Павел Корнев - Скользкий

• Название: Скользкий
• Автор: Павел Корнев
• Жанр: Фэнтези

Приграничье – странное место, уже не подвластное законам нашего мира. Место, в котором почти всегда царит стужа, а боевые заклинания разят ничуть не хуже автоматных пуль. Вырваться оттуда в нормальный мир не удавалось пока еще никому, но для бывшего патрульного со странным прозвищем Скользкий это, пожалуй, единственный шанс выйти живым из смертельно опасной игры без правил, в которую он угодил, просто купив у случайного знакомого нож.

---

Я отвлекаться и глазеть по сторонам не стал, а сразу через узкий темный проход, на стенах которого оранжевыми язычками пламени колебалась рекламная надпись: «Алхимия – это стиль жизни», вышел в другое помещение и оказался неподалеку от входа в «Западный полюс».

В этом заведении постоянно крутились разные странные личности, а за каждым вторым столиком собирались компании из непризнанных гениев и людей с паранормальными способностями. «Западный полюс» служил своеобразным отстойником для тех, кто смог выжить в этом очень уж негостеприимном мире, но так и не приноровился существовать с ним в одном ритме. Нет, это не место сбора неудачников, скорее клуб для людей немного не от мира сего.

Из распахнувшейся двери навстречу мне вывалился человек с улыбкой выигравшего миллион счастливчика и едва не растоптал разложенные прямо на полу карты. Картежники – два молодых парня, старик и женщина лет сорока – даже не посмотрели в его сторону. Карты под их пристальными взглядами постоянно перемещались, причем исключительно рубашками вверх. Неужели игроков вышибли даже из терпимого к самым разным чудачествам «Западного полюса»? Да, эти кадры точно не станут отвлекаться от игры на такие мелочи, как заказ выпивки или оплата счета.

Я открыл дверь с глазком в виде вертикального зрачка гигантской рептилии и вошел внутрь. Повернутые под самыми разными углами алхимичесие светильники и немного изогнутые поверхности пола и стен создавали зрительную иллюзию искривленного пространства. Картину дополняли чередующиеся темные и жемчужные волны на стенах и крупные зеленые звезды на черном полу. Алюминиевые ножки большинства столов и стульев были перекручены и выгнуты, но со столешницами никто экспериментировать не решился. В дальней стене темнела широкая ниша. Стоящая на установленном в ней помосте ударная установка и микрофон казались зависшими в воздухе.

Для этого времени посетителей было немного: заняты оказались четыре ближних к сцене стола, еще один у самого входа, да за барной стойкой сидели три человека. Посмотрев на часы, один из них замерцал и растворился в воздухе.

С ума сойти! Я обогнул стоявшую прямо посреди зала дверь, которая никуда не вела, уклонился от проплывшего в мою сторону мерцавшего зеленым сиянием облачка и, подойдя к барной стойке, уселся на высокий стул. Нет, конечно, можно было подсесть за стол к Стасу Калиннику, только он вряд ли обрадуется моему появлению. Я и сам не шибко стремился афишировать некоторые свои сомнительные знакомства. А уж репутация у собеседников Калинника была сомнительней некуда. Если сам Стас занимался розыском всего, за что его клиенты были готовы выложить золото, и с законом проблем не имел, то внимательно слушавшие его парни были совсем другого поля ягоды.

Высокий и сутулый, с серьезно прореженными залысиной темными волосами, Филипп Городовский мог похвастаться громадным носом с горбинкой, вечно сонными черными глазами и умением в очень сжатые сроки выбить из кого угодно сколь угодно сомнительный долг. Лишь бы шли комиссионные. А худощавый коротышка Борис Яровой и вовсе, по слухам, занимался организацией заказных убийств. В определенных кругах говорили об этом многие, и поскольку вопросов у Дружины не возникало, крыша у Ярового должна быть просто железобетонная.

Отложив в сторону предложенное барменом меню, я с интересом уставился на выпиравшую из стойки хрустальную сферу, изнутри подсвеченную менявшей свой цвет с синего на зеленый лампочкой. В сфере плавали совсем уж крошечные рыбешки, блестевшие в подсветке серебряными чешуйками.

– Что есть перекусить? – Похоже, мне удалось озадачить бармена, уже приготовившегося записывать заказ в блокнотик с отрывными листочками.

– Из готовых блюд могу порекомендовать фирменную отбивную из северного свина, маринованные лапки ледяных саламандр и рагу «Сердце вьюги».

– А что-нибудь более… традиционное? А то я в последний раз у вас так покушал, что еле до дому добежал. – Портить желудок всякой экзотической дрянью желания не было. – Ну, макароны там по-флотски, картошечка жареная…

– С этим сложно, – никак не отреагировав на мое провокационное замечание, пожал плечами бармен и сунул огрызок карандаша за правое ухо. – Сами понимаете, специфика заведения…

– Это как?

