Стив Берри - Язык небес

• Название: Язык небес
• Автор: Стив Берри
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-61251-2

Еще будучи ребенком, Коттон Малоун слышал от матери, что его отец, моряк, погиб при крушении подлодки в Северной Атлантике. Теперь Коттон, бывший агент Департамента правосудия, хочет знать всю правду об этой трагедии. То, что он выяснил, повергает его в шок: оказывается, на самом деле атомная субмарина его отца исчезла без следа при выполнении сверхсекретной миссии где-то во льдах Антарктиды. Коттон пытается разузнать, что именно отец и его команда искали там. Расследование приводит его к зашифрованной информации, веками хранившейся в… гробнице императора Карла Великого. Эта тайна связана с Антарктидой и имеет решающее значение для судеб всего человечества. Но, оказывается, не только Малоун идет по следам древней загадки…

---

Участок Оберхаузеров располагался на кладбище позади древней баварской церкви, несколькими километрами западнее Рейхсхоффена. После похорон семья материально поддерживала часовню, построенную в память о Георге, и первые два года Доротея регулярно приезжала сюда и зажигала свечу.

Но последние три года она здесь не появлялась.

Впереди Доротея увидела церковь, ее цветные витражи едва светились. Вернер припарковал машину прямо перед ней.

— Почему мы сюда приехали? — спросила она.

— Поверь мне, если бы это не было так важно, нас бы здесь не было.

Вернер вышел из машины; она, не говоря ни слова, последовала за ним и покорно вошла в церковь. Внутри никого не было, но железная решетка в часовню Георга была открыта.

— Давно ты сюда не приезжала, — сказал Вернер.

— Это мое дело.

— Я приезжаю сюда довольно часто.

Эта информация не сильно удивила Доротею.

Она подошла к воротам. Мраморный аналой располагался перед маленьким алтарем. Вверху в камне было вырезано изображение святого Георга на серебряной лошади. Она редко молилась и задумалась, была ли она вообще когда-нибудь верующей. Ее отец был убежденным атеистом, а мать — католичкой, но сама она редко посещала службы и никогда не исповедовалась. Если бог и существовал, то Доротея Линдауэр не испытывала к нему ничего, кроме ненависти. Он отобрал у нее единственного человека, которого она беззаветно любила.

— С меня хватит на сегодня, Вернер. Чего ты хочешь? Это могила Георга. Он заслуживает нашего уважения. Это не место выяснения отношений.

— А ты уважаешь его, не уважая меня?

— Ты меня не интересуешь, Вернер. У тебя есть твоя жизнь, а у меня — моя.

— Все кончено, Доротея.

— Согласна. Наш брак кончился много лет тому назад.

— Это не то, что я имел в виду. Ты моя жена, а я твой муж.

Она рассмеялась:

— Это плохая шутка. Не будь таким мелодраматичным.

— Вообще-то я предельно серьезен.

— И что же случилось, что ты вдруг стал настоящим мужчиной?

Он отошел к стене.

— В какой-то момент живые должны оставлять мертвых в покое. У меня этот момент настал.

— Ты привез меня сюда, чтобы сказать это?

Их отношения начались при поддержке родителей. И хотя это была не свадьба по договоренности, но так или иначе все было спланировано заранее. К счастью, они понравились друг другу и первые годы были вполне счастливы. Рождение Георга доставило им обоим большую радость. Его детские и подростковые годы тоже были чудесными. Но его смерть все разрушила и выявила все противоречия между ними. Надо было справляться с болью, и все разочарование и боль супруги направили друг на друга.

— Я привез тебя сюда, потому что был вынужден это сделать, — сказал Вернер.

— У меня еще не наступил этот момент, искренне тебе сочувствую.

— Как неприятно, — сказал он, кажется не услышав ее. — Наш сын мог бы стать великим человеком.

Доротея с ним согласилась.

— У мальчика были мечты, амбиции, а мы могли выполнить любое его желание. В нем соединилось все лучшее от нас обоих. — Он повернулся и посмотрел ей в глаза. — Я иногда размышляю: что бы он подумал о нас сегодняшних?

Странно, но этот вопрос задел ее.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы ненавидим друг друга, даже если находимся на большом расстоянии, и это чувство не ослабевает.

И все же Доротея не понимала, зачем они приехали сюда.

— Возможно, Георг сейчас слушает нас и хочет знать твои мысли.

Ее возмутило это давление. Она не смогла сдержаться и выпалила:

— Мой сын одобрил бы все, что я делаю.

— Неужели? Одобрил бы он то, что ты сделала вчера? Ты убила двух человек.

— А как ты об этом узнал?

— Ульрих Хенн подчищал за тобой.

Доротея была сбита с толку и обеспокоена, но не собиралась обсуждать это здесь, в священном для нее месте. Она шагнула к воротам, но Вернер перегородил ей путь и предупредил:

— В этот раз ты не сможешь сбежать.

Волна беспокойства захлестнула ее. Доротея уже не смогла справиться с гневом. Она ненавидела Вернера. Он осквернил могилу Георга.

