Жюль Верн - Кораблекрушение «Джонатана»

• Название: Кораблекрушение «Джонатана»
• Автор: Жюль Верн
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1994
• ISBN: 5-86218-031-1 (т. 20), 5-862118-022-2

Таинственный белый человек поселился на самом краю света — у индейцев Огненной Земли. Убежденный анархист, он искал там свободы от всех властелинов мира. Но однажды привычный ход вещей был нарушен: в шторм на рифах архипелага разбился большой корабль, и более тысячи его пассажиров высадились в этом пустынном краю.

В переводе романа востановлены все купюры, выявленные при сверке с оригиналом. Книга сопровождается классическими иллюстрациями Жоржа Ру.

---

Как раз в это время к Кау-джеру явились неожиданные гости — англичанин и француз, только что прибывшие на пароходе. Они сразу прошли в управление, где были немедленно приняты губернатором, и, представившись как Морис Рейно (француз) и Александр Смит (англичанин), без лишних слов заявили, что хотели бы получить концессию.

Правитель горько усмехнулся:

— Позвольте спросить, господа, известно ли вам, что происходит на Осте?

— Известно,— ответил француз.

— Но все же нам бы хотелось действовать по закону,— добавил англичанин.

Кау-джер посмотрел на собеседников более внимательно. Хотя они принадлежали к разным нациям, в них было нечто общее, свойственное многим предприимчивым людям. Оба молодые — не старше тридцати,— широкоплечие, румяные. Коротко подстриженные волосы открывали высокий умный лоб. Энергичный подбородок мог бы придать их физиономиям некоторую жесткость, если бы общее выражение лица не смягчалось ясным взглядом голубых глаз.

Впервые Кау-джер увидел располагающих к себе золотоискателей.

— Ах, так вы уже знаете об этом законе,— сказал он,— хотя, кажется, только что прибыли?

— Вернее, только что возвратились,— поправил его Морис Рейно.— В прошлом году мы пробыли здесь несколько дней, произвели разведку и наметили участок для приобретения.

— Общий?

— Общий,— ответил Александр Смит.

Кау-джер возразил с искренним сожалением:

— Раз уж вы так хорошо осведомлены обо всем, вам должно быть известно, что я не могу удовлетворить вашу просьбу, поскольку закон, которому вы хотите подчиниться, предоставляет права на золотоносные участки только остельским гражданам.

— Это касается лишь участков для поверхностной разработки,— возразил Рейно.

— А что же хотите вы?

— Мы говорим о рудниках, а по этому поводу в законе ничего не сказано.

— Да, это так,— согласился Кау-джер,— но разработка рудников — предприятие сложное, требующее больших капиталов…

— Деньги есть,— прервал его Смит,— за ними мы и ездили в Англию.

— С финансовой стороны все улажено,— добавил Рейно,— мы представляем здесь «Франко-английскую золотопромышленную компанию». Мой друг Смит — главный инженер, а я — директор. Общество, основанное в Лондоне десятого сентября прошлого года, располагает капиталом в сорок тысяч фунтов стерлингов[139]. Половина этой суммы внесена нами, другая же половина является оборотным капиталом. Если договоримся (в чем я не сомневаюсь), мы отправим с пароходом, которым приехали, наши распоряжения. Не пройдет и недели, как начнутся работы. Через месяц пришлют первые машины, а к будущему году предприятие будет полностью оснащено всем необходимым оборудованием.

Кау-джер, весьма заинтересованный этим предложением, соображал, как лучше поступить, поскольку имелись доводы «за» и «против». Решительный характер и искренность молодых людей понравилась губернатору. Но разрешить «Франко-английской компании» основать на Осте крупное предприятие?… Не создаст ли это в будущем почвы для международных осложнений? Не попытаются ли когда-нибудь Франция и Англия, под предлогом защиты своих государственных интересов, вмешаться во внутренние дела колонии?

В конце концов Кау-джер решил дать положительный ответ. Не стоило отказываться от такого выгодного контракта. Поскольку золотая лихорадка отныне превратилась в роковую неизбежность, целесообразно не допускать ее распространения по всей территории острова и, ограничив эпидемию несколькими очагами, разбить все районы между отдельными крупными акционерными обществами.

— Согласен,— сказал он.— Однако раз дело касается подземных работ, я считаю, что условия, предусмотренные для передачи участков в индивидуальное пользование, должны быть изменены.

— Как вам будет угодно,— ответил Морис.

— Следует установить плату за гектар.

— Идет.

— Скажем, сто аргентинских пиастров?

— Договорились.

— Какова площадь вашей концессии?

— Сто гектаров.

— Значит, десять тысяч пиастров.

— Вот они,— сказал Рейно, вынимая книжку и выписывая чек.

