Фрэнсис Гарт - Брет Гарт. Том 2

• Название: Брет Гарт. Том 2
• Автор: Фрэнсис Гарт
• Издательство: "Правда"
• Жанр: Вестерн
• Год: 1966

В этот том вошли рассказы американского писателя Брета Гарта 1877-1884-х годов. Писатель по-прежнему рассказывает оригинальные истории на фоне типично американской жизни.

---

Молчание нарушил радостный возглас Судьи, который нашел в углу ружье Старика, не обнаруженное в первые минуты.

— Он ушел не насовсем, ребята! Вот же его ружье! — взвизгнул он возбужденным фальцетом в лихорадочном приступе обычной своей говорливости. — Старик бы его так не оставил. Нипочем! Я так и знал с самого начала. Просто отлучился ненадолго за дровишками, за водой. Да-с! Я еще по дороге сюда сказал Грубому Помолу — верно ведь, сказал? — «На что хочешь спорю. Старик где-нибудь неподалеку, даже если его нет в хижине». Я еще порог не переступил…

— А я, — перебил его Грубый Помол со столь же животворным уклонением от истины, — я по дороге так сказал: «Очень возможно, что он притаился где-нибудь поблизости и ждет удобного момента, чтобы захватить нас врасплох». Хо-хо!

— Он ушел совсем, а ружье оставил нарочно, — негромко произнес Второй Валет, бережно, почти нежно беря его в руки.

— Ну и не тронь его, раз так! — бросил Первый Валет голосом, мгновенно изменившимся от волнения и все-таки похожим на голос брата. Два других компаньона встревоженно попятились.

— И не подумаю оставлять его здесь, чтобы первый встречный подобрал, — спокойно возразил Второй Валет, — из-за того только, что мы вели себя, как идиоты, и он тоже. Таким оружием не бросаются.

— Не тронь, говорю! — крикнул Первый Валет, угрожающе шагнув вперед.

Младший брат с побелевшим лицом, но с твердым взглядом вскинул ружье.

— Стой где стоишь, — хладнокровно предостерег он. — Нечего тут мною командовать, раз у самого не хватает духу твердо держать свою линию или признать, что ошибся. Слушались мы тебя — и вот что получилось! Фирма распалась, Старик ушел, мы тоже уходим. А что касается этого чертова ружья…

— Положи на место, слышишь? — рявкнул Первый Валет с тупым упрямством человека, ослепленного яростью и отстаивающего проигранное дело. — Ну?!

Второй Валет подался назад, но его брат уже обеими руками ухватился за ствол. Последовала недолгая борьба, полутемная хижина озарилась яркой вспышкой, раздался оглушительный выстрел. Братья отпрянули друг от друга; ружье покатилось на пол между ними.

Все кончилось так быстро, что два других компаньона не успели даже, повинуясь общему побуждению, разнять противников, а следовательно, и хорошенько осознать, что произошло. Все разрешилось так мгновенно, что даже оба виновника происшествия вернулись на свои места, едва отдавая себе отчет в том, как это вышло.

Наступила мертвая тишина. Судья и Грубый Помол остолбенело переглянулись и нервно поспешили заняться тем, чем обычно занимались на досуге, по-видимому, веря, в простоте души, что можно сгладить неловкую ситуацию, сделав вид, будто не замечаешь ее. Судья придвинул к себе бочонок, взял карты и начал машинально раскладывать пасьянс, а Грубый Помол с преувеличенным интересом следил за ним, то и дело косясь на неподвижную фигуру Первого Валета у очага и рассеянное лицо Второго возле порога. За этим занятием прошло минут десять (Судья и Грубый Помол в это время переговаривались таинственным шепотом, точно дети, которым и страшновато и интересно быть невольными свидетелями семейной сцены), как вдруг валежник возле дома захрустел под легкими шагами и в дверях появилось милое и пылающее лицо Старика. Раздался вопль радости, и в следующее мгновение Старик едва не задохнулся в складках рубахи на груди Первого Валета, был оттянут от него и едва не шлепнулся на колени к Судье, опрокинув по дороге бочонок, а затем окончательно потонул в объятиях Второго Валета и Грубого Помола. С первым же восторженным возгласом «Старик!» напряжение разрядилось.

В счастливом неведении предыдущих тревог, которыми объяснялись искренность и единодушие этой встречи, Старик с не меньшим облегчением тут же стал возбужденно рассказывать о своем открытии. Боюсь, что он обрисовал подробности, слегка сгустив краски, частично по причине собственного волнения, частично же, чтобы оправдать волнение друзей. С удивлением он заметил, что каждый из этих неудачников как будто радуется не столько личной выгоде, сколько тому, что вся честь открытия принадлежит ему, Старику.

