Геннадий Михасенко - В союзе с Аристотелем

• Название: В союзе с Аристотелем
• Автор: Геннадий Михасенко
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1965

Радостно и спокойно протекает детство Юрки Гайворонского и Валерки Теренина, двух друзей-соседей. Они учатся, играют, озорничают, ни о чем особо не размышляя. Все на свете им кажется хорошим, правильным и легким.

Вдруг на мальчишеском пути вырастает непонятная, чужая фигура сектанта; вдруг обнаруживается, что с этим сектантом связана мать их одноклассницы Кати и девочка вдруг перестает ходить в школу; вдруг эту Катю ребята встречают при странных обстоятельствах. Вдруг… И все сложнее и неожиданнее происходят события, которые озадачивают мальчишек, заставляют их размышлять, советоваться со взрослыми.

А в действительности в жизни никаких событий не прибавилось, жизнь шла своим чередом, просто мальчишки становятся зорче и замечают, что жизнь не так проста, что не все в ней хорошо. Они горой готовы стоять за хорошее, правильное, только еще не всегда сами могут четко разобрать, что плохо, а что хорошо.

Повесть «В союзе с Аристотелем» — вторая книга молодого писателя Геннадия Михасенко. Читатель уже знаком с ним по повести «Кандаурские мальчишки», в которой вдохновенно и поэтично рассказывает автор о далекой сибирской деревушке Кандаур и о своих любимых героях — мальчишках, работающих во время войны наравне со взрослыми, чтобы помочь фронту.

Геннадий Павлович Михасенко живет в городе Братске и работает инженером на Братской ГЭС. Ему интересно будет узнать, понравилась ли вам, ребята, эта книга. Свои письма присылайте по адресу: Москва, А-47, ул. Горького, 43. Дом детской книги.

---

— Слушай, Валерка, давай посадим его в вагон, пусть едет. Может, где на станции его подберут.

— Давай.

Валерка бросил кирпич в камыш — в подарок лягушкам. И ребята отправились на остановку, где как раз сбавлял ход товарняк. Товарняки обычно долго не задерживались, поэтому мальчишки торопились. Но состав ожил скорее, чем они думали. Он, лязгнув буферами, сперва дал вспять, потом рванулся вперед. И, пока ребята взбирались на насыпь, успел раскатиться.

— Елки! — сказал Юрка. — И не посадишь еще, переходов не видно.

— Не на рессору же.

— На рессору?.. А что, смотри, какие они широкие. На них человек может уместиться. Ну, садим?.. Эх, Варфик!

Юрка побежал рядом с вагоном, пригнулся и, изловчившись, сунул, почти кинул Варфика на рессору и тотчас сам упал, запнувшись ногой о ногу. Тут же, вскочив, он догнал вагон и побежал около. Кот с конца рессоры перешел ближе к середине и удивленно смотрел вниз на мелькающие шпалы.

— Варфик! Варфик! — торопливо окликал Юрка, почувствовав вдруг невыносимую жалость к коту. — Варфик, прыгай! Прыгай!

Но кот следил за шпалами.

Гнаться за составом не было уже сил, но Юрка бежал и бежал как сумасшедший. Вагон начал опережать мальчишку и все больше отдалялся от него. На стрелке сильно мотнуло, кот качнулся и переступил.

Юрка, тяжело дыша, остановился. Он с ужасом понял, что не доехать Варфику до станции, скинет его где-нибудь на рельсы под колеса…

Мелькали мимо вагоны, спешили, толкались. А Юрка стоял, не шевелясь, пока не проскочил, резко оборвав ритм звуков, последний вагон. Пожилой кондуктор нехотя погрозил ему пальцем и тут же был наказан за этот необдуманный жест: Юрка неожиданно нагнулся, схватил горсть щебня и сильно швырнул в него. Старик присел за барьерчик, и камешки пулеметной очередью резанули по доскам. Что там кричал возмущенный кондуктор, размахивая руками, Юрка не слышал.

Заметив, что заскочил в запретную зону, за колючую проволоку, он повернулся и поспешил к Валерке. Они сошли с полотна и уселись возле бетонного башмака опоры электролинии.

Ребята молчали.

Внизу, на заливном лугу, близ насыпи, девчонка пасла корову. Мальчишки знали эту девчонку. Она жила неподалеку, была от рождения полоумной и всегда, если не пасла, сидела высоко на откосе или, косоглазо улыбаясь, бродила по перрону с длинной веревкой в руке, словно водила на поводу кого-то невидимого. Юрка вспомнил, как однажды он наступил на проползавший мимо него конец, веревка вырвалась из руки девчонки, и та принялась навзрыд плакать. Незнакомые женщины стыдили его минут десять, до прихода электрички… От девчонки Юрка повел взгляд через луг, через дома к реке и затем к городу. Синева неба над городом приглушалась дымом, который держался над ним огромной мрачноватой шапкой. А над Перевалкой не было никаких шапок — чисто. Мальчишка опять взглянул на девчонку и увидел, что она, поднырнув под корову, припала к вымени — сосала молоко. Он дернул губами и подтолкнул Валерку. Тот и сам заметил эту странную картину, но ничего не сказал.

Пришла электричка. Мальчишки не обратили на нее внимания. И вдруг получили по крепкому щелчку.

— Аркаша! — Юрка вскочил. — Вот здорово! Ты на этой электричке? За нами? Вот это да! Почему ты не написал, мы бы тебя встретили?

— А разве вы не меня встречали?

Юрка покачал головой:

— Нет. Наоборот, мы провожали. Мы Варфика посадили на рессору. Папка велел утопить его, а мы вот…

Пока шли до дому, Юрка рассказал все о Варфике.

