Афанасий Емельянов - Дева света

• Название: Дева света
• Автор: Афанасий Емельянов
• Издательство: writercenter.ru
• Жанр: Книги
• Год: 2013

Сетар после долгих лет службы в армии Третии вел спокойную жизнь в деревушке на юге безмятежного Храмира. Но однажды ласточка приносит послание из далекой столицы. Послание, которое тревожит старую рану на сердце и заставляет вспомнить о былых чувствах.

---

— Идемте уже, — раздраженно сказал он. — Кителиа, мы ждем.

— Ступай, дитя, — ласково молвила Тайна. — Все будет хорошо.

 

С пустыми лицами они потянулись к проходу, и Кителиа последовала за ними. Но именно Будор снова всех задержал.

— У меня есть последнее дельце к тебе, Дух, — он стоял шагах в семи от Тайны.

— Я знаю твое дело, — ответила она, не глядя на него. — Ты всегда был самым слабым из них, всегда поддавался страху. Ты и сейчас боишься. Не бойся и заканчивай скорее.

С этими словами воин выбросил вперед правую руку, и девушка тут же повалилась на плиту — с ножом в сердце. Сетар сам не понял, почему он бросился к ней и стал повторять: «Живи, живи!» Но рана была смертельной.

— Все конечно, — древний Дух отхаркивал кровь с улыбкой на устах. — Для себя я не могла желать лучшего конца, ведь умираю человеком. Я ухожу со знанием, что мне доступно не все. Я ухожу в неведении, как и должна, — она коснулась шеи солдата нежной ладонью. — Ты разбудил во мне настоящее. Ты хороший человек. И помни: чтобы спасти, иногда приходится убить.

Переливчатые лиловые глаза замерли. Тайна умерла. Сетар гневно посмотрел на довольного собой Будора, но ничего не сказал. У него не было слов. Его заполняла пустота.

— Ты будешь проклят за это, — слова нашлись у Кутри. — Мы все будем прокляты.

Солдат в ответ на это выхватил молот из рук Камдоба и обрушил его на землю. Оглушительный гул пронесся по пещере, а каменный пол на месте удара пошел трещинами. Однако через мгновение все стихло, а камень не разверзся под ногами путников.

— Проклят кем? — Будор хохотнул. — Здесь никого не осталось.

Глава 7

7

Глубокая расселина в толще земли, уходящая в самые ее недра, с грохотом сомкнула высокие стены, когда они завершили долгий подъем — словно недовольный гостями хозяин спешно захлопнул за ними дверь.

Они оказались на опушке кедрового леса у южного подножия Темных гор. Они добрались до Храмтора. Этот край дышал родной простотой. Здесь опасность не стережет за каждым углом. Вечер потихоньку клонил солнце к горизонту, пение птиц и шум цикад постепенно затихали. Природа готовилась ко сну — к спокойному сну, о котором они мечтали уже неделю.

Вопросов и обвинений у каждого накопилось в достатке, но ни сил, ни желания спорить и оправдываться ни у кого не было. И как же хотелось забыть эту неделю и жить дальше, будто ничего и не произошло. Но было ясно, что жить как прежде они уже никогда не смогут. Слишком многое открылось из того, что должно было остаться сокрытым. Они стояли с понурым видом, и не знали, что делать со своей свободой.

Наконец Сетар вздохнул и вынул из-за пазухи обрывок карты. Он покрутил его в руках, окинул взглядом горы, а затем посмотрел на запад.

— Делия еще ждет нашей помощи, — сказал он, — а вести о вторжении Собора Разума требуют немедленного донесения. Отметка о месте встречи находится по дороге к заставе на тракте. Мой путь определен.

Он спрятал карту и отправился дальше, вдоль опушки. Спутники без лишних слов последовали за ним.

 

Они покрыли несколько верст, прежде чем темнота остановила их продвижение. Обустроившись на ближайшей поляне в лесу, они развели костер. Пара зайцев и белок, подстреленных Холветом, да кедровые орехи составили скудный ужин, хотя после двух дней голода впору было радоваться и такому. Они бы так и отошли ко сну — в молчании и отдалении друг от друга, — кабы не Онтао.

— Вот так денек, — протянул он. — На мою кудрявую голову столько за всю жизнь не свалилось. Путешествовать с воскресшим — это, конечно, дело редкое, но больше всех удивил наш разведчик. Три года провести бок о бок с наемным убийцей — подумать только! Как ты сумел прийти к богу после своих деяний? Или ты нам солгал и о приверженности Истине? — воин рассмеялся.

Кутри сидел на коленях с опущенными веками — поза монаха подходила ему, несмотря ни на что.

— Что значит «и»? — открыв глаза, ответил он. — Я вас никогда не обманывал. Зачем говорить о прошлом, по которому тебя неверно осудят?

— А как же иначе судить о человеке? — Холвет подбросил поленьев в огонь. — Только по прошлому. Хладнокровного убийцу и богослужителя люди воспринимают по-разному — и правильно поступают.