— Говорил я вам, что он этого добьется, — твердил Судья, бессовестно передергивая факты, что, впрочем, было принято с единодушным одобрением. — Вы только поглядите на него! Щенок еще, а ведь поди ж ты!

— Ах, что вы! Он ведь совсем не той породы, верно? — шутливо вторил ему Грубый Помол, а братья схватили и пожали, один — его правую, другой — левую руку, с молчаливым, но гордым одобрением, которое было для Старика внове и тем более приятно. Ему стоило большого труда убедить их пойти вместе с ним к месту находки и не меньшего труда — воспрепятствовать их попытке отнести его туда на плечах под тем предлогом, что ему и без того уже немало досталось за сегодня. Один лишь раз наступило небольшое замешательство.

— Так, значит, вы стреляли, чтобы я вернулся? — благодарно спросил Старик.

В неловкой тишине, наступившей вслед за этим вопросом, руки двух братьев встретились в покаянном пожатии.

— А как же! — поспешил вмешаться тактичный Судья. — Первый и Второй чуть, понимаешь, не разругались из-за того, кому первому стрелять. Уж и не припомню, кто из них…

— Я до собачки даже не дотронулся, — быстро перебил его Второй Валет, и Судья поспешно дал ему пинка и завершил:

— Оно у них вроде как само собой выстрелило.

Совсем иное настроение владело процессией, которая снова вышла из хижины, и эта разница не замедлила сказаться на каждом из компаньонов, сообразно с особенностями его характера. Правда, вначале всем стало как-то не по себе, когда Грубый Помол со свойственной ему природной деликатностью выразил пробудившееся в нем уважение к своему удачливому компаньону, назвав его как бы невзначай «мистер Форд», но и это было забыто, когда, едва дыша от волнения, они приблизились к подножию горы. Когда они перебрались через ручей, Первый Валет в раздумье остановился.

— Так ты говоришь, что услышал обвал до того, как вышел из хижины? — сказал он, обращаясь к Старику.

— Да, только я тогда не знал, что это такое. Это случилось часа через полтора после того, как вы ушли, — ответил тот.

— Так слушайте, друзья, — с суеверным торжеством продолжал Первый Валет, — стало быть, это оползень запрудил ручей и помог нам расчистить канаву!

Все это с такой очевидностью говорило о самом непосредственном участии провидения в судьбе компаньонов со Звездной, что утомительное восхождение на гору они совершили уверенной поступью победителей. Лишь на вершине они замедлили шаг, пропуская вперед Старика, чтобы он повел их к склону, где лежало их сокровище. Старик осторожно приблизился к ненадежному краю обрыва, остановился с растерянным видом, подошел еще ближе да так и замер, бледный и недвижимый. В мгновение ока Первый Валет очутился рядом с ним.

— Что такое? Не надо так — ради бога, Старик, не надо!

Старик указал на матовый, гладкий, черный, без единого выступа, неровности или трещины склон горы и выговорил побелевшими губами:

— Исчез!

Так оно и было. Второй оползень ободрал склон горы и похоронил глубоко под нагромождением камней и осколков породы у подножия и сокровище и вместе с ним примитивный инструмент, которому надлежало указывать его местонахождение.

— Ну и слава богу! — Изумленные лица компаньонов быстро повернулись к Первому Валету. — И слава богу! — повторил он, обняв Старика рукой за шею. — Да ведь задержись он здесь, он тоже лежал бы там внизу. — Он помолчал и, с важным видом указывая в далекую глубину, закончил: — И еще поблагодарим бога за то, что он показал нам, где мы можем найти золото, если будем трудиться с надеждой и терпением, как честные люди.

Все молча склонили головы и медленно спустились с горы. Но, достигнув равнины, один из них крикнул товарищам, чтобы те поглядели на звезду, которая словно поднималась все выше и направлялась к ним по притихшей и сонной долине.

— Это всего-навсего почтовая карета, ребята, — с улыбкой сказал Второй Валет. — Та самая, на которой мы собирались уехать отсюда.

Не страшась ничего в своем вновь обретенном братстве, они решили подождать и поглядеть, как она проедет. Когда, мелькая фонарями, под перестук копыт и позвякивание сбруи карета — такая настоящая на фоне зыбкого ландшафта — пронеслась мимо, возница, заметив призрачные фигуры компаньонов, хрипло выкрикнул какое-то приветствие, разобрать которое смог один Судья, стоявший всех ближе к дороге.

— Слышали? Вы слышали, ребята, что он сказал? — вскинулся Судья, оборачиваясь к своим спутникам. — Нет? Так пожмем же друг другу руки, братцы! Вот так история, а? Подумать только, а мы-то даже и не сообразили.

— Чего не сообразили?

— Счастливого вам всем рождества!