Джон Нейхардт - Говорит Черный Лось

• Название: Говорит Черный Лось
• Автор: Джон Нейхардт
• Жанр: Биографии и Мемуары

Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.

В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.

Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам. Так постепенно складывалась книга, которая теперь известна под названием «Говорит Черный Лось».

---

Некоторые еще не сдали оружие, и потому солдаты рыскали по всем типи, раскидывая вещи и перевертывая все вверх дном. Прямо перед типи Большой Ноги стоял человек по имени Желтая Птица и еще один лакота. Оба они завернулись в белые простыни с прорезями для глаз. Под простынями у них были ружья. Один из офицеров подошел, чтобы обыскать их. Он забрал оружие у одного человека, а потом стал отнимать ружье у Желтой Птицы. Тот не желал уступать и стал бороться с офицером. Во время этой борьбы ружье выстрелило и убило офицера. Васичу и некоторые другие говорили, что Желтая Птица сделал это намеренно, однако Вождь Собак, который стоял совсем рядом, рассказывал мне, что все было не так. Как только ружье выстрелило, какой-то офицер выстрелил в Большую Ногу, который лежал больной в типи, и убил его. После этого уже никто не сознавал, что происходит. Все солдаты разом принялись стрелять. Ружья на фургонах начали вести огонь прямо по самой гуще людей.

Многих застрелили тут же. Женщины и дети бросились бежать в лощину и к горам на западе. Пули солдат настигали их. На пятьсот солдат приходилась лишь одна сотня наших воинов. Эти воины кинулись к куче сваленных ружей и ножей. Они дрались с солдатами врукопашную, пока не добрались до ружей.

Вождь Собак видел, как Желтая Птица забежал в типи и стрелял оттуда в солдат, пока жилище не охватил огонь. Тут он и умер, весь изрешеченный пулями.

Все это происходило в погожий зимний день. Ярко светило солнце. Но после того, как солдаты ушли, сделав свое грязное дело, погода испортилась — пошел густой снег, а ночью задул ветер, он принес с собой буран. Сильно похолодало. Извилистую лощину глубоко засыпало снегом и она превратилась в одну большую могилу для убитых женщин, детей и грудных младенцев, которые никому не сделали зла, а лишь пытались спастись бегством.

XXV. КОНЕЦ МЕЧТЫ

После того, как ушли солдаты, мы вместе с Красным Вороном отправились обратно в Пайн-Ридж. Я вез с собой ту девочку, о которой рассказывал. Красный Ворон тоже подобрал одного ребенка.

Мы ехали назад к Пайн-Риджу, думая, что здесь все мирно и спокойно. Но это было не так. Во время нашего отсутствия вблизи агентства произошла схватка и наши люди покинули его. Они ушли так быстро, что оставили на месте все типи.

Уже смеркалось, когда мы обогнули Пайн-Ридж с севера, там где сейчас стоит больница. По дороге нас обстреляли солдаты. Мы въехали в покинутый лагерь, кругом не было ни души. Мы очень проголодались, ведь мы ничего не ели с самого утра, и потому стали заглядывать в разные типи, пока в одном не нашли котелок с сушеным мясом (папа). Усевшись, мы принялись за еду. Тут солдаты стали стрелять в типи и одна пуля просвистела прямо между мною и Красным Вороном, обдав пылью наш котелок. Но мы продолжали трапезу до тех пор, пока наелись. Если бы та пуля поразила меня, я умер бы с неразжеванным мясом-папа во рту. Потом мы взяли детей и поехали по следам наших людей, которые бежали вниз по ручью Белая Глина.

Уже поздно ночью добрались мы до того места, где заночевали наши. Подул ветер со снегом, а люди сидели без всяких укрытий у небольших костров. Я услышал голос своей матери. Она напевала песню смерти, поскольку была уверена, что я погиб. Увидев меня живым, она была так рада, что не переставая плакала от радости. Женщины, у которых было молоко, накормили привезенных нами младенцев. Кажется, в ту ночь никто, кроме маленьких детей, не сомкнул глаз. Снег шел не переставая, а у нас совсем не было типи.

Когда стало светать, мы собрали военный отряд и я отправился вместе с ним. Однако на сей раз я захватил с собой ружье. Вчера, когда я поскакал вместе со всеми к Вундед-Ни, у меня был лишь священный лук, не годный для стрельбы. Я тогда чуть сомневался в учении Ванекии и вовсе не хотел кого-либо убивать. Но после того, что я увидел позже, во мне загорелась жажда мести. Теперь я хотел убивать.

Перейдя ручей Белая Глина, мы направились вверх по его течению, держась западного берега. Вскоре до нас донеслись звуки стрельбы многочисленных ружей. Мы устремились на запад, по склону, туда, где шел бой. Стрельба шла рядом с мессией, и следы пуль остались на здании до сих пор. С того гребня, на который мы въехали, было видно, что лакоты находились по обе стороны ручья и вели огонь по солдатам, двигавшимся вниз по ручью. Посмотрев вниз, мы заметили небольшой овражек, а за ним находился большой холм. Мы пересекли овражек и въехали на склон холма. Здесь и шла схватка. Один из лакотов крикнул мне: "Черный Лось, вот славный день, чтобы совершить что-нибудь великое!" Я ответил "Хау!"

