Жорж Сименон - Часовщик из Эвертона

• Название: Часовщик из Эвертона
• Автор: Жорж Сименон
• Жанр: Проза

Дейв Гэллоуэй — отец, один воспитывающий сына; шестнадцатилетний Бен — тихий и послушный мальчик... который однажды угнал отцовский грузовичок и скрылся в неизвестном направлении. А еще юноша купил пистолет, и выстрелы не заставят себя долго ждать...

---

Бен повернулся к прокурору.

— Может, хватит? — спросил он, словно согласился повидаться с отцом лишь потому, что прокурор очень его об этом просил.

Тому, казалось, все происходящее было не по вкусу. Несомненно, он бы с радостью уклонился от этого громкого дела, о котором раструбили все газеты Штатов.

— Похоже, ему и впрямь больше нечего вам сказать, мистер Гэллоуэй.

Прокурору, наверно, не хотелось слишком откровенно выпроваживать Дейва, и, помолчав, он добавил:

— Мы действительно не можем назначить слушание дела без заключения психиатров.

Бен наклонился и загасил в пепельнице окурок.

— До свидания, па, — процедил он, давая отцу понять, что пора уходить.

— До свидания, сынок.

Лейн вышел следом. Дейв сообразил, что не попрощался с прокурором, и чуть было не вернулся извиниться.

— Так же он вел себя со мной — и утром, и на допросе.

Адвокат не скрывал раздражения, словно винил во всем Гэллоуэя.

— У нас был по крайней мере какой-то шанс доказать, что заранее обдуманное намерение отсутствовало и напасть на водителя он решил, когда уже ехал с ним в машине.

Дейв не вслушивался, его окружала и отгораживала от внешнего мира зона пустоты.

— Но ваш сын объяснил прокурору, что, напротив, он еще три недели назад детально подготовил преступление. Субботу он, видите ли, выбрал именно потому, что по субботам вы всегда проводите вечер у соседа. Оказывается, побег был назначен еще на прошлую субботу, но его пришлось отложить, потому что вы простудились и остались дома. Так и было?

— Да.

— Адвокату Лилиан Хоукинс повезло не больше. Ваш сын снова попытался взять все на себя. А из ее показаний следует, что она не только с ним вместе разработала план действий, но чуть ли не была зачинщицей. Это она дала в «олдсмобиле» Бену сигнал стрелять.

Адвокат явно был не в духе.

— Одного не могу понять, как это вы шестнадцать лет прожили бок о бок с таким парнем и ничего не замечали.

Дейву хотелось чуть не прощения просить. Что он может поделать? Если вину возлагают на него, тем лучше. Пусть виновным считают его, Дейва. Это будет только справедливо.

— Вы собираетесь последовать его совету?

— Совету? Какому?

— Уехать в Эвертон.

Гэллоуэй помотал головой. Он останется с сыном до конца, даже если придется видеть его только издали, изредка.

— Ваше дело. Я пригласил для экспертизы доктора Хассбергера. И он, и психиатр, приглашенный окружным прокурором, оба приедут завтра утром. Но предупреждаю вас: с этой минуты рассчитывать на чудеса не приходится.

Адвокат стоял перед ним в полутемном коридоре — безупречный синий костюм, седина. Прощаясь, он покровительственно похлопал Дейва по плечу.

— Идите отдыхайте. Не отлучайтесь из номера — вы можете мне понадобиться.

В номере стояла двуспальная кровать, обои были в широкую темно-зеленую полосу по салатному фону. Из кресла выпирала пружина. Большую часть дня Дейв провел у окна. Он следил за всеми, кто входил или выходил из суда, но Бена либо не приводили, либо провели через задние двери. Зато около пяти он заметил Уилбера Лейна: тот шел из суда вместе с секретаршей, которую Гэллоуэй видел у окружного прокурора.

После обеда он хотел позвонить Мьюзеку, да так и не набрался духу. Дейв не понимал, за что Лейн на него сердится. Но и в присутствии окружного прокурора он тоже испытывал неловкость.

В конце концов он уснул, а проснувшись, с изумлением обнаружил, что на часах восемь утра. До десяти он ждал, не сообщит ли адвокат какие-нибудь новости, потом, не выдержав, позвонил к нему в контору. Лейн долго не брал трубку, и Дейву показалось, что, разговаривая с ним, адвокат продолжает слушать какого-то посетителя.

— Я обещал вам позвонить, если будут новости. Сейчас мне вам нечего сказать... Нет... Доктор Хассбергер прибыл в восемь утра и до сих пор обследует в тюрьме вашего сына. Вот именно... Я вам позвоню...

В полдень звонка все еще не было. Адвокат позвонил только в час.

— Суд состоится в четверг в десять утра, — жестко отчеканил он.

— Что это значит?

