Валентин Строкань - Чёрный иней

• Название: Чёрный иней
• Автор: Валентин Строкань
• Жанр: О войне

Небольшой эпизод Второй мировой войны. Исчезают Союзнические самолёты, в водах Северного Ледовитого океана сбиваются с курса и гибнут корабли и целые конвои. Эти события окутаны легендами с привкусом мистики. Однако причиной этих трагедий оказалась сверхсекретная немецкая станция электронного слежения, спрятанная в глубине одного из арктических островов.

«Чёрный иней» — это захватывающая история о том, как в экстремальных условиях северного ненастья маленькая группа десантников разыскивает эту станцию и пытается её захватить.

---

— Не понял. Что?..

— Ну, я говорю, славу... прижизненную или?.. Как по мне, так лучше посмертную...

— Типун тебе на язык, мухомор! — оборвал его старшина.

— Я давно говорил, что в Управлении неправильно оценили твою натуру, ошибочно дав кликуху — «Блондин». Я бы назвал тебя: «Туберкулёз», это очень бы тебе подошло. А вот скажи, ты хоть знаешь, как по-немецки будет «зажигалка»? — не дав Назарову возможности ответить, перевёл разговор на другое Смага.

— Университетов не заканчивал! — Назаров не привык лезть за словом в карман.

— Тогда я тебе скажу, а ты постарайся запомнить:

«Дас Аутоматикцигареттенанцундунгсштрайххицерерзатццойг». Вот!

— Не может быть, — удивился Назаров.

— Точно. «Автоматическаясигаретозажигающаяспичкизаменяющаяштука». Неплохо! — Щербо улыбнулся. Пикируются ребята. Пусть себе. Через несколько часов начнётся работа. Метель стихает.

— Далеко ли противник? — эта тревожная мысль постоянно крутилась в голове и отдавалась тревогой в груди. А если мы «засветились»? И как только окончится снежная круговерть, сразу окажемся под обстрелом? Островок маленький... Дожидаться, пока нас прикончат в этой халупе? Но ведь сейчас метель. И единственный способ бороться с ней — отсидеться в укрытии. Скучно, зато надёжно! И хотя нет никаких гарантий, что нас уже не засекли, считаю, что они будут вести себя грамотно и не попадутся в элементарную полярную ловушку. Во время метели, когда не видно горизонта и не разобрать рельеф, деформируется пространственная ориентация, и люди блуждают наугад. Чаще всего это заканчивается гибелью. Думаю, что они столь же опытны, как и мы, а посему, не позволят себе неосторожных шагов. А значит, до конца ненастья мы можем чувствовать себя в безопасности.

Он подумал о том, что земля, на которой они оказались, неприветлива, холодна, зловеща. Их ноги, как ноги слепцов, будут искать хоть какую-то опору, ощупывая каждый камень, каждую крохотную льдинку. Эта земля глуха к мольбам и оправданиям и отторгает любые поползновения. И их следы в ледяном безмолвии будут следами чужаков.

После шестичасового неистовства метель угомонилась. Сквозь окуляры бинокля Щербо видел суровый, полностью лишённый жизни пейзаж. Поразительная бесконечность, от которой глазам было жутко и холодно. В этом непригодном для жизни, чужом и гнетущем мире камней и льда всё представало величественным и первозданным.

Гаральд, которому Щербо передал бинокль, глядя на айсберги и вековой лёд, задумчиво произнёс:

— Стур іс, — и, возвращая бинокль Щербе, перевёл: — Большой лёд. Его выносит Ледовитый океан.

Картина и правда поражала. Сплошная корка сине-зелёного льда блокировала устье пролива и с грохотом наползала на прибрежные скалы.

А ветер, казалось, здесь не утихал никогда.

Щербо решил отправить разведгруппу. Когда они покидали хижину, то заметили, что неподалёку из рыхлого снега торчат моржовые кости. Шестичасовая метель не укрыла их своим саваном. Подсвеченные солнцем, кости производили зловещее впечатление.

Пар от дыхания мгновенно кристаллизовался и оседал инеем на усах, бородах, бровях, подшлемниках, воротниках. Пятеро бойцов под командованием старшего лейтенанта Байды стали на лыжи, и через несколько минут их силуэты растаяли и исчезли в мёртвом хаосе. Задание — осмотреть островок из наивысшей точки.

И тут оставшиеся внезапно услышали невообразимый грохот. Казалось, будто на них катился танковый полк. Танки? Откуда здесь танки?

Лукашевич и Чёрный припали к окнам, однако их настороженные глаза не смогли уловить ни малейшего движения среди белого холмистого ландшафта. А взрыв прозвучал вновь. Второй, третий... Вся группа мигом выбежала из лачуги, залегла в снег, а приоткрытая дверь громко хлопала на ветру.

Но, пролежав так несколько минут, тревожно рыская глазами в белом безмежном снежном просторе, они так и не смогли отыскать источник звуков.

