Шарлин Харрис - Танцующие в темноте[4-3]

• Название: Танцующие в темноте[4-3]
• Автор: Шарлин Харрис
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Рассказ «Танцующие в темноте» (Dancers in the Dark) был написан между четвертой и пятой книгами про Сьюки. Но в нем не идет речь ни о ком из основных героев серии. Он посвящен предыстории пары танцоров — Шона и Лейлы — с которыми наблюдательные читатели познакомились в седьмой книге, когда Сьюки вместе с делегацией Луизианы ездила на вампирский саммит в Роудсе. На балу после суда над королевой Луизианы выступала пара танцоров, которые впоследствии утихомирили разревновавшегося Эрика, который устроил посреди танцев сцену Сьюки.

Это очень трогательная и романтическая история про любовь и про то, что справедливость рано или поздно восторжествует, «плохие парни» будут наказаны, а «хорошие» будут жить долго и счастливо.

---

Глава 2

Одетый в обрезанные тренировочные брюки и футболку без рукавов, Шон ожидал в студии. Новая девушка не должна была опоздать. Она должна была прийти вовремя. Ей нужна была эта работа. Он проследил за ней до ее дома в ночь после пробы. Все те годы, сколько он был вампиром, Шон был осторожен, и это сохраняло ему жизнь более 275 лет. Одно из правил безопасности заключалось в том, что он должен был точно знать, что представляют собой люди, с которыми он работает, так что Шон был решительно настроен узнать все об этой Ру.

Он не знал, что о ней думать. Она определенно была бедна. Но у нее была хорошая танцевальная школа, качественный макияж, приличная стрижка и грамотная речь. Может, она какой-то тайный агент? Если так, то она бы не отказалась от работы в Черной Луне, если, конечно, ее цель — вынюхать детали бизнеса Сильвии. Возможно, она была богатенькой девочкой, ищущей опасных приключений.

За первые пятьдесят лет вампирства Шон О’Рурк довел свои способности скрываться от людей до совершенства. Он избегал и таких, как он, пока соблазн познать свою истинную природу не стал слишком сильным, и он начал с ними общаться. Мужчина, который обратил Шона, бросил его. В итоге у Шона не было шансов научиться основным правилам нового существования. Из-за своего невежества он убивал несчастных в трущобах Дублина. Мало помалу он понял, что убийства не обязательны. Глоток крови мог удовлетворить его потребности, если он мог получить его каждую ночь. Он научился пользоваться своими вампирскими способностями, чтобы управлять памятью жертв, и почти в совершенстве научился управлять собственными эмоциями.

Спустя пятьдесят лет, став более сильным и менее эмоциональным, он рискнул общаться с другими вампирами. Раз или два он влюблялся, но это всегда заканчивалось плохо, независимо от того, кем была женщина: вампиршей или человеком.

Его новая партнерша была красивой, одной из самых красивых женщин, которых он встретил за столетия своего существования. Шон мог восхищаться красотой, и при этом не оказываться в ее власти. Он знал, что с этой девушкой что-то не так, что она что-то скрывает. Он не мог наблюдать за людьми, изучать их, и не научиться видеть, когда они что-то скрывают. Возможно, она была агентом одной из организаций фанатов, которые намеревались загнать вампиров в темноту теней. Может, она страдает от наркотической зависимости или какого-то психического расстройства, и надеется скрыть это как можно дольше.

Шон пожал про себя плечами. Он слишком много размышлял о том, кем она могла быть. Что бы это ни был за секрет, со временем он его раскроет. Он не слишком этого жаждал. Он хотел танцевать нею как можно дольше, она была легкой и послушной в его руках, она приятно пахла, и покачивание ее волос цвета красного дерева сдавливало ему грудь.

Хотя он пытался это отрицать, но хотел попробовать ее на вкус сильнее, чем хотел чего-либо за последние десятилетия.

Тренировочная комната была большей по размеру студией позади той комнаты, где она познакомилась с Сильвией и остальными. «Шон/Ру» с полседьмого до восьми, было написано от руки на листке с расписанием. Томпсон и Джулия тренировались после них, отметила Ру.

Она нервничала оттого, что останется один на один с вампиром. Он ждал ее, такой же неподвижный и молчаливый, как две ночи назад. Из предосторожности она надела на шею крест, спрятав его под старое серое трико. Черные шорты, которые она натянула поверх купальника, были сшиты из блестящей синтетики. Она принесла балетки, туфли для степа и бальные туфли с ремешками спереди. Она кивнула Шону в знак приветствия и вывалила туфли на пол.

— Я не знаю, чего вы захотите, — объяснила она, очень ясно осознавая, что ее голос дрожит.

— А почему инициалы другие? — спросил он. Его голос прозвучал хрипло, будто он годами им не пользовался. С беспокойством Ру осознала, что легкий ирландский акцент кажется ей очень милым.

— Что вы имеете в виду? А, на мешке для сменки? — пролепетала она, как идиотка, задумалась и закусила губу. Она носила этот мешок много лет, и давно уже просто не замечала на нем монограммы.

