Духа; посему Он и сказал:«… пришедшее в силе», которая не кому угодно дается, но стоящим с Господом, то есть утвержденным в вере в Него и подобным Петру, и Иакову, и Иоанну, сначала возведенным Словом на высокую гору, то есть превознесенным над ничтожеством нашего естества; поскольку и ради сего Бог является на горе, согласно сказавшему, Сам снисходя со Своей высоты, нас же возводя из дольнего ничтожества, чтобы, будучи невместимым, вместиться отчасти и насколько это возможно в сотворенное естество»[376].

Таким образом, даже в настоящей жизни человек может приобщиться эсхатологической славе Царства Божия и получить залог видения Бога «лицом к лицу».

Следовательно, это видение начинается уже здесь, а полноты и совершенства достигает в Царстве Божием. Однако даже в будущем веке видение Бога святыми не будет статично. «Разве святые в будущем веке не бесконечно будут преуспевать в боговидении? — спрашивает Григорий Палама и сам же отвечает: — Нет сомнения, что бесконечно, ибо ангелы, как передает нам изъяснитель небесного мира Дионисий, тоже всегда получают в нем прибавление даров, от предшествующего завершающегося озарения идя к более яркому. На земле во все веки мы тоже не знаем и не слышали ни об одном человеке, кто, причастившись его, не стремился бы уже к более совершенному. Если желание сподобившихся его не прекращается, но предшествующая благодать укрепляет их для причастия большего, а подающий Сам Себя бесконечен и одаривает щедро и не скупясь, то каким еще образом могут сыны будущего века не преуспевать бесконечно, получая благодать от благодати и неустанно в радости совершая восхождение? Не всякий ли дар совершенный свыше, а не совершеннейший? Ибо совершеннейшее не принимает прибавления»[377].

Святые, приобщаясь благодати Божией и благодаря этому приобщению становясь все более и более способными воспринимать божественное сияние, будут получать благодать на благодать от Самого Господа — ее бесконечного и неиссякаемого источника.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Обожение — таинственный процесс, который совершается в человеке божественной силой и как таковой по существу невыразим. Сам Григорий Палама избегал говорить о нем, так как считал невозможным выразить его в словах и логических формулах. Он писал: «Ведь и мы тоже, хоть и много написали о безмолвии, побуждаемые то увещеваниями отцов, то просьбами братии, однако нигде не дерзнули писать об обожении; лишь теперь, раз нужно говорить, скажем нечто благочестивое о Господней благодати, хотя изобразить ее бессильны: даже высказанная, она остается невыразимой, и ее имя, по отеческому слову, ведомо лишь получившим ее в благий удел»[378].

Настоящее исследование не могло выразить то, что и Григорий Палама считал невыразимым; и мы не пытались проанализировать «неизреченную» сущность обожения, а лишь истолковать богословские и антропологические элементы, на которых оно основано и благодаря которым оно совершается. Мы также обращали внимание на различные практические шаги, которые следует предпринимать человеку, стремящемуся к уподоблению Богу и соединению с Ним. В то же время, мы пытались показать непосредственную связь между учением Григория Паламы об обожении человека и святоотеческим преданием.

Во времена великих отцов Церкви явление обожения человека Церковью переживалось в полноте, и на основе этого живого опыта Церковь формулировала догматы православной христологии и боролась с крупнейшими ересями. В эпоху Григория Паламы афонские исихасты посвящали себя особому деланию, чтобы на опыте познать действия обоживающей благодати Святого Духа. Обожение человека во времена великих отцов Церкви было преимущественно христоцентричным, а в исихастский период та же реальность переживалась более духоцентрично. Это различие не затрагивает сущности, а касается способа постижения и переживания обожения.

По мнению Григория Паламы, обожение человеческой природы впервые осуществилось в лице Христа. Его человеческая природа соединилась с Божественным Словом и восприняла полноту обоживающей энергии, исходящей из божественной сущности и явленной Христом Своим ученикам на Фаворе. Таким образом, человеческая природа Христа стала сосудом нетварной божественной энергии и с тех пор изливает эту благодать в Святом Духе всем верующим. Возрождаясь через таинство крещения, человек становится одной плотью со Христом через причастие Его обоженного Тела и таким образом участвует в Его новой жизни и становится гражданином Небесного Царства. Благодаря неразрывной связи с Источником истинной жизни, человек больше не боится смерти и не живет под ее угрозой. Нетварная жизнь и энергия Христа сообщаются соединенному с Ним человеку, в котором живет и действует Сам Христос. Жизненные потребности и искушения ведут такого человека не к падению или компромиссу с грехом, а к аскетизму и восхождению к Богу. Его основная забота в земной жизни — сохранение постоянного общения с Богом посредством молитвы и участия в таинствах. Покой его — только в соединении с Богом, благодаря которому он обретает полную уверенность в достижении конечной цели своего пути. Видение нетварного света дает ему опыт высшей славы, к которой он стремится, и залог того, что он увидит Бога «лицом к лицу» в будущем веке.

Говоря об этих предметах, Григорий Палама в свою эпоху свидетельствовал об опыте обожения, сохраненном Церковью и осуществляемом в Святом Духе.

Созерцание нетварного света, которое для исихастов, и в частности для Григория Паламы, было высшей формой соединения человека с Богом, вскоре пришло почти в полное забвение. Даже христо- логические и тринитарные догматы Церкви, в которых сформулированы основные этапы возрождения и обожения человека во Христе, интересуют сейчас только немногих богословов. Несмотря на это, обожение не перестало быть «идеалом Православия» и главной целью существования Церкви. При современном состоянии церковной жизни последнее замечание может показаться не более как благочестивой надеждой. Действительно, мы не можем игнорировать секуляризацию церковного общества, ослабление живой связи с церковной традицией, порой слепое принятие богословских учений и форм церковной жизни сомнительного происхождения и как следствие — рационалистическое и моралистическое понимание христианства в ущерб таинствам и духовной жизни. Поэтому слова «обожение человека» звучат несколько парадоксально даже для православных христиан. Однако это не значит, что Церковь может забыть о своей основной цели. Наоборот, именно в настоящее время, когда человечество все глубже познает на опыте то, что для Григория Паламы было одним из основополагающих аспектов божественного происхождения человека — его царственную власть над миром, — Церковь должна еще раз провозгласить и подтвердить в новой форме главную цель, ради которой она была основана. Она может осуществить это, не повторяя буквально учение Григория Паламы и других великих отцов Церкви, но следуя духу их учения. Таким образом Церковь может выйти навстречу современному человеку, цель которого как образа Божия — достижение подобия своему Первообразу.