Александр Дюма - Графиня де Шарни

• Название: Графиня де Шарни
• Автор: Александр Дюма
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-7287-0031-4

«Графиня де Шарни» — историко-приключенческий роман французского писателя Александра Дюма, написанный в 1853–1855 годах. Является частью цикла «Записки врача» и продолжением романов «Жозеф Бальзамо», «Ожерелье королевы» и «Анж Питу». Роман завершает историю Андре де Шарни, доктора Жильбера, их незаконнорожденного сына Себастьена и крестьянина Анжа Питу.

_{Иллюстрации Е. Ганешиной}

---

— Вот вы смеетесь, господа, — заметил король, — а ведь машина господина Гильотена предназначалась для избавления несчастных осужденных от ужасных мучений! Чего ожидает общество, требуя смерти осужденному? Простого уничтожения человека. Если это уничтожение сопровождается мучениями, как при колесовании, четвертовании, то это уже не акт возмездия, а сведе́ние счетов.

— Государь! А кто сказал вашему величеству, — возразил Сюло, — что все мучения кончаются после того, как отрезана голова? Кто сказал, что жизнь не продолжается в обоих этих обрубках и что умирающий не страдает в два раза больше, осознавая свое раздвоение?

— Об этом следовало бы поразмыслить людям знающим, — промолвил король. — Кстати, по-моему, опыт проводился сегодня утром в Бисетре; никто из вас не присутствовал на этих испытаниях?

— Нет, государь! Нет, нет, нет! — почти в один голос насмешливо выкрикнули десятка полтора человек.

— Я там был, государь, — раздался серьезный голос.

Король обернулся и узнал доктора Жильбера, который вошел во время спора и, незаметно приблизившись к присутствующим, молчал до тех пор, пока король не задал свой вопрос.

— A-а, это вы, доктор? — вздрогнув от неожиданности, спросил король. — Вы были там?

— Да, государь.

— И как прошли испытания?

— Прекрасно в первых двух случаях, государь; однако в третий раз, несмотря на то что позвоночник был перебит, голову пришлось отреза́ть ножом.

Раскрыв рот, с растерянным видом, молодые люди слушали Жильбера.

— Как, государь! Неужели сегодня утром казнили трех человек? — изумился Шарль Ламет, спрашивая, по-видимому, от имени всех присутствующих.

— Да, господа, — ответил король. — Правда, все трое были трупами, которых поставил Отель-Дьё. И каково ваше мнение, господин Жильбер?

— О чем, государь?

— Об инструменте.

— Государь! Это очевидный прогресс по сравнению с другими используемыми в наше время орудиями такого рода; однако произошедшая с третьим трупом неудача доказывает, что эта машина еще требует усовершенствований.

— Как же она устроена? — спросил король, чувствуя, как в нем просыпается механик.

Жильбер попытался растолковать устройство машины, однако из его слов король не смог точно себе представить ее форму.

— Подойдите сюда, доктор! — пригласил он. — Вот здесь на столе есть перья, чернила и бумага… Вы умеете рисовать, я полагаю?

— Да, государь.

— В таком случае, сделайте набросок, я тогда лучше пойму, о чем идет речь.

Молодые дворяне из почтительности не смели без приглашения последовать за королем.

— Подойдите, подойдите, господа! — воскликнул Людовик XVI. — Ведь эти вопросы никого не могут оставить равнодушными.

— Кроме того, — вполголоса заметил Сюло, — как знать, не выпадет ли кому-нибудь из нас честь жениться на мадемуазель Гильотине? Идемте, господа; давайте познакомимся с нашей невестой.

Все последовали за королем и Жильбером и столпились вокруг стола, за который по приглашению короля сел Жильбер, чтобы как можно лучше выполнить рисунок.

Жильбер стал делать набросок на листе бумаги, а Людовик XVI пристально за ним следил.

Все было на месте: и помост, и ведущая на него лестница, и два столба, и рычаг, и окошко для головы, и нож в виде полумесяца.

Не успел он изобразить эту последнюю деталь, как король его остановил.

— Черт возьми! — воскликнул он. — Ничего нет удивительного в том, что испытание не удалось, особенно в третий раз.

— Почему, государь? — удивился Жильбер.

— Это зависит от формы ножа, — пояснил Людовик XVI. — Надобно не иметь ни малейшего представления о механике, чтобы придать предмету, предназначенному рассекать оказывающий сопротивление материал, форму полумесяца.

— А какую форму предложили бы вы, ваше величество?

— Да очень просто: треугольника.

Жильбер стал исправлять рисунок.

— Нет, нет, не так, — возразил король. — Дайте перо.

— Прошу вас, государь, — произнес Жильбер. — Вот перо и стул.

