Составитель Чекмаев - Либеральный Апокалипсис. Сборник социальных антиутопий

• Название: Либеральный Апокалипсис. Сборник социальных антиутопий
• Автор: Составитель Чекмаев
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-61842-2

Что несут миру так называемые "либеральные" ценности? Скрупулезное соблюдение прав человека, невиданное развитие технологий, рыночную экономику или все-таки ужасы глобализации, потерю национальной идентичности, корпоративное право вместо законов, бездуховный мир "чистогана", подмену традиционных понятий искусственными построениями, которые лишь кажутся жизнеспособными?

 Фонд "Взаимодействие цивилизаций" продолжает условную серию социальных антиутопий, начатую сборниками "Антитеррор-2020" и "Беспощадная толерантность". В новом проекте популярные российские фантасты и перспективные молодые авторы размышляют над вопросом: а что будет, если победу одержит не только доведенная до абсурда толерантность, но и воинствующий либерализм, ревнители которого в борьбе за права и свободы человека готовы пожертвовать абсолютно всем, не исключая самих прав и свобод.

---

Но для сохранения этой скидки требовалось регулярно доказывать социальным службам, что он по–прежнему пользуется принадлежащей ему собственностью, для чего необходимо лично встречать проверяющих и отвечать на их вопросы. Слава богу, сестра невестки Сергея Тимофеевича, работавшая как раз в той самой социальной службе, своевременно оповещала семью сына о том, когда состоится очередная «внезапная» проверка. Вследствие чего Сергей Тимофеевич по звонку сына заблаговременно, вечером, приезжал в свой старый дом, ночевал на диване в гостиной, а утром, надев поверх пижамы домашний халат, усаживался перед 3D TV и терпеливо ждал, пока появятся скандальные тетки из социальной службы, чтобы предъявить им свою престарелую тушку и ответить на пару–тройку дебильных вопросов.

Телевизор Сергей Тимофеевич не любил, на кордоне не держал, но делать до прихода социальных работников было все равно нечего, да и просмотр телевизора строго соответствовал «социальной возрастной поведенческой норме» — вот он и уперся в экран. Хотя смотреть было нечего, ну если тебя, конечно, не привлекают дебильные, слезливые мелодрамы, безголосые певцы и певицы и тупые комедии для даунов, в которых тебе еще старательно подсказывают закадровым смехом, в какой момент нужно смеяться. Новости по телевизору он тоже смотреть не мог, предпочитая не загружать мозг той лапшой, которую вешали на уши обывателю, и либо вообще пребывать в неведении о событиях в мире, либо разбираться с ними самостоятельно, роясь в нете и собирая информацию с новостных сайтов разной направленности и свидетельств очевидцев событий. Но сейчас Сергей Тимофеевич был вынужден переключиться на новостной канал. Ибо, полистав остальные, понял, что только он один не вызывает у него позывов к рвоте. Однако и оный недолго способствовал пребыванию Сергея Тимофеевича в пусть и не безмятежном, но хотя бы в слегка разраженном состоянии духа.

— Вот пидоры жлобские! — в сердцах воскликнул он спустя пять минут. И тут же из–за спины послышался голос правнука Тимофея:

— Деда, ты что — фашист?

Сергей Тимофеевич мгновенно развернулся в сторону правнука. Тимофею было пятнадцать лет, и он вошел в тот возраст, в котором дети становятся непоколебимо уверены, что уже полностью повзрослели и теперь отлично разбираются во всем на свете, а вот «предки», наоборот, ничего не понимают в жизни и вообще застыли в своем развитии в каменном веке. Так что тон Тимофея, который страшно ненавидел собственное имя и требовал ото всех обращаться к нему исключительно как к Тимати, был этаким насмешливо–снисходительным.

— С чего это ты взял?

Тимофей снисходительно усмехнулся, независимо посмотрел на деда.

— Ас того, что только фашисты ненавидят людей с альтернативной сексуальной ориентацией.

— Альтернативной? — Сергей Тимофеевич усмехнулся в ответ. — В мое время говорили с нетрадиционной, а сейчас, значит, даже упоминания о традиции стараются избежать. Вот, значит, как… А что касается фашистов, то… знаете, уважаемый и любимый мной молодой человек, вы не очень–то правы.

— То есть? — насторожился Тимофей. Как это он не прав? Да это просто невозможно. В пятнадцать–то лет…

— Среди фашистов было довольно много этих самых людей, как вы это называете, альтернативной сексуальной ориентации. Даже среди их верхушки.

— Как это?

— А вот так. К людям той самой альтернативной, — тут Сергей Тимофеевич не удержался и ернически выделил голосом это слово, — сексуальной ориентации принадлежал, например, человек, приведший Гитлера к власти, создатель штурмовых отрядов наци Эрнст Рем, потом им же являлся заместитель Гитлера по партии, которого тот перед самым нападением на нашу… на СССР, отправил договариваться с англичанами — Рудольф Гесс, а также личный адъютант Гитлера Шауб и многие другие. Да и о самом Адольфе Алоизиче Шикльгрубере тоже разные слухи ходили. Что и немудрено с таким–то окружением.

— О ком? — недоуменно переспросил Тимофей.

— У–у–у, — протянул Сергей Тимофеевич, — как все запущено. Ты хоть знаешь, кто такой Гитлер?