– Наши посетители отдают предпочтение блюдам, приготовленным из натуральных северных продуктов.

– Да? – удивился я.

– Считается, что они способствуют расширению скрытых возможностей человека, – не очень понятно объяснил бармен. – Но, если желаете, я могу уточнить на кухне, есть ли что-нибудь… традиционное.

– Спасибо, – поблагодарил его я, в свою очередь оставив без внимания вернувшуюся ко мне издевку. Вот ведь подлец, какую паузу сделал. С одной стороны, и не прикопаешься, с другой – ясно дал понять все, что обо мне думает. В принципе, отсюда можно уже уходить. Бармен меня не узнал, охрана не забеспокоилась, а чтобы выяснить что-либо более определенное, надо вернуться вечером, когда начнут подтягиваться завсегдатаи.

– Две «Хиросимы». – К стойке подошла симпатичная официантка в облегающем вязаном топе и длинной черной юбке с разрезом до середины бедра. Внезапно порыв ветра взметнул юбку чуть выше колен, и девушка возмущенно развернулась к прыснувшему в кулак мужчине, сидевшему за стойкой рядом со мной. – И не стыдно?

– Ничуть, – и не подумал смущаться тот. – Такие ножки грех прятать.

Девушка только фыркнула. Второй бармен налил до половины бокала сок, добавил ликер, по лезвию ножа тоненькой струйкой влил коньяк и, достав из холодильника непрозрачную матовую бутылку, стряхнул в коктейль каплю вязкой мутно-белой жидкости. Булькнув, капля растеклась в расплывчатый гриб, который замерцал едва заметным зеленоватым сиянием. Легкое движение рукой, и над коктейлем вспыхнуло отливающее синевой пламя. Через минуту был готов и второй коктейль.

Бокалы плавно взмыли в воздух и словно собачки на поводках последовали за направившейся к сцене официанткой. Интересно, здесь у всего персонала скрытые способности есть?

– Нашел только это, – словно извиняясь, выставил передо мной глубокую тарелку с пловом и завернутые в салфетку нож и вилку с ложкой вернувшийся бармен.

– Замечательно, – обрадовался я и придвинул тарелку поближе. – А что есть выпить?

– Наши посетители в основном коктейли заказывают, – бармен нерешительно обернулся к выстроенным в ряд бутылкам. – Есть водка, вино грузинское и коньяк. Пиво давно не завозили.

– А это, случаем, не выморожень? – вовсю орудуя вилкой указал я на вытащенный для кого-то из холодильника графин с темно-рубиновой жидкостью. Вино не люблю, для водки слишком рано, на коньяк денег нет, а выморожень для бодрости духа сейчас в самый раз будет.

– Он самый.

– Сто… Нет, двести грамм. – Я быстро расправился с остатками плова и развернулся к сцене, где несколько человек начали подключать к аппаратуре провода. Выступать кто будет или просто саунд-чек намечается?

– Ваш заказ. – Бармен осторожно выставил на картонный квадратик обычный граненый стакан, на запотевших стенках которого образовались капельки конденсата.

В тусклом освещении бара жидкость казалась совершенно черной. Я взял стакан – оба бармена с любопытством уставились на меня – и влил в себя ледяную жидкость. Крепкий напиток ухнул вниз, на мгновенье заморозил внутренности, а потом взорвался огненной вспышкой. Будь у меня на макушке волосы, уверен – они встали бы дыбом. Ух-х-х, хорошо! Аж темечко заломило. Бармены несколько разочарованно отвернулись и вновь занялись своими делами.

В этот момент заиграла музыка и на сцену, перекидывая микрофон из одной ладони в другую, вышел длинноволосый певец в черной футболке, армейских камуфляжных штанах и ботинках с высокой шнуровкой. Я смахнул с глаз выступившие слезы, но разглядеть других музыкантов не смог: то ли так и было задумано, то ли просто не отладили свет. За столиками захлопали и засвистели. Сразу видно, ценители собрались.

Музыка приутихла, и певец на одном дыхании выдал длинный речитатив:

Рассчитавшись с удачей последней монетой,
Ухожу я на дно – моя песенка спета.
Впереди у меня мрак холодных подвалов,
Горечь водки… и, возможно, – путевка в нирвану.

Сначала слова вылетали со скоростью пулеметной очереди, но под конец ритм замедлился, а слова зазвучали с непонятной для меня горечью. Эта самая горечь делала не столь заметным пафос текста.

Заиграл проигрыш. Ритмичная электронная музыка действовала на нервы, и я повернулся к бармену:

– Сколько с меня?

– Три с половиной тысячи, плюс десять процентов за обслуживание, – сверился тот с записями.

Ничего себе, здесь расценочки! Я вытряхнул на барную стойку монеты, отсчитал нужную сумму и ссыпал оставшиеся деньги обратно в карман.