Олег Смыслов - Богоборцы из НКВД

• Название: Богоборцы из НКВД
• Автор: Олег Смыслов
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-5166-9

Тема борьбы с Русской православной церковью, начиная с 20-х годов, есть тот самый пресловутый «русский вопрос», который во все времена был болезненным и требовал разрешения. И от решения этого вопроса во многом зависит наше с вами будущее. Ведь до сих пор порой звучат слова некоторых православных священников, которые пытаются доказать, что Сталин хотел осуществить Христовы заповеди… И это после того дикого богоборчества, которое продолжалось долгие десятилетия советской власти… После того, как священников уничтожали и гноили в тюрьмах и лагерях… В этом и заключается противоречие и неоднозначность истории нашего многострадального Отечества. И хотя богоборцы, в том числе из НКВД, проиграли свою историческую битву, но их тень до сих пор неизгладимо лежит на тех, с кем они боролись…

Книга издается в авторской редакции.

---

Председатель: Вам известно, что было в Шуе при изъятии?

Патриарх: Известно.

Обвинитель: Ну вот это, что было в Шуе, и есть результат того, что вы предоставили своим гражданам разбираться.

Патриарх: Почему же вы думаете, что это? А в других местах граждане иначе разбирались.

Обвинитель: А как в Москве происходило изъятие, вам известно?

Патриарх: По газетам.

Обвинитель: И вам известно, что здесь граждане тоже сами разбирались?

Патриарх: Знаю, что в громадном большинстве совершенно спокойно.

Обвинитель: А в некоторых местах?

Патриарх: Знаю, что в Дорогомилове…

Обвинитель: Вам известны взгляды священников на это воззвание?

Патриарх: Каких священников — московских?

Обвинитель: И других местностей.

Патриарх: Мною было сделано Никандру…

Обвинитель: Вам известно, что среди духовенства имеется противоположная точка зрения на возможность изъятия ценностей?

Патриарх: Известно, что среди московских больше, и среди тех, кого вы называете «новая церковь», или «живая церковь».

Обвинитель: А вот профессор Введенский.

Патриарх: Он протоиерей, а не профессор.

Обвинитель: Вот он как будто с другой точки зрения смотрит.

Патриарх: Нет. Он не против, он пишет, что митрополит говорит: подвески выше и ценнее тех риз, которые снимаются с икон.

Снова берёт слово председатель: Обвинители имеют вопросы?

Обвинитель: Вот здесь один из священников сказал так: если бы патриарх Тихон не был патриархом, а на его месте стоял бы тот, который разделяет точку зрения другой части духовенства, то, может быть, не было бы кровавых событий в Шуе. Как же ответить на этот вопрос? Ваш взгляд — если бы вами не было выпущено воззвание, если бы вами было сказано о том, что сдавайте все ценности, — было бы такое противодействие?

Патриарх: Мы можем говорить только о том, что случилось, а то, что не случилось, — Бог знает.

Председатель: Обвинитель интересуется следующим вопросом: в вашем послании употребляется слово «святотатство» — это слово имеет для широкого населения достаточно определённое значение; если сказать, что вот в такой-то церкви производится святотатство, то могут ли не возмутиться верующие и не вызовет ли это с их стороны всех усилий, чтобы не допустить святотатства; и ещё далее, когда вы бросаете лозунг святотатства и что все, которые не окажут сопротивления, будут отучены от Церкви, а священники низложены из сана, то не действует ли это возбуждающе на слои населения, тех граждан верующих, которые не могут разобраться в тонкостях церковной терминологии?

Патриарх: Если бы я этого не указал, то я подлежал бы церковному суду.

Обвинитель: А вот здесь проходила экспертиза, в которой приняли участие профессор Кузнецов, епископ Антонин и двое священников, один — Дедовский…

Патриарх: Какой это Дедовский? Кто это такой?

Обвинитель: Вы не знаете такого?

Патриарх: Не знаю.

Обвинитель: Вот они установили: на поставленные им вопросы: «Носит ли ваше воззвание строго религиозный характер?» — что такого характера оно не носит. А на вопрос: «Какие основные вопросы христианского вероучения затронуты вашим воззванием?» — они ответили: «Никаких». Таким образом, остаётся сделать вывод, что оно носит явно политический характер.

Патриарх: Профессор Кузнецов не сказал, что это не религиозного характера.

Обвинитель: Постольку поскольку оно затрагивает вопросы церковного имущества.

Патриарх: Есть вопросы не то что религиозные, есть вопросы догматические, таковых нет в послании, но есть вопросы канонические, таковые есть. А религиозные — это не совсем точный термин.