— Конечно, — обиженно надул губы Тимофей. — Фашист.

— Не совсем, — сказал Сергей Тимофеевич, — Гитлер — национал–социалист. А фашист, если уж быть точным, — Муссолини.

— А–а–а, — с сомнением протянул Тимофей, явно слегка путаясь, — слышал. Только ты, деда, что–то путаешь. Гитлер — фашист, это всем известно.

— Нет, — мотнул головой Сергей Тимофеевич, — это ты путаешь… А знаешь что, принеси–ка мне твой учебник истории.

— Зачем?

— А хочу посмотреть, чему там вас нынче учат.

Тимофей фыркнул.

— Ну, ты, деда, даешь — принеси. — Он выудил из кармана плоскую плитку продвинутого планшет–коммуникатора со встроенным 3D экраном, пару раз шлепнул по ней пальцем и протянул Сергею Тимофеевичу. — У меня все тут. Смотри, если хочешь.

Но сразу посмотреть ему не удалось, потому что именно в этот момент позвонили во входную дверь. Наконец–то приперлись проверяющие.

В гостиную они вошли в сопровождении невестки Сергея Тимофеевича, Ники.

— Тимочка, дорогой, — обернулась она к Тимофею, — пойди ненадолго в свою комнату.

— Ба, я — Тимати, ну, сколько можно повторять, — раздраженно буркнул тот, выходя из комнаты…

Общение с работниками социальной службы отняло около часа, после чего Сергей Тимофеевич занялся коммуникатором правнука. Впрочем, много времени это не заняло. Так что когда тот снова появился в гостиной, Сергей Тимофеевич уже погасил экран и положил коммуникатор на стол.

— Ну что, деда, убедился? — насмешливо спросил Тимофей.

— Да уж, — хмыкнул в ответ Сергей Тимофеевич, — слушай, а это точно учебник?

— Да, — сказал правнук, — а что?

Сергей Тимофеевич вздохнул.

— Да так, ничего… Я вот что тебя хочу спросить — а ты знаешь, кто такой Александр Невский?

— Кто? — удивленно спросил Тимофей

— Святой равноапостольный князь Александр Невский.

Тимофей наморщил лоб, а потом задумался и неуверенно предположил:

— Генерал какой–то?

Сергей Тимофеевич хмыкнул.

— Ладно, проехали. А Суворова знаешь?

— Ну да, — уверенно кивнул правнук. — Известный демократический публицист. Критик кровавого тирана Сталина, раскрывший агрессивную сущность его людоедского режима… — Он на мгновение замялся. — Я сам его не читал, хотя по программе положено. Там неинтересно все. Про войну… Так что реферат скачал из нета. Но у нас все так делают.

— Поня–ятно. А маршала Жукова?

— Да что ты все про военных спрашиваешь! — возмутился Тимофей. — Чего они вообще хорошего в истории сделали? Людей поубивали? Так этим гордиться нечего. Это вообще извращение — гордиться убийством и насилием.

— О, как! — удивился Сергей Тимофеевич. — То есть ни князьями, ни военными гордиться теперь нельзя. А кем можно?

— Ну… артистами, спортсменами, компьютерщиками, которые игры делают, например, — уверенно заявил правнук. А потом вздохнул: — Только таких у нас мало. Ну, я имею в виду по–настоящему талантливых. «Гремми» за всю историю ее существования наши взяли только три раза. А «Оскара» раз пять, что ли…

— Хм… — Сергей Тимофеевич немного помолчал. — Как я понимаю, этот самый Тимати, которым ты хочешь именоваться, тоже, наверное, какой–нибудь артист или компьютерщик?

— Ну, ты, деда, диноза–авр, — покачал головой правнук. — Это ж крутой бренд! Его еще твой ровесник начал раскручивать. Прикольный такой дедок, до сих пор рэп бормочет. А потом он продюсером стал и под этим брендом других исполнителей начал выпускать. Сейчас на пике Тимати Куул. Кру–у–утой мэн. Он недавно такой кавайный «Бентли» себе взял. Спецзаказ. Такой весь фиолетово–радужный и в стразах.

Сергей Тимофеевич снова хмыкнул и на сей раз не стал прятать улыбку от правнука. Да уж, ну как можно не мечтать стать таким вот Тимати, фиолетово–радужным и со стразами–то?.. Кавайно же.

— А знаешь, твой прапрадед, мой отец, в честь которого ты и был назван, круче тачку имел.

— Чего–о? — удивился Тимофей. — Как это? Круче «Бентли»? Какую?

— «Т–34», — подмигнул Сергей Тимофеевич. — Слышал о такой?

— Нет, — мотнул головой правнук. — А это чье производство? Немцы, «Майбах»?

— Нет, наше, русское.

— А–а–а, «Рено–ВАЗ», что ли… — разочарованно протянул Тимофей. — Ну, ты, дед, и сказанул: лучше. Наши не могут лучше. Единственное, что они могут, так это клепать дешевые мыльницы для нищих!

— И тем не менее, принято считать, что это был лучший танк Второй мировой войны.

— Второй мировой, тю… — правнук презрительно искривил губы. — Нашли чем гордиться. Тоталитарно–религиозные клики Востока и Запада в борьбе против демократий угробили десятки миллионов жизней…

— Вот, значит, как вам Великую Отечественную преподают… — задумчиво протянул Сергей Тимофеевич.