— Но, с другой стороны,— продолжал губернатор,— учитывая, что ваши издержки производства будут значительно выше, чем при разработке на поверхности, можно уменьшить отчисления с добычи золота до двадцати процентов.

— Отлично,— воскликнул Александр Смит.

— Итак, мы пришли к полному соглашению?

— По всем пунктам.

— Мой долг предупредить вас,— добавил Кау-джер,— что в течение некоторого времени остельское правительство не сможет гарантировать вам свободный доступ на предоставленную территорию, а также неприкосновенность личности.

Молодые люди только улыбнулись.

— Мы сумеем постоять за себя,— уверенно сказал Рейно.

Подписав соглашение и получив документы, оба друга сразу ушли. Через три часа они уже находились на пути к своей концессии, расположенной у западных отрогов центрального горного хребта.

Анархия, царившая в глубине острова, с наступлением лета усилилась. Воображение жителей Старого и Нового Света, подогретое слухами, наделяло Осте сказочными богатствами. Сонмы добытчиков устремились на «Золотой остров». Хотя порт их и не принимал, они все равно высаживались во всех ближайших бухтах. В последних числах января, судя по полученным сведениям, в районе острова скопилось не менее двадцати тысяч иностранцев. Несомненно, в случае наступления голода эти одержимые, уже теперь ведущие кровавые битвы за обладание участками, бросятся друг на друга и в конце концов перегрызутся насмерть.

К этому времени беспорядки на острове достигли предела. Среди оголтелого сброда разыгрывались невероятные, дикие сцены, в которых пострадало и несколько остельцев. Узнав об этом, Кау-джер сам отправился на участок, где происходило побоище, и смело бросился разнимать дерущихся. Но все его действия оказались безуспешными и чуть было не обернулись против губернатора. Его оттолкнули с бранью и угрозами, он просто чудом остался невредим.

Однако вмешательство правителя дало совершенно неожиданный результат. Пестрое скопище пришельцев состояло из бродяг не только разных наций, но и самых различных социальных слоев. Их объединяло глубочайшее моральное падение, но сильно разнило происхождение. Большинство вышло из грязных притонов, где укрываются в промежутках между преступлениями бандиты больших городов. Несколько человек принадлежали к известным аристократическим семьям и, прежде чем впасть в бесчестье, пьянство и разврат, обладали значительным состоянием.

Кто-то из этих последних (кто именно, так и осталось неизвестным) опознал правителя, как некогда командир «Рибарто». Но тогда чилийский капитан мог сослаться только на давнюю фотографию, золотоискатели же были уверены в своей памяти. Эти бродяги, скитаясь по белому свету, лично видели Кау-джера и, хотя с тех пор прошло немало времени, не могли ошибиться: губернатор Осте занимал тогда слишком видное положение в обществе и его черты не изгладились из их памяти. Тотчас же его настоящее имя начало передаваться из уст в уста. Это было известное имя, и оно действительно принадлежало ему.

Отпрыск правящей династии могущественной северной державы, предназначенный с самого рождения повелевать людьми, он вырос у подножия трона. Но судьба, любящая иногда такие шутки, наделила сына цезарей[140] мятежной душой анархиста.

Едва он достиг зрелого возраста, как привилегированное положение в свете стало для него источником не радостей, а страданий. Видя окружавшую нищету, он сначала пытался хоть как-нибудь смягчить ее, но вскоре понял, что затея эта превышала его возможности. Ни его колоссального состояния, ни всей жизни не хватило бы для облегчения даже одной миллионной частицы людского горя. Чтобы забыться и умалить скорбь, вызванную сознанием собственного бессилия, Кау-джер ушел в науку, как другие — в наслаждения. Но, овладев специальностями врача, инженера, социолога, он так и не сумел найти средства обеспечить всем людям равные права на счастье. Разочарования утомили его. Кау-джер рассматривал людей как жертвы, которые веками борются вслепую с безжалостной природой и пытаются любыми средствами добиться победы. Он пришел к выводу, что причина всех их несчастий — несовершенные формы общественного строя, принятые человечеством лишь потому, что оно не знает лучших. Так родилась его глубокая ненависть к любым системам, в которых он видел источник вечного зла.

Не в силах мириться с возмущавшими его законами, Кау-джер не нашел иного выхода, как добровольно уйти из общества. В один прекрасный день, никого не предупредив, он отказался от сана[141] и богатства и пустился в поиски страны (вероятно, единственной!), которая была бы абсолютно независима. Так он обосновался па архипелаге Магеллановой Земли, где десять лет беззаветно служил самым обездоленным из людей. Но чилийско-аргентинское соглашение, а затем кораблекрушение «Джонатана» нарушили его безмятежную жизнь.