Бен Элтон - Слепая вера

• Название: Слепая вера
• Автор: Бен Элтон
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-389-00584-6

Каждый человек ежесекундно окружен ведущими прямую трансляцию веб-камерами, фиксирует каждый шаг в персональном блоге и выкладывает отчет о любом событии своей жизни (включая потерю невинности) в YouTube. Теория Дарвина объявлена тягчайшей ересью, вызвавшей гнев Божий, светское правительство – лишь исполнитель воли вездесущих жрецов всемогущего Храма… Что это? Новые Темные века? Ничего подобного! Царит настоящий культ тела (подогнанного пластической хирургией под единый стандарт), а средства коммуникации достигли невиданного расцвета. Но мало кто осмеливается отстаивать свое право на частную жизнь – и готов побороться за право своего ребенка выжить.

---

– И правда ли, что тебя постигла за это ужасная кара?

– Да! Господь взял моего ребенка!

– Бейте! – снова скомандовал Кентукки, и снова под ликующие вопли толпы на Чанторию посыпались удары, которые на сей раз довели ее до беспамятства.

– Подайте отца-колдуна! – прогремел главный исповедник, и на середину сцены вытолкнули Траффорда.

– Твоя дочь умерла! – воскликнул Соломон Кентукки.

Траффорд попытался сосредоточиться. Он знал, что у него лишь один шанс сказать нужные слова. Времени на риторические уловки, которые он планировал применить в своем обращении к толпе, уже не оставалось: теперь необходимы были только краткость и ясность.

– Да, главный исповедник! Она умерла. Но не от кори и не от свинки, от которых ей сделали прививки. Эти прививки подействовали! Моя дочь умерла от холеры. От этой болезни тоже существует вакцина, но мне не удалось ее достать.

– Молчать! – заорал Соломон Кентукки.

– Прививки действуют! Они дали моей дочери защиту от тех болезней, ради борьбы с которыми их создали. Слушайте меня, люди!

– Бейте его! – приказал Кентукки, и избиение началось.

– Требуйте прививок для своих детей! – кричал Траффорд, уклоняясь от ударов. – Вы слышите меня, люди? Требуйте, чтобы вашим детям делали прививки!

– Нельзя идти против воли Бога-и-Любви! – воскликнул Кентукки.

– Бог, который убивает детей, желая наказать родителей, не стоит того, чтобы ему поклонялись!

В этот момент, слабея под градом ударов, Траффорд заметил, что звук его голоса изменился, и понял, что ему отключили микрофон. Он услышал, как главный исповедник завопил: «Колдун и еретик! Бейте его, бейте сильнее!» Но прежде чем сознание покинуло Траффорда, ему показалось, будто толпа на мгновение затихла – словно в ней нашлись люди, каким-то чудом сумевшие понять смысл его отчаянного призыва.

40

Придя в себя, он обнаружил, что его вернули в камеру. Понять это ему удалось не сразу, потому что веки у него склеились от крови, ребра, похоже, были сломаны в нескольких местах, а все мышцы так измочалены, что он не мог пошевелиться.

И все-таки, лежа на полу без движения, страдая от невыносимой боли, зная, что вскоре его ждет неминуемая мучительная смерть, Траффорд чувствовал своего рода удовлетворение.

В каком-то смысле он победил. Он заявил свой протест. Он высказался, произнес две-три правдивые фразы в мире, где правда находилась вне закона. Мало того: он сделал это посреди стадиона Уэмбли, на Фестивале Веры! Четверть миллиона людей слышала его напрямую, и еще многие миллионы должны были услышать в эфире. Храм позаботился о том, чтобы сделать его выступление важнейшим общественным событием, и он воспользовался этим как нельзя лучше. Такое еще никогда никому не удавалось. Никто никогда не говорил правды на Уэмбли, и вряд ли это когда-нибудь произойдет опять. В стране, где каждый гордился тем, что он «личность», хотя на самом деле был лишь одним из гигантского стада баранов, он, Траффорд, сумел доказать свою уникальность. И кто знает, возможно, кто-нибудь прислушался к его словам. Возможно, кто-то в этой громадной толпе понял, что в них есть смысл, и задумался над ними. Даже если Траффорд заронил одно-единственное семечко сомнения в одну-единственную голову, можно считать, что его усилия не пропали даром. Он взял верх в борьбе с Храмом. Разве кто-нибудь другой может похвастаться тем же?

И это еще не все. Нет-нет, далеко не все! Он сохранил в неприкосновенности все свои драгоценные секреты. Его убьют, практически ничего о нем не зная. Им известно, что он сделал своему ребенку прививки, но этот секрет он и сам счастлив был разгласить. Зато им ничего не известно о его тайном мире, о его занятиях науками и историей, о его увлечении художественной литературой и удивительных фантазиях. Пожалуй, даже если бы они и узнали обо всем этом, то мало что поняли бы: слишком уж злобными и изуродованными были их собственные умишки.

