Александр Мазин - Белый Волк

• Название: Белый Волк
• Автор: Александр Мазин
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073097-1, 978-5-9725-1998-9

Сбылась мечта мастера исторического фехтования и большого любителя всего средневекового Николая Переляка. Он — в девятом веке. И он — викинг из команды славного ярла Хрёрека-Сокола. Впереди — великий поход во Францию, но сначала надо перезимовать на датском острове Роскилле, владении самого сильного и жестокого из норманнских конунгов — Рагнара Лотброка.

Те, кто думает, что зимовка в компании датских викингов — это непрерывный пир с друзьями-воинами и веселыми девчонками, не совсем прав. Еще есть бодрые кровавые праздники в честь местных богов и развеселые норманнские игры, из которых не каждому удаётся выйти целым и невредимым. А также безбашенные берсерки, агрессивные соседи и красавицы датчанки, которых не стоит трогать руками без разрешения, чтобы не остаться без рук.

Словом, скучно не будет. Ни герою, ни читателю.

---

Узнав о злодействе, а также о том, что правосудия ждать бессмысленно, жена, вернее, уже вдова Ормульфа Полудатчанина во всеуслышание объявила, что отдаст дочь и весь богатый одаль мужа тому, кто отомстит убийце.

Это был Поступок. Ведь в то время мать Рунгерд была достаточно молода и хороша собой. Так что вполне могла бы наладить и собственную личную жизнь.

Однако вдова предпочла месть.

Впрочем (и Хрёрек-ярл счел необходимым об этом упомянуть), нашлись злые языки, которые утверждали, что матери Рунгерд больше нравится самой управлять наследственным одалем мужа, а ведь случись так, что дочь ее (а равно и она сама) выйдет замуж, собственность по праву перейдет к ее мужу.

Надо отметить, что еще жива была старая финская вёльва — бабушка Рунгерд. Но она в хозяйственные дела не вмешивалась. Зато многие говорили: это она надоумила невестку принести упомянутую выше клятву.

Случилось это лет двадцать с небольшим тому назад. То есть дочь Ормульфа была еще совсем юной: лет тринадцати-четырнадцати, однако уже успела прослыть непревзойденной красавицей и заполучить прозвище — Улыбка Фрейи. Впрочем, красота красотой, но я уже достаточно хорошо знал скандинавов, чтобы понять: богатое приданое значит намного больше, чем внешность невесты. Ормульф Полудатчанин слыл человеком небедным, и насчет приданого можно было не сомневаться, так что женихов у Рунгерд было — в избытке.

Странное дело: как только оказалось, что в придачу к руке дочери Ормульфа идет жирнющий куш в виде целого одаля… женихов вдруг резко поубавилось. Не потому, что задача, поставленная матерью Рунгерд, была невыполнимой. Очень серьезные люди, настоящие профессионалы, приценивались, так сказать, к вопросу.

Вопрос о том, чтобы уговорить безутешную вдову аннулировать обет, даже не поднимался. Обет — это святое. Каждый уважающий себя викинг хоть раз в жизни, торжественно поставив ногу на полено или положив руку на кабанью шкуру, брал на себя те или иные обязательства пред лицами богов и собственных корешей. Крутость клятвы зависела от крутизны самого викинга и от количества выпитого. Обеты бывали весьма суровые. Иногда, помимо главного условия, брались и дополнительные. Например, не мыться и не стричь ни волос, ни ногтей, пока негодяй, зарезавший четвероюродного племянника поклявшегося, не будет призван к ответу.

Достать ярла-убийцу в его родном логове было трудно, но возможно. Профессионалы прикинули сложность задачи и условия решения — и пришли к выводу, что для ее успешного выполнения надо поднять хирд не менее чем в две сотни клинков.

Собрать такое (немалое по здешним меркам) войско могли немногие. К примеру, мой ярл, который считался очень крутым вождем, в настоящий момент располагал совокупной армией в две с половиной сотни бойцов. И это считая хирдманов, «унаследованных» от Торсона-ярла, и тех наших, кто остался в Хедебю.

Но проблема была даже не в количестве. Ярл-предатель имел собственный хирд и просто так убить себя не позволил бы. Даже если удалось бы сохранить секретность (что в условиях многочисленных родственных связей и развитого «сарафанного радио» весьма сомнительно) и не дать ярлу возможности собрать свою дружину, нападающим всяко пришлось бы иметь дело с тридцатью-сорока опытными викингами, которые не станут сидеть сложа руки при появлении у берегов трех чужих драккаров. Скорее всего, ввиду явного численного преимущества противника, ярл, прихватив с собой всё самое ценное (себя — в первую очередь), отступит в горы и даст бой там, где это ему будет удобно. Мстителям же придется атаковать немедля, иначе к ярлу подтянется подмога, и тогда еще неизвестно, кто кого. То есть, по самым оптимистичным прикидкам, если нападающим повезет, за голову негодяя придется положить не меньше половины борцов за справедливость. Я помнил наш рейд за страндхугом[13], когда едва не утоп. Поэтому легко мог представить, каково это: штурмовать с ходу укрывшегося в скалах противника.