Спешившись с лошади, я обтерся землей, чтобы показать Силам, что я ничто без их помощи. Потом взял с собой ружье, вскочил на лошадь и галопом понесся к вершине холма. Снизу стреляли солдаты. Мои товарищи удерживали меня, кричали, что среди солдат есть хорошие стрелки и я погибну напрасно.

Но я помнил свое великое видение, ту его часть, где появляются гуси севера. Сила их передалась мне. Раскинув руки подобно низко летящему гусю, я поскакал вперед, издавая крик гусей — "бр-рр-п, бр-рр-п, бр-рр-п". Солдаты заметили меня и принялись обстреливать еще сильнее, а я все скакал на лошади, и когда оказался совсем близко от них, то выстрелил по ним в упор, а после развернулся и помчался назад. Все это время вокруг жужжали пули, но ни одна из них меня не задела. Мне совсем не было страшно. Все было как во сне. Но едва достигнув вершины холма, я словно пробудился, и тут-то мне стало страшно. Я опустил руки и перестал издавать гусиный крик. И едва только я сделал это, меня что-то сильно ударило в пояс — как будто кто-то стукнул меня обухом топора. Я едва не выпал из седла, однако сумел удержаться и переехал через гребень холма.

Рядом оказался один старик по имени Защитник. Он подбежал и поддержал меня, потому что я просто валился с лошади. Я покажу тебе, где меня поразила пуля — в бок через живот (Черный Лось показал длинный глубокий шрам в области живота). Мои внутренности вываливались наружу. Защитник разорвал одеяло на полосы и обвязал ими меня, чтобы удержать внутренности в животе. Чуть опомнившись, я стал неистово рваться в бой и просил Защитника: "Помоги мне сесть на лошадь! Пусти меня назад. В такой день не стыдно умереть. Я вернусь туда!". Однако Защитник ответил: "Нет, юный мой племянник! Сегодня тебе нельзя умирать. Это было бы очень глупо. Ты нужен своему народу. Позже еще предоставится возможность умереть". Он усадил меня в седло и повел лошадь вниз по склону холма. Вскоре я почувствовал себя очень плохо.

К этому времени нам казалось, что солдаты вот-вот будут разбиты, однако потом я узнал, что им на подмогу пришли черные васичу, и нашим пришлось отступить. В этой мессии находилось много наших детей. Сестры и священники заботились о них. Но я слышал, что были и такие сестры и священники, которые прямо в разгар сражения отказывали в помощи раненым и лишь молились. Один человек по имени Маленький Солдат принял меня из рук Защитника и увел в лагерь. Пока мы сражались там У мессии, наши бежали к О-она-гази (убежище, возвышенное плато в Дурных Землях с отвесными склонами, совершенно неприступное, кроме одной узкой полоски земли, которую легко оборонять-ред.) и стали лагерем на его вершине, где женщины и дети были бы в безопасности от солдат. Здесь с нами был старик Пустой Рог, очень могущественный знахарь. Он пришел исцелить мою рану. Через три дня я уже мог ходить, но живот у меня все еще был обмотан куском одеяла. Уже почти в разгаре был месяц, когда мороз проникает в типи (январь). До нас дошли слухи, что солдаты находятся на реке Дымная Земля и идут сюда, чтобы напасть на нас. Нам также стало известно, что они остановились в местечке Черное Перо. Сразу же около 60 человек вышли на военную тропу, чтобы найти их. Моя рана еще не совсем зажила, но мне никак не хотелось оставаться, и, как ни удерживала меня мать, я присоединился к ним, ведь после того, что я увидел в Вундед-Ни, я искал любую возможность, чтобы убивать солдат.

Мы поехали вниз по течению Грасс-Крик к реке Дымная Земля и, переправившись через нее, продолжили свой путь по ее течению. Скоро с вершины одного маленького холма мы заметили фургоны и кавалеристов, охранявших их. Заметив нас, солдаты стали делать из фургонов загон и готовиться к сражению. Спешившись, мы проползли холмами к маленькому бугру, откуда стали наблюдать за врагом. В это время несколько солдат вели на водопой оседланных лошадей вниз к небольшому ручью. Я сказал своим товарищам: "Если вы останетесь здесь и прикроете меня стрельбой, я добуду несколько хороших лошадей". Они знали о моей силе и поэтому согласились. Я верхом бросился вперед, а товарищи принялись стрелять в солдат. Я поймал семерых лошадей, но когда пустился назад, все солдаты заметили меня и начали стрелять. Они убили двух лошадей, но пять других я благополучно доставил в укрытие и сам остался невредим. Из захваченных лошадей я выбрал себе прекрасного гнедого, а своего старого коня отпустил на волю.