Николай Клёнов - Несостоявшиеся столицы Руси: Новгород. Тверь. Смоленск. Москва

• Название: Несостоявшиеся столицы Руси: Новгород. Тверь. Смоленск. Москва
• Автор: Николай Клёнов
• Издательство: Вече
• Жанр: Публицистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-5804-0

История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.

И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей. Почему с XIV века центробежные тенденции на Восточно-Европейской равнине сменились вдруг тенденциями центростремительными? А если бы собирание земель возглавил богатый Новгород или гордый Смоленск? А если бы пресловутое иго было свергнуто еще в XIII веке? На эти и другие вопросы ищет ответы автор настоящей книги.

---

Тем не менее престиж Киева как главного стола держался еще до середины XIII в. Характерно, что даже монголы сперва признавали столичный статус Киева. Например, ханский ярлык на Киев был выдан Александру Ярославичу, который был вынужден уступать Владимир своему брату Андрею. Однако к тому времени Киев настолько утратил реальное значение, что северо-восточные Рюриковичи предпочли держаться своей земли, которая к концу XIII в. также распалась на ряд княжеств — Суздальское, Ростовское, Тверское, Ярославское, Московское, князья которых претендовали на столичный Владимир и титул «великого князя». Но это уже совсем другая история.

В итоге в первой четверти XIII в., когда начинают стартовать основные альтернативные исторические сценарии, разбираемые вашим покорным слугой, политическая карта Руси выглядела довольно причудливо.

Переяславль Южный представлял собой, судя по всему, южный форпост империи Юрьевичей, за который приходилось вести борьбу с Ольговичами. Чернигов был центром обширного (но рыхлого) королевства Ольговичей. Собственно Киев входил (вместе со Смоленском и Псковом) в федерацию Ростиславичей, вытянутую с юга на север вдоль днепровских путей, подобно уделу знаменитого Лотаря Карловича во владениях Каролингов. Во Владимире-Волынском укрепились Изяславичи. И наконец, в Галиче окопались «финно-угры»… точнее, просто угры во главе с «королевичем Андреем», братом венгерского короля Белы IV. Вообще-то после угасания первой Галицкой династии за княжение, кроме венгров и поляков, спорили Изяславичи и Ольговичи, а в один момент даже пробовал включиться в процесс и Ярослав Всеволодович из далекой Северо-Восточной Руси, так что появление в этом городе венгерских соседей можно считать логичным развитием событий. Вся Владимиро-Суздальская земля находилась во власти Юрьевичей, к 1231 г. те же Юрьевичи взяли под контроль и Новгород, рязанские и муромские князья также находились в вассальной зависимости от правителя Владимира-на-Клязьме.

Куда хуже было то, что карта эта быстро менялась: «Борьба за «общерусские» столы сопровождает почти всю историю Руси первых четырех десятилетий XIII в., но последнее десятилетие перед монголо-татарским нашествием характеризуется тем, что она приняла характер почти перманентных боевых действий, локализованных главным образом в южнорусских землях» [Горский А. А. Русские земли в XII–XV вв.: Пути политического развития. М., 1996. С. 24].

Особенно впечатляет долгая и кровавая борьба Даниила Романовича за Галич, жители которого временами с потрясающим упорством держались за своего венгерского правителя. Даниле Романовичу пришлось отбивать масштабные венгерские вторжения, дважды в крупных сражениях (под Шумском и у моста на реке Стырь) разгромить венгерско-галицкие войска, несколько раз осаждать сам Галич (последняя осада продолжалась девять недель, и галичане сдались лишь «изнемогаху гладом» [ПСРЛ. Т. 2, стлб. 771]). И то лишь внезапная смерть венгерского королевича помогла волынскому князю (без всякой руки Москвы) «отменить европейский выбор Галиции».

А еще впечатляет стремительность возникновения и гибели «империй» на южнорусских землях. Вот тот самый Даниил Галицкий создает огромное «государство» (с таким пафосом воспетое у Широкорада), куда входили Волынь, Галич и союзный Киев с областью. Вот вооруженные силы этого «государства» наступают на земли Михаила Черниговского (будущего святого) «пленяше землю, поимаша грады многы по Десне». А вот уже без пяти минут царь, размотавший свои вооруженные силы и разбитый половцами под Торческом, стремглав бежит домой, в Галич и далее на Волынь, теряя по дороге одну землю за другой, а его главный союзник — бывший киевский князь Владимир Рюрикович — томится в половецком плену. Торжествуя, Михаил Черниговский восходит на галицкий стол, он же контролирует и Киев, но проходит два года, наполненные схватками, переговорами и изменами, и в его руках остаются лишь черниговский и галицкий анклавы, окруженные враждебными землями.