Кандидаты в мужья изучили вопрос и решили, что одаль Ормульфа Полудатчанина не окупит потерь. А поскольку романтиков в этом мире практически не встречается, особенно среди водителей хирдов, ходить бы Рунгерд пожизненно в девках (обет матери нельзя нарушить даже после ее смерти), если бы однажды утром к воротам усадьбы покойного Ормульфа не явился некто Сваре Медведь.

Явился и бросил к ногам Рунгерд Улыбки Фрейи, такой свадебный дар, от которого невозможно отказаться.

Мешок с головами убийц ее отца.

Сваре Медведь в одиночку совершил то, что не рискнули сделать могучие ярлы.

Как он это сделал? Да примерно так же, как негодяй расправился с Ормульфом и его братьями. Предательски.

* * *

Сваре Медведь пришел в дом ярла даже не как гость. Он пришел наниматься к нему в дружину.

Ярл очень обрадовался. Несмотря на очевидность невыгоды менять сотню жизней на одаль покойного Ормульфа, он все же опасался, что найдется среди норманов вождь, который польстится на предложение вдовы. Хотя бы потому, что одаль-приданое пойдет просто в качестве бонуса. А главным призом станет имущество самого ярла. И не факт, что тинг расценит такой вот наезд как разбой, а не как справедливую месть. Подкупить собрание свободных датчан куда дороже, чем одного конкретного конунга.

По свидетельствам компетентных людей, Сваре Медведь один стоил пятерых воинов.

Потому что Сваре был берсерком. Настоящим берсерком, которым в бою овладевал дух медведя, даруя ему невероятную силу и неуязвимость. В этом состоянии Сваре становился весьма неприятным соседом для всех, кто не успел вовремя убежать.

Вообще, берсерков в Скандинавии (и не только здесь), мягко говоря, недолюбливали. Кому охота жить рядом с психом, у которого в любой момент может упасть планка. Более того, с психом, который вооружен, умеет этим оружием пользоваться и никого и ничего не боится.

Сваре был не таким. Он был из тех немногих, кто умел (не всегда, но в большинстве случаев) управляться с собственным безумием. О таких говорили, что они сильнее своего духа-зверя. Поэтому вероятность того, что Сваре набросится на своих, была минимальна. Но всё-таки была, так что даже таких «управляемых оборотней» в гости старались не приглашать. Не исключено, что ярл отказал бы Сваре Медведю в пище и крове, если бы тот напрашивался просто в гости. Но заполучить такого хирдмана — это круто.

Словом, ярл пришел в восторг, и вскоре Сваре Медведь оказался за пиршественным столом у него в доме.

Время было позднее, поэтому обряд принятия в дружину решили отложить на завтра. А сегодня просто хорошо поужинать.

Поужинали хорошо. Не хуже, чем Ормульф с братьями в тот памятный вечер.

Выпили, закусили, спели десяток песен, подрались по-дружески, потискали девок и легли спать. Ярл — вместе со всеми. Вернее, с молоденькой наложницей.

Сваре Медведю, решив, что он совсем пьян (он вел себя соответственно), подложили худую некрасивую родственницу ярла, которая очень хотела родить крепкого мальчика.

Ее Сваре зарезал первой — чтоб не закричала.

Потом он убил ярла и его молоденькую наложницу. Потом, последовательно, двадцать шесть мужчин, спавших на лавках и на полу. Женщин, с которыми они спали, Сваре тоже убил. Сваре рубил всех, кто просыпался, и делал это так быстро, что те спросонья даже не успевали понять, что их убивают.

Дух медведя вселился в Сваре, поэтому он видел в темноте так же, как косолапый, обладал его силой, а быстротой даже превосходил. Так что он двигался очень быстро, а убивал еще быстрее. Так проворно, что по звукам его ударов могло показаться, что в доме ярла орудует десяток воинов. Кто-то все же успел крикнуть, что на них напали. Кто-то схватился за меч… Не спасло. Сваре продолжал убивать, люди ярла, те, что были внутри, и те, что ворвались снаружи, не видя ничего, били друг друга. Железо ни разу не задело Сваре, а если бы и задело — неважно. Он был берсерком, и железо ему было нипочем.

Так сказал Хрёрек-ярл в процессе повествования, и это заявление никто не оспаривал. Я — в том числе.

Быстрее, чем лучина догорает до половины, Сваре убил всех, кто имел несчастье оказаться в эту ночь в большом доме ярла. Кроме тех женщин и детей, что забились под лавки и спрятались в лари. Никто из них не кричал, потому что огромный и стремительный берсерк распространял вокруг такой ужас, что оставшиеся в живых попросту онемели.

Сваре Медведь отрубил убитым мужчинам головы, тратя не больше одного удара на каждый труп, затем сложил эти головы в два больших мешка и выволок из дому.

Собаки ярла забились в щели и скулили от страха. Трэли и работники, которые проснулись от шума, попытались берсерка убить, но Сваре зарубил нескольких, а остальные разбежались. Берсерк был сильнее овладевшего им духа, потому не впал в безумие и не стал гоняться за всеми подряд. Он поймал двоих и заставил их нести мешки с головами. Мешки были такими тяжелыми, что носильщики волокли их по земле.