— Это значит, что, по мнению Хассбергера, ваш сын во всех отношениях здоров и на все сто процентов ответствен за свои действия. Если уж таково мнение нашего эксперта, то от эксперта, приглашенного обвинением, тем более не приходится ждать ничего хорошего. Вероятно, я привлеку вас как свидетеля; в таком случае мне придется с вами побеседовать — возможно, даже сегодня ближе к вечеру.

В этот день он больше не объявлялся. Назавтра, протомившись в неизвестности до четырех дня, Дейв отправился в адвокатскую контору. Напрасный труд. Секретарша сообщила, что Лейн не может его принять: занят, беседует с клиентом.

Гэллоуэй, к своему удивлению, уже не только не терзался от мелких уколов, вроде этого отказа, но даже перестал обращать на них внимание. С тех пор как выяснилось, что делать ничего не нужно, время потеряло всякое значение. Дейв часами не вставал с кресла или простаивал у окна; чтобы прибрать у него в номере, горничной приходилось дожидаться, когда он спустится поесть.

Однажды в дверь постучали, и какой-то человек, судя по виду - полицейский в штатском, вручил Дейву повестку явиться на следующий день в суд в качестве свидетеля.

Пришел он на полчаса раньше, и ему показалось, что Уилбер Лейн, который разглагольствовал, окруженный несколькими слушателями, нарочито не замечает его.

В зале суда на светлых деревянных скамьях уже сидело человек тридцать, главным образом женщины. Прочие слонялись по коридору, болтали, курили.

Дейв заметил доктора Ван Хорна с Джимми, но доктор, отвернувшись от него, поспешил навстречу адвокату и заговорил с ним запросто, как со старым знакомым. Была здесь и Изабелла Хоукинс, на этот раз вместе со своим сыном Стивом. Ни Изабелла, ни Стив с ним не поздоровались.

Какой-то молодой репортер весело спросил у него:

— Волнуетесь?

В ответ Дейв натянуто улыбнулся. Он надеялся увидеть, как приведут сына, не зная, что Бен уже полчаса находится в кабинете окружного прокурора.

За несколько секунд до того, как в коридоре зазвонил колокольчик судебного исполнителя, Лейн наконец удосужился заметить Гэллоуэя.

— Я вызвал вас на всякий случай. Задам два-три ничего не значащих вопроса. А может быть, ваши показания мне и вовсе не понадобятся. В любом случае, наберитесь терпения.

— В зал мне нельзя?

— Только после дачи показаний.

А что, если Лейн нарочно объявил его свидетелем, чтобы удалить из зала на время судебного разбирательства? Свидетелям устроили перекличку, затем провели в комнату, где вдоль стен стояли скамьи со спинками, медные плевательницы и бачок для питьевой воды с запасом картонных стаканчиков. Дейв увидел лейтенанта, допрашивавшего его воскресным утром; тот был свежевыбрит и дружески помахал ему рукой. На одной из скамей сидела Изабелла Хоукинс, рядом, разговаривая вполголоса с Джимми Ван Хорном, примостился ее сын Стив.

Были еще какие-то незнакомые люди, и Дейв отметил женщину лет тридцати, одетую в черное, — он все время чувствовал на себе ее взгляд. Первым вызвали не лейтенанта, а другого полицейского в форме — наверняка того самого, что обнаружил на обочине пикап. Комнату свидетелей отделяли от зала суда две двери, причем одна обитая кожей, поэтому невозможно было разобрать, о чем говорят по соседству Лишь иногда доносился гул голосов и отчетливо слышался стук председательского молотка по столу.

В зал вызвали второго полицейского, затем наступил черед лейтенанта, которого допрашивали дольше, чем первых свидетелей. Те, кто дал показания, в свидетельскую комнату не возвращались. Наверно, оставались в зале, а может, уходили. Дейв понятия не имел, как все происходит: он ни разу в жизни не бывал в суде. Вдруг он услышал, как в коридоре кто-то внушительным голосом заявил, что суд не затянется и, вообще, заседание — это сплошная формальность, поскольку молодые люди и не думают запираться.

Четвертый свидетель смахивал на врача; наверно, это он осматривал труп Чарлза Рэлстона. Если Дейв правильно понял, свидетелей вызывали в таком порядке, чтобы их показания помогали суду установить последовательность событий. Следующей пригласили женщину а трауре, затем объявили перерыв. Должно быть, все высыпали в коридор покурить: слышно было, как за стеной ходят взад и вперед. Свидетели не имели права выходить: у дверей сидел полицейский и никого не выпускал.

В дверях снова появился судебный исполнитель, и Изабелла Хоукинс собралась было встать, решив, что настала ее очередь, но вызвали Гэллоуэя. В зале оказалось куда светлей, чем в тесной комнатке для свидетелей. Из-за жары два больших выходивших в сад окна были распахнуты, и в помещение доносился уличный шум. На скамьях сидело человек сто — сто пятьдесят; Дейв узнал эвертонского механика из гаража, парикмахера и даже старую миссис Пинч. Механик, единственный из всех, приветственно помахал Дейву рукой.