Алекс Новиков - Английские эротические новеллы

• Название: Английские эротические новеллы
• Автор: Алекс Новиков
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Эротика

Из предисловия:

«События, о которых я хочу рассказать, решившись на весьма вольный перевод эротических английских новелл, охватывают довольно большой период царствования двух английских королей Генриха VII, 1485–1509, и Генриха VIII, 1509–1547. В те далекие времена, новеллы о которых собраны в этой книге, на территории доблестной старой Англии были в ходу множество языков и наречий. Еще не было забыто обращение на «вы». Не случайно мною оставлены ссылки на французские, итальянские слова и латынь. Читателя, не знакомого с бытом и нравами того времени могут шокировать жестокость, царившая в обществе, но тогда такое обращение было в порядке вещей!

…Кроме того, где любовь, там и нечистая сила, а где старые замки — там без привидений никак не обойтись. По причине большой отдаленности от нас времени, и малого количества сохранившихся реальных письменных свидетельств о событиях, потрясающих Англию в первой половине 16 века, переводить исторически точно было чрезвычайно трудно. Конечно, кое-где авторы новелл, а вместе с ними и я грешник, может, и приврали, но только чуть-чуть.

И, наконец, в книге будет достаточно много жестоких сцен: женщинам приходилось платить очень дорогую цену за свою любовь и свои прегрешения. Кому читать такое не нравится — просьба нажать на крестик в верхнем правом углу экрана».

---

Суровая «праздничная трепка» превратила молочно — белые ягодицы леди Эвелины в сплошную сине — багровую массу, истерзанная плоть все еще продолжала непроизвольно судорожно пульсировать. Боль постепенно уходила, превращаясь в зуд. Еще немного, и юная леди успокоилась настолько, что смогла одеться и открыть заветную шкатулку. С юношеских лет она подробно описывала каждую порку в тайном дневнике, который прятала у себя в шкатулке, назвав его «Летописью наказаний». Все записи были пронумерованы, каждая начиналась с даты и заканчивалась последним из ударов.

«Я выдержала наказание со стойкостью и смирением, как и положено наследнице славного рода Бисбернов. Отец все-таки смог выбить из меня крик. Видно Богу было так угодно, чтобы родитель выставил меня на позор! Лежу на животе и молюсь. Боль все еще не покидает меня. В душе пустота, все, что раньше занимало меня, сэр Гилфорд, сэр Бриам и все остальное теперь потеряло всякий интерес. Они видели меня голой, видели мое унижение, мой позор! Для чего я выдержала такие муки? Теперь осталась только боль, она заменила все остальные чувства. Теперь я не знаю, к чему приведет торжественная папина порка. Замуж точно никто не возьмет! Видимо, надо собираться в монастырь, где старые монашки будут учить меня всю оставшуюся жизнь христианским благодетелям. Я осознаю свое ничтожество, и надеюсь, лишь на то, что Господь в милости своей простит мне грехи. Боже, спаси мою душу. Эвелина Стоукс 20 мая 1505 года».

Эта запись одна из самых коротких в дневнике девушки. Обычно Эвелина записывала все, до мельчайших деталей: свое настроение, вид толпы, погоду и боль от ударов. Зато на этот раз там нашлось место и для лорда Оливера Хаксли и Джона Хаунтена.

— Пока девушка приходила в чувство, веселье в зале продолжалось: из подвала выкатили бочку старого вина, простолюдины дождались крепкого эля, и шипучего яблочного сидра. Все пили за здоровье именинницы и ее строгого родителя. На закуску подали вареную свинину, а также множество кушаний из домашней птицы, оленины, зайцев и рыбы, не говоря уже о больших караваях хлеба, печенье и всевозможных сластях, варенных из ягод и меда.

Только юная леди осталась голодной на своем собственном дне рождения. Впрочем, сейчас ей казалось, никакие силы не могут заставить выйти ее к праздничному столу. Вечером того дня отец приказал девушке явиться к ужину.

«Там снова будет лорд Оливер Хаксли и барон Хаунтен! — Думала она, позволяя служанкам причесать себя. — Какой позор!»

На этот раз девушка была одета в соответствии с высоким дворянским званием. Длинное, зеленое шелковое платье с легкой белой кружевной оторочкой у ворота и у кистей рук, было застегнуто золотыми запонками. На шее красовалось фамильное ожерелье, добытое еще прадедом в Святой Земле. Если девушка и тогда, во время порки показалась гостям прекрасной, то стройная прелесть фигуры и свободная, гордая грация движений теперь еще подчеркивались богатой простотой туалета. Только необычайная бледность именинницы напоминала о перенесенных страданиях. На стуле, предназначенном для юной леди, лежала расшитая шелком подушечка.

— А я, — Лорд наполнил свой бокал, — пью за здоровье прекрасной леди Эвелины.

— Дорогая, — начал отец, — тебе уже шестнадцать лет, и по нашим английским законам ты считаешься взрослой девушкой. Надо всерьез подумать о твоей судьбе!

«Неужели в монастырь? — Душа девушки провалилась в пятки. — После публичной порки рассчитывать на замужество не приходится! Лорд наверняка ославит меня при дворе!»

— Лорд Оливер Хаксли попросил твоей руки, — продолжал отец, — и я не вижу причины ему отказывать! Ты станешь ему женой перед Богом и людьми?

— Да!

