Родерик Грэм - Мария Стюарт

• Название: Мария Стюарт
• Автор: Родерик Грэм
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-235-03335-1

Трагическая судьба Марии Стюарт (1542–1587), «самой неудачливой британской правительницы», на протяжении столетий не дает покоя как ученым-историкам, так и деятелям искусства, ей посвящено немало научных исследований и художественных произведений. Автор, шотландский писатель и сценарист, в своей книге удачно сочетает обстоятельность и скрупулезность историка с присущей ему как сценаристу «кинематографичностью»: драматические эпизоды жизни шотландской королевы представлены на фоне подробных бытовых деталей, что позволяет читателю как бы увидеть происходящее, а широкое использование писем и других документов создает эффект драматического диалога. На страницах книги словно оживают люди XVI столетия с их страстями и интригами, верностью и предательством, любовью и ненавистью. Присущая автору исследовательская добросовестность побуждает его представить в своем труде различные толкования самых спорных эпизодов, давая читателю простор для размышления.

Перевод осуществлен по изданию: Roderick Graham. An accidental tragedy. The life of Mary, Queen of Scots. Edinburgh, Birlinn Limited West Newington House

---

Удовлетворение, ощущавшееся Марией по окончании этого галантного фиаско, отразилось в проявлении чувств по отношению к Дарнли, с энтузиазмом игравшему роль рыцаря-сотоварища. 31 октября Рэндолф сообщал о слухе касательно беременности королевы: «Каковы его основания, я не знаю».

Мятежные лорды собрались теперь в Ньюкасле, надеясь на невозможное, а именно — на помощь Елизаветы. Чтобы получить ее, Морей отправился в Лондон, предварительно написав Сесилу, что он никогда не начал бы восстание, если бы не данное Елизаветой обещание поддержки. Английский Тайный совет немедленно написал Морею, умоляя его не приезжать, но тот был исполнен решимости и 23 октября, взяв с собой для моральной поддержки аббата Килвиннинга, лично встретился с Елизаветой. Он совершил непростительную ошибку, принудив Елизавету к принятию решения, и ее реакция оказалась совершенно предсказуемой.

В ходе встречи Морею пришлось обращаться к Елизавете, стоя на коленях, и унизить себя перед всем ее двором, а также представителями Франции и Испании. Морею было сказано, что из-за присутствия послов беседа будет вестись на французском языке. Он ответил, что его французский недостаточно хорош, однако Елизавета настаивала. Морею пришлось признать, что Елизавета никогда не побуждала лордов противодействовать браку Марии или, хуже того, восстать против нее с оружием в руках. После этого признания Морею позволили подняться, и Елизавета нелицеприятно заявила: «Теперь вы сказали правду; ни я, ни кто-либо от моего имени не побуждали вас выступить против вашей королевы. Ваша отвратительная измена может послужить примером для моих подданных, и они восстанут против меня. Поэтому убирайтесь отсюда; вы — недостойные моего внимания предатели». Затем она сказала парочке кающихся грешников, что попросит Марию проявить к ним милость по их возвращении, и они покинули дворец, поджав хвосты, понимая, что едва не попали в Тауэр. В XVIII веке историк Ричард Кит описал поведение Елизаветы как «образчик утонченного обмана, встречавшегося в любое время и при любом дворе».

Шательро согласился отправиться в изгнание на пять лет и уехал в свое французское герцогство. Остальным мятежникам приказали явиться к рыночному кресту в Эдинбурге 18 и 19 декабря. Там они получили прощение и приказ предстать перед парламентом 12 марта 1566 года для вынесения окончательного приговора.

Мария искренне верила в то, что сохранила привязанность простого народа — она всегда убеждалась в этом после королевских поездок, — а также что она одержала победу над знатью. Но это чувство безопасности оказалось иллюзией, потому что недовольство знати ее высокомерием в вопросе о браке возрастало, и теперь, когда она нуждалась в совете, ей все и больше и больше приходилось полагаться на своих личных слуг. Летинггон, которого во время «Загонного рейда» нигде не было видно, лишился благосклонности королевы, которая перенесла ее на Давида Риццио. Марии пришлось также признать, что Дарнли ведет себя все более вызывающе и, кроме того, он предпочитал двору бордели с мальчиками или же соколиную охоту «в обществе готовых удовлетворить его желания джентльменов». Дарнли еще не была дарована брачная корона, и, хотя Тайный совет разрешил ему подписывать документы, его имя всегда стояло после имени Марии. Дарнли требовал, чтобы с ним обращались как с королем Шотландии, и в конце концов совет, приходивший в отчаяние от его продолжительных отлучек, приказал изготовить факсимиле на металлическом штампе, именовавшемся «ручная подпись», а королевские печати были отданы Риццио.

Мария отправилась в путешествие навстречу Дарнли 3 декабря 1565 года, причем было отмечено, что она ехала не верхом, а в носилках, которые несли лошади, тем самым подтверждая слухи о своей беременности. На Рождество 1565 года Дарнли в первый раз присутствовал на мессе, «благочестиво стоя на коленях; королева же большую часть ночи провела за картами и отправилась в постель, когда уже почти рассвело».