— Это твое настоящее имя?

Она рискнула поднять на него взгляд. Сияющие голубые глаза были просто голубыми глазами, он смотрел на нее, но не пытался на нее воздействовать, во всяком случае, взглядом.

— Это секрет, — сказала она, как ребенок, и шлепнула себя по лбу.

— Как тебя зовут на самом деле? — его голос оставался спокойным, но было очевидно, что он будет настаивать. На самом деле, Ру его не винила. Он ее партнер. Он должен знать.

— Я представилась Ру Л. Мей. Меня зовут Лейла ЛаРу ЛеМей. Моим родителям нравилась эта песня[6]. Вы ее знаете? — спросила она нерешительно.

— Какой ее вариант? Оригинал от «Крим» или медляк в исполнении Эрика Клэптона?

Она улыбнулась, хотя это была неуверенная улыбка.

— Оригинал, — ответила она. — В годы юношеских заблуждений им показалось хорошей идеей назвать дочь в честь песни.

Теперь было сложно поверить, что ее родители, не побоявшись, что подумают люди, однажды проявили экстравагантность. Она опустила взгляд.

— Пожалуйста, никому не говорите мое имя.

— Не скажу, — она ему поверила. — Где теперь живут твои родители?

— Они мертвы, — произнесла Ру, и Шон знал, что она лжет.

И, несмотря на то, что для подтверждения ему нужен был глоток крови, у Шона появились серьезные подозрения, что его партнерша живет в постоянном страхе.

После разминки их первая тренировка прошла на диво хорошо. Пока оба они были сконцентрированы на танце, общение шло легко. Как только затрагивали более или менее личные темы — разговор не задавался.

Шон объяснил, что их практически никогда не просят танцевать чечетку.

— Люди, которые нас нанимают, хотят или чего-то зажигательного, или чего-то романтичного. Они заказывают танго, а для благотворительных вечеров хотят пару, которая может поднять сборы. Если приглашают на свадьбу или юбилей, хотят чего-нибудь медленного и сексуального, чтобы все непременно заканчивалось укусом.

Ру заметила, насколько бесстрастно он это говорил, словно они оба были в этом профессионалами, как актеры, репетирующие на сцене. Фактически, так оно и есть, решила она.

— У меня этого никогда не было, — призналась она. — В смысле, меня никогда раньше не кусали. А вы всегда кусаете в шею?

Будто она не боялась, будто это было обычное обсуждение деталей финала. Ру гордилась тем, как спокойно она это произнесла.

— Так любит публика. Так им лучше видно, и это традиционно. В обычной жизни — разумеется, если я могу использовать выражение «обычная жизнь» — я могу укусить куда угодно. В шее и в паху расположены крупные артерии, поэтому этот вариант предпочтителен. Но это не опасно для жизни. Обычно я беру пару капель. Чем старше мы становимся, тем меньше нам нужно.

Ру почувствовала, как к ее щекам хлынула кровь. Хотя это соответствовало тому, что она выкопала из университетского компьютера, она испытывала благодарность к Шону за то, что он подтвердил то, что она вычитала. Она должна была это узнать, но все же была смущена. Разговор больше походил на обсуждение сексуальных поз, чем на разговор о предпочтениях в еде: скорее «миссионерская или по-собачьи», чем «вилка или китайские палочки».

— Попробуем танго? — предложил Шон. Ру надела туфли на каблучке. — Ты можешь танцевать на более высоких каблуках? — бесстрастно спросил ее партнер.

— Да, я могу танцевать на каблуках любой высоты, но тогда мы будем практически одного роста, ты не считаешь?

— Я не гордый, — ответил Шон. — Главное, как это выглядит.

Аристократ он или нет, вампир отличался практичностью. К удовольствию Ру, Шон по-прежнему оставался прекрасным партнером. Он был настоящим профессионалом. Он был терпелив, и поскольку она нервничала, она была ему благодарна за его спокойствие. По мере продолжения тренировки Ру становилась все уверенней. Ее телу возвращались былые навыки, и она порадовалась за себя.

Она тысячу лет не радовалась.

Она закончили «успокаивающим» танцем под дивную романтичную мелодию сороковых в исполнении оркестра. Когда музыка приблизилась к завершению, Шон сказал:

— Сейчас я наклоню тебя.

Она откинулась спиной ему на руку, и он нагибал ее, пока ее спина не приняла позицию почти параллельно полу. И удержал ее в таком положении. Человек не смог бы держать ее так долго. Но его руки под ее плечами были, как из стали. Все, что ей оставалось — принять красивую позу относительно его тела.

— Затем я кусаю, — сказал он и изобразил укус.

Он чувствовал ее дрожь и хотел, чтобы она расслабилась. Но этого не произошло, и спустя мгновение, он помог ей подняться.

— Мы можем получить заказ на выходные, если ты почувствуешь, что сможешь выступать, — сказал он. — Нам нужно тренироваться каждый вечер, и твои костюмы должны быть готовы.