Девушка почувствовала, как глинобитный пол уходит у нее из-под ног.

— Это самый лучший день в моей жизни! — Лорд подошел к невесте. — Через месяц играем свадьбу!

Барон, услышав такие слова, молча выпил полный кубок вина. «Все равно эта женщина рано или поздно будет моей, — думал он, наполняя кубок еще раз! Гореть мне в геенне огненной, если я отступлюсь!»

Глава третья. Узы Гименея

Замок готовился к свадебным торжествам.

Ратно утром Эвелина проснулась невероятно освежённым, как будто и не смыкала глаз. Все чувства невесты обострились до предела. «Сегодня меня отдадут замуж!» — Всё вокруг она ощущал необычайно живо, и был словно до краёв налит возбуждением и сладостным предчувствием.

Многие из замковых слуг помнили леди Эвелину не только девочкой, для которой они заготавливали прутья и мучающейся в дни своего рождения, радовались счастью своей госпожи. Теперь, ставшей прелестной невестой их господина, лорда Оливера Хаксли.

— Как очаровательна юная невеста! — шептались слуги. — Только мало отец ее драл!

Сразу после венчания, посреди ликующей толпы, Эвелина стояла рука об руку со своим супругом, с венком в длинных шелковистых волосах и букетиком в руке.

Радость Эвелины была столь велика, что он пару даже не мог понять, в чём же причина приподнятого настроения, какое стечение обстоятельств так вдохновляет! Ее недавно публично выпоротую девочку брал в мужья сам лорд Оливер Хаксли!

— Всякому мужу глава — Христос, жене глава — муж [I Кор. 11:3]. Кроме приданного, граф подарил зятю хлыст для воспитания супруги, а дочери молитвенник. — «А учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии» [I Тим. 2:12]. «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены» [Ефес. 5:22–23].

«Интересно, а будет ли он меня пороть, как папа? — В те времена случалось так, что порка мужем молодой жены была частым обычаем, призванным показать женщинам их место, и объяснить, кто в семье главный. — Или он возьмет на службу клирика Эдмона?»[45]

В Англии в прежние времена к подобного рода наказаниям прибегали в самых знатных и уважаемых домах, но влюбленный Лорд Оливер Хаксли не захотел пользоваться этим правом.

— Клянусь ключами святого Петра, — объявил супруг юной жене свою первую клятву, — пусть бы лучше рука моя отсохнет и язык отнимется, чем я тебя ударю!

— Теперь нашу хозяйку перестанут пороть розгами, — шептались служанки, в тайне жалевшую юную госпожу, которой слишком часто доставалось гибкого орешника.

Многочисленные гости сидели за столом, ломившимся под бременем вкусных яств, впрочем, они не радовали барона Джона Хаунтена.

«Не успел я птичкой полакомиться, — думал он, осушая кубок за кубком, — ну да ничего, все равно она будет моей!»

Орешки, собранные в соседей роще, барон ломал пальцами.

Многочисленные повара, нанятые по случаю свадьбы, стремились, как можно больше разнообразить стол. Один, пленный француз, так и не дождавшийся выкупа с родины и прижившийся в замке лорда, ухитрялся так приготовить жирный паштет и другие обычные кушанья, что те приобретали необычайный вид и оригинальный вкус.

Помимо блюд домашнего изготовления, тут было немало вин, привезенных из чужих краев, сладких пирогов. Даже простолюдины поели крупитчатого хлеба, который подавался только за столом у знатнейших особ.

— Conclamatum est, poculatum est, — Рыцарь Мартин, верный друг и соратник жениха встал из-за стола, — как говорили древние, выпили мы довольно, покричали вдоволь — пора оставить наши кубки в покое, а молодоженам остаться вдвоем!

«Долгий пир наконец, кончился, и настало время брачной ночи! — Эвелина шла под руку с мужем. — Теперь надо немножко, совсем немножко потерпеть! Ничего, я столько лет терпела розги… Эту боль точно стерплю!»

В спальне было холодно и немного страшно: камин уже прогорел, и угли перемигивались красными глазами перед тем, как погаснуть и превратиться в золу. «Лорд уже видел меня совершенно голой во время порки! — Девушка никак не могла решиться и снять с себя всю одежду, а теперь он законный владелец моего тела! Почему же мне так стыдно?»

— Иди ко мне! — приказал лорд и бросил в камин несколько новых поленьев.

«Как трогательно она стесняется! — Гордый и мужественный жених, подумал, что никогда еще не обладал такой прекрасной и желанной женщиной. — Ну, ничего, привыкнет!»

— Я здесь! — Прижавшись к теплой мужской груди, Эвелина почувствовала, как становится тепло и уютно. — Ты поцелуешь свою жену и снимешь, наконец, этот пояс? Она раскрыла рот, подставляя губы для поцелуя.

«Помоги мне Пресвятая Дева! — Девушка привыкала к новому, до селе незнакомому ощущению крепкого мужского тела. — Неужели я теперь замужняя женщина и лорд будет со мной ласков?»

Лорд Оливер Хаксли не торопился: по хозяйски посмотрел на жену и провел рукой по длинным распущенным волосам.

«Ладони у него шершавые! — Эвелина почувствовала, что пальцы мужа ласкают нетронутое сокровенное местечко, в ней сразу вспыхнул ураган непонятного желания. — Что он такое делает!»