Игорь Гуров - Зарево над предгорьями

• Название: Зарево над предгорьями
• Автор: Игорь Гуров
• Издательство: Издательство ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия"
• Жанр: О войне
• Год: 1955

Повесть рассказывает о захватывающих приключения юных партизан в горах Кавказа во время Великой отечественной войны.

---

— Успею, Вася, честное пионерское, — пообещал мальчик.

На следующий день Владимира Кошубу внимательно слушали бойцы батальона народного ополчения и, когда он кончил, долго хлопали. Потом батальон перешел к занятиям; Вовка сел в сторонке. Его никто не гнал.

…Как и в прошлые годы, Вовка ходил в школу, а Галя — в институт. Но прибавилось много новых обязанностей.

Галя сразу же из института шла в дружину или в горком комсомола, и дома появлялась только вечером. Вовка ходил в магазины и на базар, готовил обед, прибирал комнаты. За обедом брат и сестра рассказывали друг другу свои новости, читали вслух письма от отца и Юрия. Потом Галя отправлялась в дружину, а Вовка — на занятия ополченцев.

В батальоне Вовка быстро стал своим человеком. Вскоре он в совершенстве овладел боевой винтовкой и пулеметом, а когда Качко раздобыл где-то трофейный автомат, освоил и его.

Начальник штаба Аметистый, в прошлом командир эскадрона у Котовского, убежденно говорил:

— У этого мальчика настоящий военный талант. Он станет прекрасным командиром.

Над этим добродушно подсмеивались, но факт оставался фактом: стрелял Вовка лучше, чем многие в батальоне, и оружие знал на «отлично».

С первых дней Отечественной войны в Ставку Верховного Командования и Государственный Комитет Обороны, в различные части и соединения посыпались тысячи писем с Дона, Кубани, Терека, Ставрополья, Адыгеи. Авторы этих писем — ветераны гражданской войны, пятидесяти-шестидесятилетние казаки, девушки, кончившие снайперские и кавалерийские школы Осоавиахима, — стремились защищать родину и жаловались на военных комиссаров, отказавшихся послать их на фронт.

Кроме этих писем, в Государственный Комитет Обороны, ЦК ВКП(б), местные партийные органы приходили выписки из решений общих собраний колхозников. Колхозы просили разрешить им формирование добровольческих эскадронов. Они обязывались снабдить добровольцев обмундированием, конями, продовольствием, фуражом и холодным оружием.

Осенью 1941 года Ставка Верховного Командования разрешила формирование казачьих добровольческих частей.

Много славных страниц вписали в историю Великой Отечественной войны добровольческие казачьи дивизии. В сальских, кизлярских и моздокских степях, на кавказских перевалах, в Крыму и Молдавии, на Дунае, Висле и Одере покрыли славой свои гвардейские знамена казаки-добровольцы.

…На Кубань для формирования добровольческой казачьей дивизии прибыл генерал К. На Дону, Кубани и Ставропольщине он был известен еще по годам гражданской войны.

Генерал К. обошел здание, выделенное под штаб, и остался доволен: оно было просторным, удобным. Адъютант с двумя солдатами и шофером расставляли стулья и столы в кабинете командира дивизии. Посмотрев на их работу, генерал неожиданно засмеялся. Он подумал, что находящиеся в этой комнате — весь личный состав дивизии. Мысль была забавной — дивизия из пяти человек! — но никак не горькой. Генерал знал, что не пройдет и двух дней, как люди появятся. Однако это случилось намного раньше.

— Разрешите, Василий Иванович? — раздался с порога голос.

— Заходи, заходи, старый дружище! — крикнул генерал, метнувшись к двери.

Покосившись на входящего Аметистого, адъютант мигнул солдатам и первым вышел из кабинета. Один из солдат стал с автоматом у входа в штаб.

На полном ходу подлетела машина и, резко затормозив, остановилась у самых дверей штаба. На месте пассажира сидел одетый в замасленный комбинезон сержант, очевидно шофер, а за рулем — командир в парадной черкеске, с дорогой, отделанной золотой чеканкой шашкой и таким же кинжалом.

Застыв у входа, часовой рассматривал командира. На вид ему было не более тридцати лет. Черкеска, башлык, бурка сидели на нем ловко, красиво — чувствовалось, что командир не первый год в армии, знает и любит военную службу. Прямой разрез рта, какой бывает лишь у очень волевых людей, тонкие и длинные усы. На груди медаль «За отвагу».

«В эту войну еще не мог получить, — подумал часовой. — Да и ленточка уже поистрепалась. Значит, с финской».

В штаб приказано было пропускать всех беспрепятственно, и командир вошел в здание.

— Это кто же, товарищ сержант? — спросил часовой у шофера.

— Капитан Кабарда.