— Убийца убийце рознь, — возразил монах. — Все мы убивали, и солдатский камзол — не оправдание. Ровно так же и в служении богу. За посланников Создателя выдают себя многие падшие души, пользуясь послушанием и богобоязнью народа, вам известно это не хуже меня.

— Все равно они не бесчувственные убийцы! — с жаром молвила Кителиа. — Какое же лицемерие — становиться божьим посланником без веры в важность человеческой жизни!

— Ты плохо знаешь меня и плохо знаешь исповедание Вечного, чтобы так говорить, — Кутри покачал головой. — Служитель Истины не обманывает названием своего сана: он проповедует только истинное, ему не нужны вера и лишние чувства. И то, и другое скрывает правду от наших глаз.

Он отвечал охотно и спокойно, словно сам желал принять на себя накопившееся негодование спутников — как и подобает монаху.

— Да ну тебя, — Онтао махнул рукой и отправил в рот очередной орешек. — Много умничаешь. Соврал бы, что раскаиваешься, и дело с концом… хотя погоди, ты же не можешь лгать, — теперь его смех подхватили другие.

— Давайте лучше разболтаем Кителию, — предложил Будор. — Она больше всех знает о почившем Духе.

— Какая тебе разница? — девушка хмуро посмотрела на него. — Ты ведь сам ее убил.

— И молодец я, не надо благодарить, — невозмутимо ответил воин. — Такого опасного существа в нашем мире еще поискать надо. Но это же не мешает мне полюбопытствовать.

Кителиа окинула взглядом остальных — любопытно было всем. Тяжело вздохнув, она уставилась на пламя и заговорила:

— Тайна сказала мне, что давным-давно была обычной девочкой, пусть и высокого рода. С раннего детства она была умнее сверстников, отличалась от них, но кое-что с ними ее роднило: она очень любила секретничать. Со временем она выросла, однако страсть к чужим тайнам не угасла. Она воспользовалась своими природными дарами и положением в обществе, чтобы узнавать и раскрывать больше тайн. Ей всегда было мало, и в конце концов она осознала, что не сможет лучше понять человеческие тайны, если останется человеком. Поэтому с помощью древнего волшебства она изменила саму свою суть.

Но все вышло не так, как она рассчитывала. Она стала заложницей своей одержимости неизведанным. Ничто не интересовало ее, кроме нового в человеке. Люди за ее познания ненавидели и боялись ее, и она совсем отстранилась от обычной жизни. В последнем прозрении она поняла, что единственный шанс на спасение — Долина Обрядов, ведь там человек мог вернуться к своей сущности. Но Тайна некогда изменила саму себя и в долине лишь обрела чистый облик Духа Неведения, которого теперь воплощала.

В конце я спросила ее: «Почему же ты продолжала познание? Неужели ты не понимала, к чему приведет твоя игра жизнями людей?» Тайна ответила мне: «Конечно я понимала. Но когда играешь жизнями людей, другое уже неинтересно».

Кителиа закончила, и ненадолго вновь воцарилось молчание, пока его не прервала Ярнея. Это были ее первые слова после подъема.

— Тайна поведала о нас много, очень много, — дева говорила непривычно тихо. — Но она также упомянула, что есть нечто сокровенное, чего она касаться не должна. Она запретила себе? Или не сумела пробраться к человеку в душу еще глубже? Она что-то сказала тебе?

— Она сказала… — девушка осеклась и обняла себя за плечи. — Нет, я не могу передать это. Пусть некоторые ее секреты останутся с ней в той пещере.

— Ну же, не будь такой скучной, как Ланво, — возмутился Онтао. — Кстати, наш загадочный проводник пострадал меньше всех. Хоть он и необычный представитель своего рода, а сумел как-то выкрутиться — подстать настоящему морийцу.

— Да, ведун, — Холвет закурил трубку. — Открой нам что-нибудь о себе. Это будет справедливо.

Ланво сидел, закутавшись в накидку, хотя было совсем не холодно. Уголки его плотно сжатых сухих губ были опущены.

— Что ж, моя тайна проста как травяной суп, — он рассеянно смотрел перед собой тусклыми глазами. — И состоит она в том, что никакой тайны у меня нет. Истинно так: полжизни я путешествую по миру и выведываю о природе все, что могу — будто она задолжала мне особенное знание, носителем которого я стану. Ведун — звучит внушительно, но я же остался простым проводником, как и многие из моей родной деревни. Неделей ранее меня это совсем не заботило, а теперь… Теперь ни у кого из нас с вами сокровенного не осталось, если оно и было. Почувствуйте и расскажите, легче ли от этого.

— От этого… иначе, — ответил Сетар, разминая шею. Крупное полено гулко треснуло в костре, словно соглашаясь. — Все, что было, — произошло с нами и только с нами. И отныне мы словно делим вместе одну большую тайну.

Путники на мгновение задумались, но мысль сбил Камдоб. Воин уже давно спал и сейчас известил всех об этом протяжным храпом.