Александр Мазин - Кровь Севера

• Название: Кровь Севера
• Автор: Александр Мазин
• Жанр: Попаданцы

Ульф Черноголовый, в прошлом — Николай Переляк, встает под знамя Ворона, знамя легендарного датского конунга Рагнара Лотброка.

Великий поход свирепых норманов, разоривших Западную Европу, будут помнить и через тысячу лет.

Но каково это — быть одним из героев-викингов, самых лучших и самых страшных воинов того времени?

И что будет, когда на истерзанную междоусобными войнами землю Европы прольется свежая кровь, кровь воинов Севера?

Пришла пора потомкам Карла Великого, считающим себя наследниками Великой Римской империи платить дань истинным потомкам древних варваров!

---

Головной драккар Хрёрека сходу выполз на песчаный берег почти одновременно с остальными кораблями нашего хирда. Мы были последними, кому нашлось место. Остальные были вынуждены удовольствоваться отмелью метрах в тридцати от берега.

К этому времени люди Бьерна Рагнарссона уже миновали селение и бодрой рысцой устремились к замку. Его защитникам можно было посочувствовать. От хирдманнов Красавчика они возможно отбились бы, но отборное войско Рагнарссона — это трендец.

Местный барончик это понял мгновенно. В окошко немедленно выкинули белый флаг.

Головорезы Хрондю радостно заорали: в ратных хлопотах они даже не заметили подкрепления. Но радость их длилась недолго. Бойцы Бьёрна оттеснили их от ворот и приняли капитуляцию сами.

Хрондю из баронского выкупа не досталось ни одной монетки.

Так что на общем сборе он немедленно сделал нашему главному лидеру предъяву.

Зря. Бьёрн был и без того не в духе.

— Твое?! — прорычал Железнобокий. — Ты должен был нас охранять! Вот это было — твое. А ты сбежал! За одно это тебя следует сунуть в волчью яму, Красавчик! А если бы на нас напали франки?

— Ха! Франки! — заорал Красавчик. — Да они сидят за своими стенами и ждут, когда мы придем и возьмем их золото. Отдай нам нашу долю, Железнобокий! Мы загнали этого кабана, а ты пришел и содрал с него шкуру!

— Можно я его убью? — попросил старшего брата Хальфдан Рагнарссон.

— Много чести, — буркнул Бьёрн, который наконец сообразил, что переругиваться с Хрондю ниже его достоинства.

Наконец до туповатого Хрондю доперло, чем пахнет. И он закрыл волосатый ротик.

У Бьёрна явно руки чесались: прикончить мерзавца.

Однако просто прирезать его Рагнарссон не мог. Это не понравилось бы другим «морским» ярлам.

— Будь ты воином, я спросил бы с тебя как с воина, — сказал Красавчику Бьёрн. — Но ты сбежал, как крыса. Крыса ты и есть. С крысы я спрашивать не стану. Убирайся и помни: увижу тебя еще раз — раздавлю сапогом. Как крысу.

И пошел завтракать.

А Красавчик со своими загрузился на корабль и двинул к противоположному берегу — от греха подальше.

Но свое гнусное дело он сделал. Весть о том, что проклятые язычники появились в Нантском графстве, распространилась подобно пожару. И все, кто мог, немедленно отступили под защиту мощных нантских стен. Действительно мощных. Разведчики наши подобрались к ним совсем близко и, вернувшись, составили подробное описание.

— Это хорошо, что все мышки собрались в одной норке! — самонадеянно заявил Хальфдан. — Не придется собирать их запасы по всей земле франков.

Но остальные, в частности наш ярл и руководитель похода Бьёрн, оптимизма младшего Рагнарссона не разделяли. Зависнуть на месяцы под стенами Нанта, положить половину войска… А там, глядишь, еще какое-нибудь франкское воинство подоспеет. Тот же Карл Лысый. С Рангаром ему, возможно, и не сладить, а вот с нами — легко. То есть не легко, конечно. Драка будет мощная. Но закончится скорее всего не в нашу пользу.

Так что я был готов собственноручно отвертеть голову этой жадной и глупой твари Хрондю. И не я один. Вовремя он убрался.

Словом, перспективы у нас были нерадужные. Впору развернуть драккары и двинуть обратно.

Мне эта мысль показалась небезинтересной. Добычу мы взяли неплохую, а там, на Сёлунде, меня ждала прекрасная невеста…

Увы, в девятом веке умеренность не входила в скандинавские добродетели. Робко высказанное предложение не поддержал никто. Как же можно уходить, если веселуха только начинается?

И тут жизнь в очередной раз продемонстрировала свою полосатость. Нашему войску привалила удача. Вернее, приехала. На хорошем франкском жеребце.

Именовалась удача графом Ламбертом.

Глава восьмая, в которой хускарл Ульф Черноголовый становится еще богаче

Граф Ламберт Нантский. Вернее, бывший Нантский. Король Франции Карл лишил Ламберта этого законного владения. Послал, как говаривали в мое время, в дальнее сексуальное путешествие. Без выходного пособия.