— Отойди немедленно, — процедила она сквозь зубы.

— Ты хоть понимаешь, что творишь?

— Иди к черту, Вернер.

Тот остался абсолютно спокоен и невозмутим. Выражение его лица ничего не выражало. Поэтому она полюбопытствовала:

— Ты хочешь, чтобы я проиграла Кристл?

Он смягчился.

— Я не знал, что это соревнование. Я думал, это скорее задание. Вот почему я здесь, чтобы помочь тебе.

Доротее необходимо было узнать, что ему известно и откуда, но она смогла заставить себя произнести только:

— Мертвый ребенок не делает брак. — Ее взгляд остановился на его лице. — Мне не нужна твоя помощь. Никогда больше.

— Ты ошибаешься.

— Я хочу уйти, — сказала Доротея. — Немедленно пропусти меня.

Ее муж оставался все таким же бесстрастным, и на мгновение она испугалась. Вернер всегда был подвержен эмоциям, за ними он спасался от всех жизненных невзгод. Он был хорош в начале схватки, но никогда не мог выдержать ее напряжения и становился мягким как воск. Поэтому, когда он все же отступил от двери, она не удивилась и прошла мимо него.

— Есть кое-что, что ты должна увидеть, — сказал Вернер.

Доротея остановилась, повернулась и разглядела в его взгляде кое-что еще, чего она не видела или не замечала долгое время. Уверенность. Страх снова овладел ею.

Вернер вышел из часовни и зашагал к машине. Она последовала за ним. Он вытащил ключ и открыл багажник. Слабый свет падал на искаженное мертвое лицо Стерлинга Вилкерсона, в центре его лба зияло пулевое отверстие.

Она почувствовала, что ей не хватает воздуха.

— Это довольно серьезно, Доротея.

— Почему? — выдавила она. — Почему ты это сделал?

Вернер спокойно пожал плечами.

— Ты использовала его, как и он использовал тебя. Вот в чем дело. Он мертв. Я — нет.

Глава 40

Вашингтон, округ Колумбия

14.40

Рэмси вошел в гостиную адмирала Раймонда Дайлза-младшего. Военно-морской флот США, четыре звезды, на пенсии. Девяносточетырехлетний уроженец штата Миссури. Он воевал на Второй мировой войне, в Корее и во Вьетнаме, а затем в начале 80-х ушел на пенсию. В 1971 году, когда исчезла «НР-1А», Дайлз был главой военно-морских операций. Именно он поставил подпись под приказом, запрещавшим проведение любых спасательных мероприятий. И его волей корабль «Холден» покинул родные берега, отправившись к Антарктиде. Рэмси тогда был лейтенантом, Дайлз своей волей назначил его главным в секретной операции, и именно Лэнгфорд должен был лично доложить Дайлзу о результатах секретной миссии. Затем лейтенанта Рэмси быстро повысили до звания коммандера и перевели в личный штат его благодетеля. Оттуда продвижение вверх по карьерной лестнице было быстрым и легким.

Лэнгфорд Рэмси был обязан этому старику всем. И он знал, что Дайлз все еще сохранил некоторое влияние. Он был самым старым из ныне живущих адмиралов. Президенты консультировались с ним, и нынешний не был исключением. Считалось, что его суждение все еще имело вес. Пресса была с ним невероятно обходительна, а сенаторы обычно считали за честь посетить комнату, куда сейчас направлялся Рэмси.

Легенда военно-морского флота сидел перед ярким пламенем, его длинные тонкие ноги были укутаны в плед, а на коленях лежал пушистый кот. Недаром ему дали прозвище Зимний Ястреб,[40] которое, как было известно Рэмси, Дайлзу очень нравилось.

Глаза из-под полуопущенных век быстро сверкнули, как только Рэмси вошел в комнату.

— Мне всегда нравится, когда ты заходишь в гости, — произнес он.

Рэмси почтительно стоял перед своим наставником, пока его не пригласили занять соседнее кресло.

— Я был уверен, что скоро тебя здесь увижу, — сказал Дайлз. — Этим утром я узнал новости о Сильвиане. Он одно время работал у меня в штате. Хороший помощник, но слишком уж он был негибкий. Впрочем, кажется, он все всегда делал правильно. Весь день не показывают ничего, кроме восторженных репортажей о его жизни.

Рэмси решил, что пора перейти к цели своего визита.

— Я хочу получить его должность, — прямо сказал он.

Меланхоличные глаза адмирала засветились одобрением:

— Член Объединенного комитета начальников штабов. Я никогда не поднимался так высоко.

— Но вы могли бы.

Старик отрицательно покачал головой:

— Мы не поладили с Рейганом. У него были свои любимчики, или, по крайней мере, у его помощников были свои любимчики, а я не входил в этот список избранных. Кроме того, мне пора было выходить на пенсию.

— А что у вас с Дэниелсом? В его список любимчиков вы входите?

Рэмси обратил внимание на строгое и непреклонное выражение лица Дайлза.