— Ну что ж, — проговорил Аркадий, — Варфик провинился перед обществом, и его пришлось изгнать из этого общества.

— Какое же это общество — два дома? — возразил Юрка.

— Два дома — это уже… Даже один — общество. А всех, кто не подчиняется законам общества, приходится изолировать. Варфик оказался преступником — его посадили на рессору. Ты провинишься — тебя посадят на рессору.

— Прямо на рессору!

— А куда же? Только этой рессоре придадут иной вид, ну хотя бы вид тюрьмы.

— О, тюрьмы!

— А что? Преступник — пожалуйста! Не хочешь жить по-человечески, живи по-крысиному…

Василиса Андреевна, обрадованная приездом Аркадия, не спросила даже о Варфике. Она взялась было замешивать тесто, чтобы напечь оладий, но Аркадий остановил ее, сказав, что это напрасные хлопоты, так как часа через два-три они должны уезжать — билеты на катер уже взяты.

Юрка распутывал старые лески, искал на чердаке покрышку волейбольного мяча и ушивал Аркадьевы плавки, подгоняя их на свои тощие бедра. Валерка, боясь, что отец его не отпустит, попросил помощи у Аркадия. Аркадий пошел к Терениным и быстро обо всем договорился.

И вскоре все трое плыли на голубом катере вверх по течению — навстречу неизвестности.

Глава третья ДРАГОЦЕННЫЕ ДАРЫ

Портальный кран стоял посередине двора на рельсах-рейках. С метр высотой, покрашенный охрой, с гордо задранной стрелой, к которой был подцеплен игрушечный самосвал. Тузик сперва лаял на это невиданное чудовище, потом начал нежно скулить и пытаться дотянуться лапами до рельсов. Мистер, найдя, очевидно, в очертаниях крана что-то петушиное, время от времени хлопал крыльями и кукарекал. То Валерка, то Юрка осторожно при помощи особых барабанчиков, сделанных из катушек, поворачивали башню, поднимали и опускали стрелу, катали кран по рейкам. Кран действовал безукоризненно.

— Вот елки, — сказал Юрка. — Здорово!

— Все-таки очень желто получилось, на настоящий не похож. Помнишь, какой цвет у настоящего?

— Помню. Такой сероватый, как у Варфика.

— Вот… А тут видишь какой.

— Сойдет. Важен не цвет, а вот что… — Юрка повернул башню. — Вот… Теперь подари его школе.

— Школе? — Когда Валерка улыбался, его нижняя губа сильно походила на сковородник.

— Ну да. Ведь мы обещали Галине Владимировне сделать игротеку и что-нибудь подарить школе. Но мы ничего не сделали. Теперь дари кран.

Юрка сказал это нарочно, чтобы разозлить Валерку, чтобы он начал спорить, но Валерка задумался.

— А что?.. Подарю.

— Подаришь?

— Подарю.

— Ну и дураком будешь. Такую штуку дарить. Делал-делал, и — дарить. А что тогда я подарю? — вдруг спросил он. — Ведь и я должен чего-то подарить. Я ведь не рыжий.

— А мы портальный подарим сразу за двоих. Скажем, что вместе делали.

— Нет, я так не хочу. Да и Галина Владимировна все равно не поверит, что я такой сделал, — сказал печально Юрка. — Лучше я ничего не подарю.

— «Хоккей»! «Хоккей»-то мы забыли!

— «Хоккей»?.. Хм. Ты — портальный, а я — «Хоккей»? Ты — слона, а я — моську.

— Разве это моська? Сравнил… Давай тогда так: ты подаришь портальный, а я «Хоккей».

— Посмотрим, — сказал Юрка.

К первому сентября было уже решено, что Юрка все же подарит «Хоккей». Утром ребята шли в школу и рассуждали, когда сделают выставку летних работ — сразу или через месяц, — кто еще что принесет, и как на фоне всех поделок будут выглядеть их дары. Потом заговорили о том, кто из их одноклассников где мог побывать летом и кто из них мог увидеть больше и интереснее, чем они — Юрка с Валеркой.

Мальчишки шли скорым шагом, кого-то обгоняли, кто-то обгонял их, — и все махали руками, галдели, смеялись, стукали друг друга портфелями по спинам.

Галину Владимировну ребята увидели еще издали, не доходя до ограды школьного двора. В белой кофточке и черной юбке, она стояла там же, где собирались в прошлом году, у молодых тополей, и что-то говорила девчонкам, крутившимся около нее, а пацаны толпились чуть в сторонке и, похоже, боксировали. Когда Юрка с Валеркой подошли, учительница уже построила всех и тут же повела в новый класс, так что им пришлось на ходу пристроиться в хвосте, за Фомкой Лукиным. Фомка был в новой школьной форме, которую все одергивал, расправлял, но она так и стояла торчком.

Юрка ткнул его кулаком в спину и сказал:

«Не вихляйся».

Фомка замахнулся сумкой, но увидел, что это Юрка, опустил руку, побежал вперед и затесался среди девчонок, перед Катей Поршенниковой.

Хотя класс был новым, парт в нем было столько же и стояли они так же, как и там, в старом классе, поэтому все без путаницы расселись по прежним местам. Валерка сидел в среднем ряду на первой парте, возле учительского стола, а Юрка — на второй парте, сразу за спиной Валерки.

Галина Владимировна попросила выложить учебники на края парт и пошла вдоль рядов проверять. Против Поршенниковой она остановилась.

— Катя, а где твои книжки?

Девочка медленно поднялась.

— Нету.

— Вообще нет или дома забыла?

— Вообще нету.

— Почему?

— Мама сказала, что вы сами должны дать книжки.