Естественно, граф обиделся. И рассердился. Но дать волю своему гневу не рискнул… до нашего появления. А тут такой прекрасный повод!

Вот что обида делает с человеком! Графу было глубоко пофиг, что мы — язычники и чужестранцы. Оскорбленное самолюбие (и тоска по утраченному имуществу) сжигала его изнутри, напрочь испепелив все мысли о загубленной душе и прочих мелочах. Какая на хрен душа, когда речь идет о целом графстве!

Дикие язычники и добрый христианин Ламберт нашли общий язык легко и непринужденно. Выпили, закусили, обсудили детали. Условия договора были просты, как закуска датского рыбака. Всё, что будет взято — наше. Всё, что останется, включая сам город Нант и окрестности — Ламбертово.

По-моему, граф был готов еще и приплатить, лишь бы воткнуть шило в задницу ненавистного короля Карла и подлых нантцев, не поддержавших графа в его законных, как он полагал, правах.

Но приплачивать графа не заставили. Он и так внес неплохую долю в общий котел. Свою личную дружину в количестве трехсот головорезов. И замечательную идею о том, как задрать его неверной женушке подол. Под «женушкой» подразумевался Нант, а под «подолом» — солидные каменные стены, вставшие над правым берегом Луары.

Большой город не станет сам себя сажать в осаду без необходимости. Останавливать торговлю, завоз припасов, въезд-выезд и прочее. Даже появление где-то в окрестностях значительного вражеского войска ничего не меняет. Тем более, если идет активный процесс своза ценностей под защиту городских стен. А стены у Нанта, как сказано выше, отличные. При правильно организованной обороне хрен возьмешь. Тем более, что следует учитывать специфику нашего войска. Норманы — парни крутые. Смерти не боятся, врага нашинковать — легко и с удовольствием. Надо — под кипяток полезут, под стрелы, под смолу горящую. Но только если есть шанс добраться до ворога. А тупо перемалывать войско под крепкими стенами может позволить себе какой-нибудь европейский король или азиатский халиф. Нормальный норманский конунг будет в этом случае громко послан или окажется вынужден сам переть на стену в первых рядах. А первым, как известно, лучшие куски. В том числе и каменюки с бревнами, коими осажденные ломают лестницы и головенки атакующих. При всей немеряной крутости тех же Бьёрна с Хальфданом и их твердой уверенности в поддержке Одина, склонности к самоубийству у Рангнарссонов замечено не было. Под горячий смоляной дождик они не пойдут.

Единственный вариант — напасть внезапно. Пока ворота не заперты, посты не расставлены, смола не разогрета… Тогда хоть какой-то шанс.

Вопрос — как?

Все подходы по суше стараниями поганца Хрондю теперь кишмя кишели заставами и патрулями. О нашем появлении узнали бы загодя и приняли меры. А сама Луара именно в это время года мало подходила для судоходства. Сплошные мели, камни и прочая гадость. Представьте себе: наша флотилия драккаров и кнорров, ощупью пробирающаяся в этом речном лабиринте. Ввиду городских стен. Обхохочешься.

И что теперь делать?

Оказалось, да. Делать. Есть вариант. У обойденного с наследством Ламберта.

Фишка состояла в том, что господин граф и его люди были коренными нантцами и прекрасно знали фарватер. Замаскировать большие кнорры под купцов. А затем — вверх по течению, с попутным ветерком или без оного, зато под управлением грамотных лоцманов.

Риск был изрядный. Если в городе просекут, что мы не купцы, а вороги, то наши кораблики враз окажутся под огнем крепостных орудий. Одна бочка с горящей смолой, разбившаяся о палубу — и конец кнорру. Да и от стрел толком не укрыться. Словом, дерзость необычайная. На то и был расчет.

Наш хирд в передовую группу не взяли. Бьёрн не то, чтобы обиделся за ограбленный без него монастырь, но зарубку в памяти сделал. Брата Хальфдана он отослать в арьергард не мог, а нас — запросто.

Хрёрек в общем не возражал. Если план Ламберта не сработает, лидерам будет обидно и больно. Смертельно больно.

Ветер был попутный. Повезло. Лишенные характерной национальной принадлежности — зубастых носовых украшений, корабли скользили вверх по течению с отменной быстротой. Граф Ламберт был на флагмане. Вместе с Бьёрном Рагнарссоном, завернувшимся для конспирации в большой трофейный плащ, взятый в Ванне. Все прочие были замаскированы не хуже. Даже грести хирдманам было велено с прохладцей. Дабы по могучему маху в них не признали северян.

Надо сказать: фальшивые «купцы» были далеко не единственными судами, рассекавшими Луару в этот ветреный день. Рыбаков и торговцев хватало. И почти все пенили воду так же бодро, как и наш флот. Никто ничего не заподозрил…

Когда мы, задние, увидели стены Нанта, кораблики Бьёрна уже входили в гавань. Спокойно так, неспешно, сбросив ход. Надо полагать, ребятишки Ламберта перекидывались словечками с местной братвой. На хорошем средневековом французском.