Антон Деникин - Вооруженные силы Юга России. Январь 1919 г. – март 1920 г.

• Название: Вооруженные силы Юга России. Январь 1919 г. – март 1920 г.
• Автор: Антон Деникин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1921

В данной книге автор рассказывает о событиях, происходящих в России в 1919 — начале 1920 года: военные действия на юге России, национальный вопрос, отношения с Англией, Францией, Америкой, Балканскими странами; борьба за власть между генералами Вооруженных сил юга России. Повествование заканчивается описанием отъезда генерала Деникина из России.

---

Нужно было как-нибудь кончать, откладывать на другой день было уже невозможно: этим неминуемо сразу подрывался бы авторитет будущего главнокомандующего.

Тогда я выступил с речью, в которой, очертив создавшуюся обстановку и необходимость во что бы то ни стало скорее кончить вопрос, назвал генерала Врангеля как нового главнокомандующего.

Возражений не последовало, и, как мне показалось тогда, не из симпатий к нему, а просто потому, что нужно же избрать кого-нибудь и кончить тяжкий вопрос. В то время едва ли кто думал о продолжении борьбы с красными вне Крыма: нужно было отсидеться, привести себя в порядок и уходить за границу, если не удастся удержать Крым. Считали, что Врангель с этим справится.

Пригласили его в наш кабинет (он только что приехал из Константинополя), и здесь председатель сделал ему нечто вроде экзамена: «Како веруеши?» Его ответы в резком, решительном тоне, сводившиеся в общем к тому, что он не мыслит о продолжении серьезной борьбы и будет считать своим долгом, если станет во главе армии, «с честью вывести ее из тяжелого положения», удовлетворили не всех в совещании.

Генерала Врангеля попросили временно удалиться, чем он, видимо, остался очень недоволен, и снова начали обсуждать его кандидатуру.

Наконец, решено было остановиться на нем.

Снова вызвали его, и генерал Драгомиров объявил ему о нашем решении.

Генерал Врангель принял это внешне спокойно, однако у многих из нас — да, вероятно, и у него — все же были сомнения, утвердит ли генерал Деникин наш выбор. Мы не знали подробностей, но всем было известно, что между ними были дурные отношения и вина в них падала не на генерала Деникина…

Согласившись на наш выбор, генерал Врангель удивил всех нас своим решительным требованием — дать ему подписку в том, что условием принятия им поста главнокомандующего не будет переход в наступление против большевиков, а только вывод армии с честью из создавшегося тяжелого положения.

На вопрос наш, зачем эта подписка, генерал Врангель ответил, что он хочет, чтобы все — и прежде всего его родной сын — не упрекнули его в будущем в том, что он не исполнил своего долга.

Все это было не совсем для нас понятно — такая предусмотрительность, но ввиду настойчивого требования генерала Врангеля — чуть ли не под угрозой отказа от выбора — подписка была дана[290].

После этого была послана телеграмма генералу Деникину».

Заседание «малого совета» закончилось.

«Наконец, было объявлено нам приглашение занять свои места в зале заседания. Когда все были на своих местах, двери комнаты старших начальников отворились, и из нее вышли генерал Драгомиров, генерал Врангель и другие.

Генерал Драгомиров прочел текст телеграммы, посланной им накануне генералу Деникину. Многие из нас обратили внимание, что содержание телеграммы было не совсем такое, как читали нам накануне в окончательной форме. Затем генерал Драгомиров прочел ответный приказ на нее генерала Деникина с назначением своим заместителем генерала Врангеля. По прочтении этого приказа генерал Драгомиров провозгласил «ура» в честь главнокомандующего генерала Врангеля»[291].

Вечер 22 марта.

Тягостное прощание с ближайшими моими сотрудниками в Ставке и офицерами конвоя. Потом сошел вниз — в помещение охранной офицерской роты, состоявшей из старых добровольцев, в большинстве израненных в боях; со многими из них меня связывала память о страдных днях первых походов. Они взволнованы, слышатся глухие рыдания… Глубокое волнение охватило и меня; тяжелый ком, подступивший к горлу, мешал говорить. Спрашивают:

— Почему?

— Теперь трудно говорить об этом. Когда-нибудь узнаете и поймете…

Поехали с генералом Романовским в английскую миссию, откуда вместе с Хольмэном на пристань. Почетные караулы и представители иностранных миссий. Краткое прощание. Перешли на английский миноносец. Офицеры, сопровождавшие нас, в том числе бывшие адъютанты генерала Романовского, пошли на другом миноносце — французском, который пришел в Константинополь на 6 часов позже нас.