Он ничего не рассказал им о гуманистах – ни слова! У этих невежд не хватило сообразительности даже на элементарную догадку о том, что человек, сделавший вакцинацию своей дочери, может заниматься и иными видами подрывной деятельности. Теперь подпольщикам уже ничто не грозит. Кассий мертв, но библиотека будет работать по-прежнему, а в свой черед откроются новые. Пока же как минимум уцелели другие его единомышленники. Макаллан и Тейлор. Коннор Ньюбери. И самое главное – Сандра Ди! Его молчание и мужество Кассия, лишившего себя жизни, спасли их всех.

А еще инквизиторы ничего не узнали о его любви. О его самой мучительной и драгоценной тайне. Они так и не узнали, что он любит Сандру Ди и что он принес ей чудесный дар – книги, благодаря которым она сможет свободно путешествовать по мирам, намного превосходящим мир, созданный Храмом. Сандра Ди будет вспоминать о нем с гордостью; наверное, сейчас она страшно боится, что его арест может привести их к ней. Но пройдет неделя, потом другая, третья – и она поймет, что угроза миновала. Тогда она вернется в библиотеку. Привлечет к их делу новых сторонников. И кто знает – может быть, в один прекрасный день мир наконец избавится от слепой веры.

Пришли врачи и осмотрели его раны.

– Наша задача – сделать так, чтобы вы были в состоянии взойти на костер, – только и сказали они, когда он поинтересовался результатами осмотра.

На следующий день ему принесли костыли и велели упражняться в ходьбе.

– Ваша казнь назначена на ближайшую неделю, – объяснил врач. – Если до тех пор вы не встанете на ноги, отвечать за это будем мы. Лично я считаю так: если хочешь казнить своих преступников по-человечески, не надо их калечить. Но меня никто не слушает.

Траффорду помогли подняться и выйти из камеры. Там его заставили ковылять по огромному круговому коридору, а потом к центру собора, где он вдруг обнаружил над собой, высоко вверху, гигантский сводчатый купол: в перекрытии над его головой зияло широкое отверстие. Траффорд сообразил, что его привели в прогулочный дворик, потому что здесь было множество узников, таких же избитых и переломанных, как он. Опираясь на костыли, они бродили по кругу – наверное, тоже готовились к казни.

– Ходить, – сказал тюремщик.

Траффорд присоединился к шаркающей толпе, поглощенный мыслями о Сандре Ди. Впрочем, иногда он вспоминал о Мармеладке Кейтлин, а заодно и о Ласковой Голубке, своей первой погибшей дочери, но изо всех сил старался не задерживаться на этих печальных думах.

– Я вас прощаю, – внезапно раздался чей-то голос. Он звучал странно, как будто говорившему что-то мешало, и сначала Траффорд не понял, что это обращаются к нему. Но потом тот же голос произнес его имя.

– Я вас прощаю, Траффорд.

Подняв взгляд, Траффорд увидел распухшее, лиловое от кровоподтеков лицо с глазами-щелочками. Он присмотрелся внимательнее, и по его спине пробежал холодок: он узнал этого человека. В последний раз он видел его в толстых очках на пороге своей драгоценной библиотеки.

– Так вас… поймали? – спросил Траффорд.

– Конечно, – сказал Филин своим странным новым голосом. – Видимо, благодаря вам. Но это не важно. Мы все в конце концов не выдерживаем. Я тоже заговорю, не сомневаюсь. Когда меня брали, я попытался откусить себе язык, но толком не справился, и они пришили его обратно. К счастью, я мало что могу им сообщить. Из тех, кого приводил Кассий, я знаю по имени лишь единицы – по большей части, смутьянов вроде вас.

– Я никого не предавал, – ответил Траффорд.

– Какая разница, – отозвался Филин. – Лично я терпеть не могу это выражение, но здесь оно вполне уместно.

– Не разговаривать! – рявкнул тюремщик, и Филин с Траффордом побрели дальше в противоположных направлениях.

Позже Траффорд заметил Макаллана, потом Тейлор и Коннора Ньюбери – непривычно и горько было видеть последнего лишенным ореола своей былой славы. Среди узников ему попалось и несколько посетителей библиотеки. С тяжелым сердцем Траффорд понял, что инквизиция все-таки нашла способ добраться до гуманистического подполья. Он принялся лихорадочно озираться, ища взглядом Сандру Ди, надеясь вопреки здравому смыслу, что ее здесь нет. Зачем она так торопилась? Зачем настояла на том, чтобы попасть в библиотеку так скоро? Если бы у нее хватило терпения повременить с этим, она могла бы уцелеть.

И тут он увидел ее. Она стояла около железной двери, через которую он вошел сюда, и смотрела на него. Он поковылял к ней, но она не тронулась с места. Почему-то на ней не было ни синяков, ни других следов пыток. Как всегда, она была одета со вкусом, но скромно и выглядела свежей и чистой. Рядом с ней стоял брат Искупитель. Траффорд остановился. Потом он увидел, как Сандра Ди сказала что-то инквизитору, словно отдавая распоряжение. Потом брат Искупитель двинулся к нему.

41

Траффорду было приказано следовать за Сандрой Ди в камеру. Опустив голову, он смотрел, как мягко раскачивается подол ее ситцевого платья. Это было то самое платье, которое он в последний раз видел на ней, когда она сидела в лодке, слушая его сексуальные фантазии.