В тот же день Рэндолф отметил перемены, произошедшие с находившимися в обращении монетами. В ознаменование королевской свадьбы была выпущена новая серебряная монета — риал стоимостью в тридцать шотландских шиллингов. На ней были изображены Мария и Дарнли, лицом к лицу, а по окружности были выгравированы их имена: Henricus et Maria D(ei) Gra(tia) R(ex) etR(egina) Scotorum[63], причем первенство отдавалось Дарнли. Эту монету изъяли из обращения, а на новом риале имена были помещены в обратном порядке.

В начале февраля 1566 года в Эдинбург из Франции прибыл новый посол — сеньор де Рамбуйе, и Дарнли был пожалован орден Святого Михаила, высший рыцарский орден Франции. В состав посольства входил некий Торнтон, которого отправил с письмом к Марии от ее дяди, кардинала Лотарингского, шотландский посол во Франции Битон. В письме к Марии было рассказано о Католической лиге, формировавшейся между Францией, Испанией и империей, а также дан совет присоединиться к союзу. Мария подписала документ «в недобрый час», однако она должна была знать, что, если о ее участии в лиге станет известно всем, у Елизаветы появится повод выступить против нее и ее престол окажется в большой опасности. Риццио, которого ошибочно считали агентом папы, с энтузиазмом выступил в поддержку Католической лиги и совершил глупость, позволив другим узнать об этом.

Летингтон теперь с полным основанием опасался формировавшихся при дворе партий, обвиняя Марию в том, что она выдвигала Риццио вместо других членов Тайного совета. Летингтон был влюблен в Мэри Флеминг, и Рэндолф издевался над ним, говоря, что, поскольку Риццио отеснил его, у него появилось время, чтобы сходить с ума от любви.

Недовольство знати, «которой по рождению принадлежали должности, но не верность», росло. Джордж Дуглас сказал графу Рутвену, что, по мнению Дарнли, Риццио неподобающе с ним обращается и именно из-за его вмешательства Мария «удержала руку» и не даровала мужу брачную корону. Так как Дарнли не был коронован, он не мог унаследовать престол, если бы Мария умерла первой. Дарнли также считал — как выяснилось, справедливо, — что Риццио презирал его как короля только по имени, не участвовавшего в решении государственных дел и никогда не присутствовавшего на заседаниях Тайного совета. У высокомерного Дарнли, склонного к самообману, все это разожгло страстную ненависть, питавшую заговор с целью убийства Риццио.

Главным заговорщиком стал Патрик Рутвен. Ему было сорок шесть лет, и он был почти калекой из-за воспаления печени и почек. Он также был известным некромантом и колдуном. Рутвен согласился присоединиться к заговору против Риццио на условии, что Дарнли простит изгнанных мятежников, которые впоследствии присягнут ему на верность как королю Шотландии. В качестве короля он мог использовать свое влияние на Елизавету, чтобы освободить графиню Леннокс из Тауэра. Мортон, «настроенный на всяческие уловки», планировал захватить Риццио в его покоях во дворце, однако Дарнли убедил заговорщиков захватить его во время приватного ужина у королевы — Дарнли был оскорблен тем, что его не приглашали на эти ужины и сопровождавшие их карточные игры. Садистски демонстрируя свою власть, Дарнли стремился к тому, чтобы Мария увидела: именно он стоит за убийством, а поскольку комната для ужина была небольшой, не заметить его она не смогла бы. Договорились о дате — 8 или 9 марта. Мортон был убежден, что остается лишь один способ искоренить католическую веру и обезопасить Реформацию и этот способ — убить Риццио, отложить созыв парламента, отправить Марию в заключение до тех пор, пока она не родит ребенка, вверить номинальную власть Дарнли и поставить Морея во главе правительства. Леннокса отправили в Лондон с советом Морею — готовиться к возвращению, и — невероятно! — было подписано «соглашение», обрисовывавшее эти планы. Под ним стояли подписи Дарнли, Рутвена, Джорджа Дугласа и Патрика Линдси. Изгнанные мятежники подписали «соглашение» 2 марта 1566 года в Ньюкасле. В «соглашении» упоминалась мрачная деталь — убийство должно было произойти во дворце «в присутствии ее величества королевы».

Почему слухи о заговоре достигли ушей Марии столь поздно, остается загадкой, ведь 13 февраля Рэндолф писал графу Лестеру: «Я точно знаю, что королева сожалеет о своем браке; она ненавидит мужа и его родню. Я знаю человека, участвовавшего в его играх и развлечениях. Я знаю, что отец и сын замышляют силой захватить корону против ее воли. Я знаю, что, если случится то, что замышляют, Давиду [Риццио] с согласия короля перережут горло в течение десяти дней». Лестер должен был быть счастлив, что Мария не вышла за него замуж.

Однако 19 февраля Мария приказала Рэндолфу покинуть страну в течение трех дней в наказание за то, что он одолжил Морею три тысячи крон. Елизавета пришла в ужас от ее «странного и неучтивого обращения с Рэндолфом». Тот отправился в Берик к графу Бедфорду[64], которому по предложению изгнанников рассказал о готовящемся заговоре. Изгнанники должны были немедленно вернуться в Шотландию, даровать Дарнли брачную корону и поставить мессу вне закона, несмотря на то, что 7 февраля Дарнли присутствовал на мессе. Бедфорд и Рэндолф также информировали Елизавету, что «в Шотландии назревают важные события» и что они произойдут до 12 марта.