Роковая случайность…

Когда мы вышли в море, была уже ночь. Только яркие огни, усеявшие густо тьму, обозначали еще берег покидаемой русской земли. Тускнеют и гаснут.

Россия, Родина моя…

* * *

В Константинополе на пристани нас встретили военный агент наш генерал Агапеев и английский офицер. Англичанин что-то с тревожным видом докладывает Хольмэну. Последний говорит мне:

— Ваше превосходительство, пойдем прямо на английский корабль…

Англичане подозревали. Знали ли наши?

Я обратился к Агапееву:

— Вас не стеснит наше пребывание в посольстве… в отношении помещения?

— Нисколько.

— А в… политическом отношении?

— Нет, помилуйте…

Простились с Хольмэном и поехали в русский посольский дом, обращенный частично в беженское общежитие. Там моя семья.

Появился дипломатический представитель.

Выхожу к нему в коридор. Он извиняется, что по тесноте не может нам предоставить помещения. Я оборвал разговор: нам не нужно его гостеприимства…

Вернувшись в комнату, хотел переговорить с Иваном Павловичем о том, чтобы сейчас же оставить этот негостеприимный кров. Но генерала Романовского не было. Адъютанты не приехали еще, и он сам прошел через анфиладу посольских зал в вестибюль распорядиться относительно автомобиля.

Раскрылась дверь, и в ней появился бледный как смерть полковник Энгельгардт:

— Ваше превосходительство, генерал Романовский убит.

Этот удар доконал меня. Сознание помутнело, и силы оставили меня — первый раз в жизни.

* * *

Моральных убийц Романовского я знаю хорошо. Физический убийца, носивший форму русского офицера, скрылся. Не знаю, жив ли он, или правду говорит молва, будто для сокрытия следов преступления его утопили в Босфоре.

Генерал Хольмэн, потрясенный событием, не могший простить себе, что не оберег Романовского, не настояв на нашем переезде прямо на английский корабль, ввел в посольство английский отряд, чтобы охранить бывшего русского главнокомандующего…

Судьбе угодно было провести и через это испытание.

Тогда, впрочем, меня ничто уже не могло волновать. Душа омертвела.

* * *

Маленькая комната, почти каморка. В ней — гроб с дорогим прахом. Лицо скорбное и спокойное. «Вечная память!..»

* * *

В этот вечер я с семьей и детьми генерала Корнилова перешел на английское госпитальное судно, а на другой день на дредноуте «Мальборо» мы уходили от постылых берегов Босфора, унося в душе неизбывную скорбь.

Примечания

1

Вначале самостоятельный, потом входил в состав Крымско-Азовской армии, а с марта — Кавказской Добровольческой. (Здесь и далее примечания автора).

2

Последовательно там собрались Корниловский, Марковский, Дроздовский, Самурский, 1-й и 2-й конные полки с их артиллерией, и к маю подошел Алексеевский (бывший Партизанский) полк и другие части.).

3

Горская дивизия, кадры формировавшихся на Дону бывшей Астраханской армии, затем Саратовского корпуса, и так далее.

4

За болезнью генерала Врангеля временно командовал генерал Юзефович.

5

Считая и части, прикрывавшие тогда перешейки в Крыму. Остальные силы находились частью в пути, частью на Северном Кавказе и на побережье Черного моря.

6

После перегруппировки.

7

8-я армия направлена была правым берегом Донца.

8

Примерно между Луганском и станцией Колпаково.

9

На крайнем левом фланге его в районе Мариуполя был сводный отряд генерала Виноградова из Сводно-гвардейского полка и частей бывшей на Дону расформированной Южной армии.

10

В этом и позднейших сражениях надлежит отметить боевое сотрудничество с генералом Шкуро и оперативное руководство корпусом его доблестного начальника штаба генерала Шифнер-Маркевича.

11

На железнодорожном направлении Воронеж — Ростов и Лихая — Царицын.

12

Был переброшен с царицынского направления.

13

Один из советских полков (Сердобский) перешел на сторону восставших.

14

При отступлении от северных своих границ к Донцу Донская армия с 45 тысяч сошла на 15 тысяч.

15

1-я Кубанская, 2-я Терская дивизии, части Донской армии.