Председатель: Экспертиза установила, что ваше воззвание религиозного характера не носит и никаких вопросов христианского вероучения не затрагивает. Когда это было выяснено экспертизой и наряду с этим установлен смысл и значение слова «святотатство», которое не могло не действовать разжигающе на население, и затем ваша угроза в конце послания об отлучении, то естественно возникает вопрос: «Не последовало ли это послание цели чисто политического характера?» — т. е. вызвать население на почве защиты Церкви к действиям против правительства. Вот этот вопрос и ставит вам обвинитель, он также интересен для Трибунала. Считаете ли вы до сих пор, что ваше воззвание действительно не затрагивает вопросов политического характер «и является воззванием строго религиозным?

Патриарх: Позвольте вам сказать, я уже отвечал, что я могу сказать, что беру христианским учением, потому что это церковная каноника и церковное управление имуществом, это не вероучение. Но, во всяком случае, оно носит религиозный характер, и я думаю, что эксперты глубоко заблуждаются, они, может быть, конца не читали, а затем, экспертиза может просто быть другая.

Председатель: Значит; вы с этой экспертизой не согласны?

Патриарх: Не согласен.

Обвинитель: Вот экспертиза отвечала на вопросы: «Является ли изъятие священных предметов для целей милосердия святотатством или кощунством?» — и ответила: «Не является».

Патриарх: Напрасно.

Обвинитель: Значит, вы считаете, что это святотатство?

Патриарх: По канону.

Председатель: А не по канону?

Патриарх: Может быть, с точки зрения нравственности и благотворительности.

Председатель: Разве каноны не являются выражением нравственности?

Патриарх: Не всегда. Есть вера, а есть церковное управление. Это разные области.

Обвинитель: Я прошу, чтобы свидетель объяснил, как понимать святотатство по канону?

Патриарх: По канонам это святотатство.

Обвинитель: А с точки зрения нравственности?

Патриарх: Они указывали, что знают примеры, что Златоуст и Амвросий передавали и оправдывали, это и нам известно, и это мы знаем.

Обвинитель: Да что же это — святотатство или нет?

Патриарх: Это совсем другой термин, это канонический термин. Он непригоден к нравственности.

Председатель: А с какой другой точки зрения можно подойти к этому вопросу?

Патриарх: С точки зрения христианской благотворительности.

Обвинитель: Значит, с точки зрения благотворительности — это не святотатство?

Патриарх: Не святотатство.

Обвинитель: Значит, можно думать, что вы предпочли законы — христианской нравственности?

Патриарх: Нет, когда Церковь сама распоряжается этим имуществом, тогда можно, и эксперты должны были указать, когда ссылались на Златоуста, Амвросия и других, что они сами передавали. Церковь имеет право, патриарх имеет право.

Председатель: Значит, с точки зрения христианской благотворительности это не святотатство, но с оговоркой, если это будет сделано руками самой Церкви. Вы не видите в этом ничего странного?

Патриарх: Не вижу.

Обвинитель: Таким образом, если бы патриарх сам дал своё благо словление по иерархической линии, то можно было бы сосуды отдать!

Патриарх: Я за это отвечаю перед судом Церкви.

Обвинитель: А перед совестью отвечаете? Вы говорили, что, с одной стороны — миллионы голодающих, умирающих, а с другой — мёртвые канонические правила, и вы не дали своего благословления и теперь подтверждаете, что по канонам отдать ценности могла только одна сама Церковь.

Патриарх: Сама Церковь непременно.

Обвинитель: Вот здесь один из обвиняемых сказал очень сходные с вами слова, что если бы патриарх благословил, то моя пастырская совесть была бы спокойна. Я вас так понял?

Патриарх: Так.

Обвинитель: Значит, в этом вопросе можно понять, что вы эту пастырскую совесть не хотели успокоить?

Патриарх: Я вас не понимаю.

Председатель: Если бы вы дали своё благословление, то совесть пастыря была бы спокойна и он отдал бы всё. Но так как не было благословления, а чувство христианской совести ему подсказывало, что надо отдать, то совесть его была в смятении, поэтому Трибунал и делает вывод, что вы не только не успокоили совесть, но, наоборот, сделали так, что она должна быть неспокойна, и породили сопротивляющихся.

Патриарх: Нет, не сопротивляющихся, ведь я не стою на точке зрения вашей советской власти. Вы говорите: надо взять — и забираете.

Председатель: Я призываю вас к порядку. Вы находитесь в Трибунале. Трибунал судит и ничего не забирает.

Патриарх: Простите, я имел в виду…

Обвинитель: Скажите — мнение других священников было таково, что ваша ссылка на каноны совершенно ложна, — я просил бы поэтому ответить мне на следующий вопрос: что вы считаете святотатством и что означает этот термин, содержит ли он в себе оценку преступления?

Патриарх: Эти слова я взял из канона.

Обвинитель: Гражданин Белавин, я прошу вас отвечать на мои вопросы и желаю знать ответ без всяких увёрток: что значит святотатство? Вы, патриарх, можете ответить?

Патриарх: Забрать священные вещи.