— Погодите, погодите, — говорил Людовик XVI во власти своей любви к механике. — Этот нож надо скосить, вот так… и так… и я ручаюсь, что вы сможете отрубить хоть двадцать пять голов подряд: нож ни разу не откажет!

Не успел он договорить, как позади него раздался душераздирающий, мучительный крик ужаса.

Он стремительно обернулся и увидел королеву: она была бледна, взволнованна и едва держалась на ногах. Покачнувшись, королева без чувств упала на руки Жильберу.

Подталкиваемая, как и другие, любопытством, она подошла к столу и, наклонившись над королем в ту самую минуту, как он исправлял главную деталь, узнала отвратительную машину, показанную ей Калиостро двадцать лет назад в замке Таверне-Мезон-Руж.

При виде этой машины она смогла только издать страшный крик; казалось, жизнь покинула Марию Антуанетту, будто она стала жертвой роковой машины, и, как мы уже сказали, королева упала без чувств на руки Жильберу.

XIII ВРАЧЕВАТЕЛЬ ТЕЛА И ДУШИ

Понятно, что после этого прием пришлось прервать.

Хотя никто не понял причины обморока королевы, факт оставался фактом: увидев рисунок Жильбера, подправленный королем, королева вскрикнула и упала без чувств.

Слух об этом пробежал по группам присутствовавших, после чего все те, что не были членами семьи или ближайшими ее друзьями, почли за долг удалиться.

Жильбер оказал королеве первую помощь.

Принцесса де Ламбаль не пожелала, чтобы Марию Антуанетту уносили в королевские покои. Да это было бы и нелегко: принцесса де Ламбаль жила в павильоне Флоры, а королева — в павильоне Марсан; пришлось бы идти через весь дворец.

Августейшую больную уложили на кушетку в спальне принцессы, а та, с присущим всем женщинам чутьем угадав, что в случившемся есть какая-то мрачная тайна, удалила всех, даже короля, и встала у изголовья королевы, с нежной заботой взглядывая на нее и ожидая, когда благодаря заботам доктора Жильбера она очнется.

Изредка она односложно спрашивала доктора, скоро ли королева придет в себя; а тот, будучи не в силах привести королеву в чувство, успокаивал принцессу обычными в таких случаях словами.

Удар, потрясший нервную систему королевы, был столь сильным, что в течение нескольких минут не помогали ни нюхательные соли, ни натирание висков уксусом; наконец едва заметное шевеление пальцев указало на то, что чувствительность возвращается. Королева медленно повела головой из стороны в сторону, как в страшном сне, потом вздохнула и открыла глаза.

Однако можно было заметить, что жизнь возвратилась к ней раньше, чем разум; королева некоторое время блуждающим взглядом оглядывала комнату, не понимая, где она находится и что с ней произошло. Но вдруг все ее тело охватила дрожь, она едва слышно вскрикнула и прижала руку к глазам, словно для того, чтобы избавиться от страшного видения.

К ней возвращалась память.

Впрочем, кризис миновал. Жильбер понимал, что причина его кроется в чисто моральной сфере, и не знал, чем медицина могла бы помочь; он собрался было удалиться, однако едва он отступил на шаг, как королева, будто угадав его намерение, схватила его за руку и голосом, таким же нервным, как это движение, произнесла:

— Останьтесь!

Жильбер в удивлении замер. Он знал, сколь мало симпатии испытывает к нему королева; но, с другой стороны, он не раз замечал, что оказывает на королеву странное, почти магнетическое воздействие.

— Я к услугам вашего величества, — сказал он. — Однако полагаю, что было бы нелишним успокоить короля, а также всех тех, кто остался в гостиной, и если ваше величество позволит…

— Тереза! — обратилась королева к принцессе де Ламбаль. — Скажи королю, что я пришла в себя, и проследи, чтобы мне никто не мешал, мне надо поговорить с доктором Жильбером.

Принцесса повиновалась с кроткой покорностью, которая угадывалась не только в характере, но и во внешности ее.

Приподнявшись на локте, королева проводила ее взглядом, выждала, давая ей возможность выполнить поручение; видя, что оно исполнено и благодаря предупредительности принцессы де Ламбаль можно говорить с доктором свободно, повернулась к нему и пристально посмотрела ему в глаза.

— Доктор! — промолвила королева. — Вас не удивляет, что по воле случая вы почти всегда оказываетесь рядом со мной во время нравственных или физических кризисов моей жизни?

— Увы, ваше величество, я не знаю, должен ли я благодарить за это случай или жаловаться на судьбу, — ответил Жильбер.

— Почему, сударь?

— Я слишком хорошо умею читать в чужом сердце и замечаю, что столь почетное для меня общение не зависит ни от вашего желания, ни от вашей воли.