В конце концов вышли на побережье и остановились изумлённые: всю прилегавшую к Ярд-фиорду акваторию укрывал лёд. За минувшие четверть суток ветры и течения пригнали к острову громадные ледяные поля, и теперь весь прибрежный припай под давлением неимоверного веса принимал на себя удар ледяной стихии. Лёд жил, шевелился, вздыхал. Полоса льда всё двигалась и двигалась, сталкивалась, бросалась вверх, с грохотом трескалась, вставала на ребро, вздыбливалась, громоздилась одна на другую. Маленькая площадка, на которой группа после высадки оставила снаряжение, вот-вот должна была исчезнуть под слоем льда.

Опять прозвучал взрыв. Ровное ледяное поле размером в полкилометра, застрявшее между двух торосов, с грохотом разломилось. Невидимые могучие силы волочили, крутили поставленные «на попа» льдины, словно те были из хрупкого стекла.

Старшина Лукашевич сбросил с плеч рюкзак и автомат и, прежде чем кто-то успел его остановить, кинулся к саням.

— Назад! — скорее инстинктивно крикнул Щербо. Но его голос затерялся в грохоте. Он среагировал запоздало, поскольку порыв старшины был неожидан для него: ведь Щербо перво-наперво просчитал возможные варианты действий группы. Выдернуть восьмидесятикилограммовые сани, которые, наверное, успели за четверть суток основательно вмёрзнуть в лёд, даже физически сильному старшине было не под силу. Рисковать жизнью своих бойцов при таком раскладе Щербо просто не имел права.

На глазах у всей группы льдины встали на ребро, будто стены трёхэтажных домов, развалились на десятки тяжёлых глыб и нависли над крохотной площадкой.

Старшина не медлил и мгновения. Секунда — разрезаны верёвки, ещё секунда — сброшен брезент. Он схватил первое, что попалось под руку, — то, что лежало сверху, и швырнул за спину, не глядя, куда оно упадёт. На помощь метнулся Смага. Он оказался уже почти за спиной старшины и норовил поймать то большое, чёрное и увесистое, что летело из-под его мельтешащих рук, когда ближайшая к площадке глыба, издав нечто похожее на стон, начала оседать, всё больше кренясь многопудовой верхушкой в сторону двух людей. Вряд ли они видели нависшую над ними смертельную опасность. Что-то иное чем зрение и мозг, какой-то внутренний датчик, бешено обрабатывая информацию о степени риска, зашкалил где-то внутри, и все клетки, завибрировав на предельно возможной частоте, слились в невероятном резонансе, за долю секунды бросив в сторону жадную до жизни плоть из-под слепой громадины.

Вдруг старшина как-то неловко поскользнулся и грузно повалился на лёд. Это было так непохоже на старшину, что все, кто был рядом, в едином порыве подались вперёд, а Ткачук зажмурился, с дрожью ожидая сухого треска льда и костей. Но, в этот раз судьба явно пощадила старшину. Исполинский ледяной монолит высотой метров с двенадцать надвинулся справа, где торосы уже вытянулись в одну сплошную гряду, и с маху зацепив угрожающе накренившуюся льдину, сбил её, скинул набок, а с ней срезал и площадку с накренившимися санями. Но Смага мёртвой хваткой вцепился в маскхалат старшины и рывком успел выдернуть товарища из-под многотонного ледяного катка, который со скрипом и шипением перемалывал сани вместе с поклажей.

А потом, с трудом переводя дух, долго стояли на берегу и сокрушённо смотрели, как то слева, то справа вырастают торосы и вытягиваются вдоль берега сплошной крепостной стеной с башнями и бойницами. Лёд двигался не по ветру. Дул чистый норд, а лёд двигался с норд-оста. Наверное, огромная сила, толкавшая его, таилась где-то далеко в море. Весь прибрежный лёд сплошной массой двигался в юго-западном направлении.

«По крайней мере с этой стороны опасность нам не угрожает», — философски подытожил Щербо. Потом укоризненно посмотрел на старшину:

— А ты говорил — танки...

6

«...В Гренландии ледники основательно промёрзли, здесь же у большинства из них температура 0°С. Гренландия... Лёд столетий. Остров Туле. Вспомнив о нём, я возвращаюсь к мыслям о том, что не на мистических путях найдёт Германия своё могущество и не доктрина «Извечного льда», проповедуемая слабоумным старцем Горбигером, возродит германскую расу. Ведь это бред...

В бесконечных просторах разворачивается извечная борьба льда и огня, сил притяжения и отталкивания. Нет постоянного развития, есть только серия взлётов и падений, великие потопы, переселения народов, повелители и рабы, сверхлюди минувших веков, корни расы, арии, которые спускаются с гор, чтобы править Землёй.

Сорок веков тому на территории нынешней пустыни Гоби цвела цивилизация. В результате экологической катастрофы возникла пустыня, а те, кто выжил, перекочевали в Гималаи. Тор, бог нордических легенд, был одним из героев переселения. Мигранты из Гоби — арийский корень, раса предтеч. После гобийской катастрофы Учителя высшей цивилизации поселились в гималайских пещерах и там разделились на «два пути» — левой и правой руки. Одни, правые, назвав свой центр Агартхи, предались созерцанию и не вмешивались в земные дела. А вторые основали Шамбалу — центр могущества и насилия, повелевающий стихиями и народами и ускоряющий переход человечества к «шарниру времени».