Орландо Паис Фильо - Энгус: первый воин

• Название: Энгус: первый воин
• Автор: Орландо Паис Фильо
• Издательство: Феникс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-222-09721-8

«Энгус» — это масштабная историко-религиозная эпопея, в центре которой — борьба Добра и Зла. Она повествует об удивительных приключениях и подвигах представителей шотландского клана МакЛахланов, которые разворачиваются на фоне реальных исторических событий, раз и навсегда изменивших ход человеческой истории. Сага начинается в четвёртом веке с пророчества Кельтского Друида. В предсказании говорится о приходе Великого Зла, которое, завоевав всю планету, станет безжалостно править на Земле. Начнётся эра рабства, смерти и разрушения. Чтобы защитить мир от Зла, друиды создают могущественное оружие, наделённое магической силой, — меч, выкованный из гвоздей, вбитых в плоть Христа и покрытых его бессмертной кровью, меч, пропитанный волей Божьей. Этот меч передается из поколения в поколение в ожидании воина, достойного великой миссии. Воин и его клан должны стать не просто хранителями меча, но и воспитать в себе Семь Добродетелей, которые являются основой христианской религии. Только тогда меч проявит свою магическую силу в решающей битве со Злом.

---

Перед самым рассветом мы окружили город, и еще до полудня Кайр Глоуи стал нашим. Но главная цель заключалась не в том, чтобы его взять, а в том, чтобы использовать как щит против хорошо организованных нападений на юг Кимра, в частности на Гвент.

Это немного успокоило меня, ибо можно было надеяться, что еще какое-то время Гвинет будет в безопасности. А кроме того, я очень надеялся на то, что столь явная демонстрация наших сил несколько подорвет самоуверенность Цеовульфа. Правда, это никак не относилось к датчанам, которые не остановятся, пока не покорят весь остров… или не будут остановлены силой.

Я всячески старался подбодрить себя. В конце концов, ведь именно я, еще недавно сам ничтожный раб, теперь отвечал за то, чтобы прервать кровавый путь всех этих захватчиков и тиранов, нанеся им как можно больший урон. И он казался мне даже большим подарком, чем тот, какого я мог ожидать от жизни. Кроме того, мне выпала честь сражаться бок о бок с великим королем, к которому я испытывал крайнюю степень уважения. Короче говоря, жизнь моя несла теперь явную печать Божьего благословения, и я благодарил за это Бога всеми силами моей души. Я постарался обдумать грядущую битву со всех сторон и пришел к выводу, что она будет чрезвычайно жесткой. Но я твердо знал: как бы она ни развивалась, мы непременно окажемся в ней победителями.

В присутствии двух пленных мы невзначай обсудили ложный план нашего нападения на центр Мерсии, а потом, как бы случайно, позволили им убежать. Мы сделали это для того, чтобы поторопить норманнов и спровоцировать их прорываться именно через Кайр Глоуи.

И наш план сработал. На следующее же утро на равнине перед городом появилось около двух тысяч датчан и предателей-мерсийцев. Все они были отлично вооружены, за ними тянулось немало повозок с провиантом, а погонщики гнали скотину. Все свидетельствовало о том, что наш противник намеревался осадить город по всем правилам военной науки, надолго блокировав его от внешнего мира. Именно осаду они почему-то считали лучшей стратегией. По приказу короля Родри несколько городских ворот были готовы быстро раскрыться и выпустить конницу, натренированную именно на неожиданные вылазки. В то же время остальные воины, находясь на башнях и за воротами, оставались в постоянной готовности к штурму, который могли в любой момент начать норманны.

И вот противник затрубил в трубы и забил в барабаны, стремясь напугать гарнизон крепости. В это же время датчане продемонстрировали нам и то, что у них много тяжелых осадных бревен и воинов, их прикрывающих. Честно признаться, зрелище это было малоприятным, особенно для людей мирных и не привыкших к сражениям.

Для нас же оно показалось подарком, поскольку мы увидели, что основные свои силы норманны собирают для открытого нападения, совершенно не подозревая о возможности наших конных атак.

Мы сели в седла и приготовились. Оуен возглавлял группу бретонцев, которые должны были напасть на датчан и мерсийцев с левого фланга. Король Родри и Бран командовали большим отрядом, предназначенным для нападения в центре, я же со своими людьми отвечал за правый фланг. Когда норманны увидят нас, летящих во весь опор, будет уже поздно, поскольку атака уже развернется с трех разных направлений.

И вот все мы осенили себя крестным знамением, ворота распахнулись, и мы вырвались в поле, все сильнее и сильнее пришпоривая коней.

Мы шли в неистовую, безудержную атаку.

Копыта трех больших конных отрядов загрохотали так, что вой боевых рогов и треск барабанов датчан показались жалким писком. Впрочем, все рога и барабаны уже в следующий момент смолкли, и музыканты в беспорядке рассыпались. Враг оказался застигнутым врасплох, и мы вошли в его ряды, как нож в масло. Мы так и продолжали двигаться тремя отрядами, каждый из которых держался плотной массой и наносил смертельные удары. Этой конной атакой мы ранили врага в самое сердце дважды: первый раз потому, что он оказался неподготовлен, а второй раз — потому, что перехватили у него инициативу нападения. Норманны рассчитывали медленно заморить нас голодом в городских стенах, а потом штурмом разбить окончательно. Но вместо этого сами оказались под нашими ударами, причем ударами не только бретонцев, но и моих яростных пиктов и отважных скоттов.