Таким образом, к 1236 г. все «государства» на территории «Украины-Руси» полностью исчерпали свои экономические и военные ресурсы. Не случайно главной коллизией последних «боданий» становится поиск поддержки в чужих землях от Австрии до Половецкого поля, а также лихорадочные (и часто безуспешные) попытки найти деньги для оплаты этой помощи. Скажем, военные и дипломатические услуги Ярослава Всеволодовича, князя Новгородского, Романовичам пришлось оплатить стольным Киевом. Для сравнения: Ростово-Суздальская летопись, сообщая о событиях 6743(1235) г., отделалась двумя словами: «Мирно бысть» [ПСРЛ. Т. 1, стлб. 460].

Итог известен: осторожный застой Северо-Востока и кровавый бардак Юга завершили введение «внешнего управления». И вводили это управление люди несколько более жесткие, чем пресловутые «натовские оккупанты».

«И не осталось… ни одного живого: все равно умерли и единую чашу смертную испили. Не было тут ни стонущего, ни плачущего — ни отца и матери о детях, ни детей об отце и матери, ни брата о брате, ни сродников о сродниках, но все вместе лежали мертвые. И было все то за грехи наши».

Вот на этом, уважаемый читатель, мы и закончим обустройство стартовой площадки для построения альтернативных сценариев исторического развития перечисленных земель Руси. Да, построенная модель развития от Славиний к землям Руси, мягко говоря, неполна. Так, ни слова не сказано о закономерностях развития религии и культуры Древней Руси, практически за кадром остались экономика и торговля. Я заточил предлагаемую схему под попытку выделить основные политические силы Древней Руси перед «нашествием монголов», под попытку понять силу этих сил — и их же слабость. Очевидная ограниченность построенной модели означает всего лишь то, что «нельзя объять необъятное» — и далее при анализе конкретных альтернатив нам придется «пользоваться» той духовной и экономической обстановкой, что имели в нашем мире реальные князья, митрополиты, посадники. У нас не будет языческой, протестантской или католической Руси. Но не все же сразу! Наша модель имеет конкретные границы применимости — как и любая научная модель в нашем мире. Важно лишь помнить об этом и не выходить без серьезной подготовки «за рамки дозволенного». Но у нас и на подготовленной делянке хватит работы. Вперед, читатель!

Глава 2 Александр Невский и Даниил Галицкий. Альтернатива, которой не было, или придуманное противостояние

1. Придуманное противостояние Александра и Даниила

Северо-Восток и Юго-Запад, Александр Невский и Даниил Галицкий. Читатель, верно, ждёт традиционного рассказа о двух альтернативных путях развития Руси, о выборе между Востоком и Западом, между Ордой и Европой, между рабством и гибелью, и лишь гадает, чьи «оправдательные аргументы» я буду использовать — «западнические» или «евразийские» [классическое изложение «сказания о выборе между европейским путем и евразийской самобытностью России» см., напр.: Вернадский Г. В. Два подвига Александра Невского. Евразийский временник, Т. 4. Берлин, 1925]. Во всяком случае, именно на таком противопоставлении построено огромное количество солидных работ и попхисторических пасквилей, содержащих упоминание двух самых известных князей XIII в., двух символов России и Украины.

Так вот, вынужден вас расстроить. Мне не известно ни одно сообщение источников — а этих источников очень и очень немного, — что можно было бы без грубых натяжек истолковать как свидетельство существования у Александра Ярославича и Даниила Романовича принципиально несходных политических курсов. Нет никаких оснований говорить о вражде этих князей, а также нет оснований говорить о том, что они олицетворяли какие-то мифические «альтернативы развития».

На долю Александра и Даниила «пришлось» невероятно много невероятных измышлений от невероятно разных авторов, начиная со сверхакадемичного Сахарова и заканчивая Гумилевым и Фоменко. Это неудивительно, ведь уже с XIV в. образ, например, Невского активно эксплуатируется различными, зачастую противоборствующими политическими и идеологическими силами. Для того чтобы лучше оценить масштаб и противоречивость явления, стоит вспомнить, как к середине XV в. Александра одновременно подняли на щит и московские, и новгородские идеологи. Ведь как раз перед завершающими раундами московско-новгородского противостояния была создана по указанию новгородского архиепископа Евфимия II Первая летопись младшего извода, замазывающая все трения города с Александром Ярославичем и представляющая (ха-ха!) основателя династии московских князей святым правителем, «поборника сущей православна вере» [подробнее см.: Шенк Ф. Александр Невский в русской культурной памяти: святой, правитель, национальный герой. М., 2007. С. 67–77]. Но если убрать наслоившиеся за столетия противоречивые идеологические конструкты, то останутся лишь следующие ясные факты.