— Видать, боевой?

— Лихой командир. На фронт рвется, да все не пускают. Сначала комендантом гарнизона был, а теперь в училище артиллерию преподает… Вашего генерала пошел просить, чтобы помог.

— Наш поможет, — уверенно сказал часовой и замер.

В штаб входили новые посетители.

Генерал К. раскрыл объемистую папку и вытащил кипу бумаг. Сверху был приколот лист с надписью: «Артиллеристы».

— Когда это ты успел подобрать, Василий Иванович? — изумился Аметистый.

— Ну как, когда? Вчера вечером, ночью. Вот это рапорты в военкоматы, заявления в райкомы партии с просьбой послать на фронт. Здесь только артиллеристы из твоего батальона народного ополчения. Это костяк отдельного артиллерийского дивизиона.

— Мысль не плохая, — ответил Аметистый. — Люди боевые, друг с другом свыклись. К тому же командир батальона Качко — тоже артиллерист. Очень неплохой командир.

Генерал вздохнул:

— Не отдают. Ни в какую! Он необходим здесь. Командира дивизиона надо подбирать самим — управление артиллерии пока никого дать не может. А найти не так просто: нужен человек знающий и расторопный.

— Попробуем, — отозвался Аметистый.

— Так ты разберись с этими рапортами, сегодня же оформим призыв тех добровольцев, которые нам подойдут.

Генерал собрал бумаги в папку и надел фуражку.

— Что ж, пойдем завтракать.

Увидев генерала в фуражке, адъютант доложил:

— Вас ждут.

— Так рано?

— Да. Уже давно.

Генерал обернулся к Аметистому:

— Придется задержаться. Но ты не уходи. Какие могут быть секреты от начальника штаба?

Адъютант с интересом посмотрел на Аметистого и вышел.

— Капитан Кабарда, — представился вошедший.

— Садитесь, — предложил генерал.

Кабарда покосился на штатский костюм Аметистого и перевел вопросительный взгляд на генерала.

— Можете говорить. Это начальник штаба дивизии полковник Аметистый.

— Прошу поддержать мий рапорт, товарищ генерал. — Кабарда волновался, а в таких случаях он, сам того не замечая, переходил на характерный кубанский говорок: смесь русского и украинского языков, сдобренную чисто местными словами.

— Який рапорт? — удивленно спросил генерал, тоже невольно переходя на говорок.

— Возьмите до вас.

— До мене? Це трудно.

— Я поддерживаю ходатайство капитана Кабарды, — вмешался Аметистый. — Насколько мне известно, он как раз подходит для командования частью, о которой мы сейчас говорили.

— Артиллерист?! — воскликнул генерал.

— Артиллерист, — подтвердил Кабарда и с благодарностью посмотрел на Аметистого.

— И казак?

— Станицы Славинской.

Генерал открыл блокнот, крупно написал в нем:

«Капитан Кабарда. Артиллерист» — и подчеркнул двумя жирными чертами.

— Добре, — решил он. — Побачимо, — и по привычке подергал ус.

В кабинет входила сразу целая группа посетителей.

Впереди степенно выступал седоусый казак в светло-серой черкеске. На груди его горели ордена Красного Знамени и «Знак Почета», а рядом с ними — четыре георгиевских креста. Следом вошли два рослых казака и две девушки, одетые, как и мужчины, в черкески. Лобастые и чернобровые, все пятеро были на одно лицо.

— Здравия желаю, Василий Иванович, — гаркнул седоусый. — Не признаешь меня? Пелипенко.

Генерал долго всматривался в лицо старика и, наконец, признался:

— Убей, не помню!

— Тут удивительного ничего нема, — согласился старик. — Лет, почитай, двадцать назад я у тебя взводом командовал.

То ли действительно генерал вспомнил, то ли решил не огорчать старика, но он сказал, что узнает своего сподвижника по гражданской войне.

— А его не припоминаешь? — спросил генерал, указывая на Аметистого.

— Как не припомнить! Комэск, а потом начальник штаба. Аметистый фамилия.

— Верно! Сейчас опять начштаба.

— Так я тоже до тебя, Василий Иванович. Вчера как вернулся с городу председатель стансовета, так я враз на коня и сюда. Вот гляди: старшой мой, Алешка. Этот еще в гражданскую со мной вместе под твоим началом служил.

Генерал подал руку Алексею, а старик продолжал представлять детей:

— Второй мой, Николай, — лучший тракторист в нашей МТС. Дочка Настасья…

Последней стояла очень молоденькая девушка с густыми волосами, которые так и рвались из-под кубанки.

— Ну, а младшую дочку как зовут? — спросил генерал.

— Так это, Василий Иванович, не дочка, а внучка. Алешкина, то-есть, дочка, Катька, — глаза старика потеплели.