Победа наша оказалась потрясающей.

Мы собрали все, что могло нам пригодиться в дальнейших битвах, и я приказал своим воинам поджечь город и уходить, оставив за собой еще одну глубокую рану в сердце Хальфдана и его ярлов, а также разбив едва ли не вдребезги Цеовульфа, этого бастарда и негодяя.

Не знаю, с какого именно момента я вдруг стал действовать как настоящий вождь, но, хотя формально я все еще и оставался только верным вассалом короля Родри, он позволил мне вести себя так.

После разгрома датчан мы со всей добычей направились в сторону Гвента. С собой мы вели большие стада коров, свиней, овец и везли немалый запас зерна. Кроме того, в обозе у нас лежало около пятнадцати бочек эля… Я уже не говорю об оружии всякого рода, прекрасных щитах, мерсийских и датских шлемах и множестве кольчуг. Мы могли бы даже подойти к Кайр Гуоранегону и захватить все драккары противника, но предпочитали сражаться не на воде, а на земле.

И тогда я отважился спросить короля Родри, почему бы нам тотчас же не обрушиться на Мерсию и не убить проклятого Цеовульфа. Ответ, который я получил, свидетельствовал об опыте и терпении этого мудрого старца, то есть именно о тех качествах, которым учил когда-то меня, юного мальчика, старый бард Браги.

— Терпение — вот величайшее оружие воина, Энгус. Все остальное суть простые машины и орудия.

Но я все продолжал твердить о том, что нельзя оставлять в живых таких королей-марионеток, как Цеовульф, которые выслуживаются перед норманнами, словно их рабы. И тогда второй ответ короля Родри послужил мне еще более серьезным уроком:

— Марионетка, как ты сам сказал, Энгус, является в высшей степени подчиненной — в случае с Цеовульфом по отношению к Хальфдану. То, что он, сам являясь вождем, остается в то же время подчиненным тирана, ставит Цеовульфа в худшее положение: с одной стороны он вынужден полностью подчиняться вышестоящему, а с другой — на нем лежит груз ответственности перед своим народом. Жизнь его теперь висит на тончайшей нити между опасностью мятежа и гневом его страшного сеньора. Этот человек теперь не может ни воевать, ни жить в мире. Ты понял это, Энгус? Цеовульф уже мертвец и без нас.

И мы отправились в Гвент, наслаждаясь триумфом. Чем ближе мы подходили к городу, тем сильней охватывала меня дрожь. Наконец-то я увижу мою Гвинет. Но теперь я встречусь с ней не как жалкий пленник, а как триумфатор и воин, а главное — любимый слуга ее короля и дяди.

Глава пятнадцатая Гвинет

И вот, наконец, мы вернулись в Кайр Гвент. Я никак не мог дождаться нашей встречи с принцессой Гвинет и все думал, как и когда это произойдет… Я решил спрятаться за спинами Оуена и Хагарта и попросил их обоих помочь мне устроить ей сюрприз. Оба охотно согласились, да и как могли отказать мне два этих грозных воина с добрыми, как у детей, сердцами. Я без колебаний открылся им, и они поняли меня. Более того, Бран даже рассказал мою историю королю Родри, раскрыв и политическую ее подоплеку, неуемное стремление к власти Идвала и его намерение занять трон южного Кимра… И потому он желал во что бы то ни стало уничтожить и меня. Король незамедлительно принял меры, а я после этого стал считать Брана своим третьим отцом, поскольку вторым уже давно считал преподобного Ненниуса. Да хранят ангелы Господни этого святого, мудрого и доброго человека, равно как и всю его обитель!

И вот я неуклонно приближался к завершению цели моей жизни — к освобождению Британии от злобы и разрушений норманнских конунгов.

Люди мои были отлично вооружены и одеты; они выглядели даже щегольски в своих ладных кольчугах с отточенным оружием, прекрасными шлемами и щитами. Наши знамена гордо реяли над головами. У меня порой даже перехватывало дыхание, когда я смотрел на стройные ряды моих воинов.

Кайр Гвент все приближался, и сердце мое начинало биться с каждым шагом сильней. «Что это? Что со мной происходит?» — спрашивал я себя. Впрочем, что ж, я сам взвинтил себя, ведь за все это время не позволил себе посмотреть ни на одну женщину… И вот уже скоро увижу мою Гвинет, а Идвалу и вовсе не доставит удовольствия вдруг увидеть, как я сяду рядом с самим королем Родри Мауром!

Прошел еще час. Мы нетерпеливо торопили коней, и скоро разведчики, высланные, чтобы предупредить о нашем появлении в городе, вернулись вместе с герольдами и отрядом гвардии. Конечно, обе принцессы уже готовились к встрече и украшали Кайр Гвент как можно изысканней. В конце концов, чего еще можно ожидать от города, управляемого двумя женщинами? Конечно, они женщины-воительницы, но… все-таки женщины до кончиков ногтей. Это относилось не только к принцессам, но и ко всему населению города. Ведь женщины составляли подавляющую часть его жителей. Я снова вспомнил о той огненной реке, за которую принял их рыжие кудри, затопившие городские улицы в первое мое посещение этих мест. Впрочем, их король и дядя заслужил любые почести и празднества, какие бы они ни приготовили к его прибытию: ведь он не только триумфатор, но и великий король Кимра.