Наталья Нестерова - Кошки-мышки

• Название: Кошки-мышки
• Автор: Наталья Нестерова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-053811-9, 978-5-271-20947-5, 978-985-16-5642-0

Кто сказал, что настоящие мужчины на дороге не валяются? Однажды на тропинке, ведущей к дому, Лида в грязной луже подобрала бесчувственного Максима. И вскоре вышла за него замуж. Их семья — загляденье! Оба красивые, умные, а теперь и обеспеченные — ценные специалисты в процветающих компаниях. Любимый сын, собственный дом, счастливый брак…

Чего не хватает женщине, у которой, казалось бы, все есть? А не хватает ей того, о чем не расскажешь ни мужу, ни близкой подруге. Да и самой Лиде представить, как далеко заведет ее новая любовь, непросто.

Верный Максим тоже не лыком шит вдруг заявляет, что уходит к другой женщине. Кто та — другая? Не пора ли задаться вопросом, почему десять лет назад сдержанный Максим напился до положения риз и валялся в грязи? Из-за несчастной любви? И теперь та любовь вернулась?

---

Затягивала время, листала бумаги, плохо понимая, что в них написано. Страшно ехать домой, увидеть Максима. Хотя он и не мог знать про мои шуры-муры, было стыдно. Страх и стыд — сочетание неприятное, но подперченное игрой с опасностью, азартом. На чашах весов перспектива больших удовольствий и возможность роковой потери. Удовольствия всегда перевешивают.

Как назло, сегодня Максим придет рано. Футбол. Наши с кем? С Францией? Нет, с Англией, кажется. Подожду еще немного, пробок на дорогах не будет, народ прилипнет к телевизорам. А после матча не исключены беспорядки. Вот еще дело: позвонить родителям Максима. Они живут недалеко от Лужников, пусть не выходят из дома за хлебом, например, когда толпа хлынет со стадиона. Проявила заботу, ее оценили, поблагодарили за беспокойство.

Анна Петровна и Георгий Сергеевич прекрасные люди. Вместе с замечательным мужем мне достались чуткие, умные, деликатные свекровь и свекор. У нас полная гармония. Только умалишенная способна разрушить эту гармонию. Из маленького зеркальца пудреницы, когда я красила губы, на меня смотрела вполне умалишенная особа. Делать нечего, надо ехать домой.

Матч уже начался, когда я вошла в квартиру. Максим и Гошка сидели на диване. На маленьком столике перед ними стояли бутерброды (вместо нормального ужина, который обязана приготовить хорошая жена и мать), высокий стакан с пивом для Максима и такой же стакан с яблочным соком для Гошки. Сок не магазинный, а свежевыжатый. Еще один пунктик Максима: поить нас натуральными соками. Аптечные витамины считает вредными, поскольку они препятствуют усвоению организмом витаминов из продуктов. Купил соковыжималку, пропускает через нее фрукты и овощи, экспериментирует на жене и сыне. Если вам предложат мультисок из томатов, сельдерея, петрушки, винограда и свеклы, не соглашайтесь — пойло. Мы с Гошкой отстояли право пить сок односоставный — если томатный, то томатный, если грушевый, то грушевый, тыквенный так тыквенный.

Сидят на диване рядом. Мои самые дорогие и любимые. Гошка, я знаю, к футболу относится без восторга, мал еще. Но рядом с папой, который поясняет, комментирует:

— Как ведет, как ведет! Отличная передача! Мазила! Ребята, бегаем, а не спим! Угловой. Гошка, ты усек, почему угловой?

— Сек, — отвечает Гошка, подыгрывая отцу. — Папа, есть полузащитник, а есть полунападающий?

— Они все сейчас… ох, елки, какой пас!.. полунападающие… на треть нападающие… на четверть… ну, давай, родной, давай!

— Давай! — вторит Гошка.

Опустившись в кресло напротив, я наблюдала за ними, умилялась. И все-таки мысли мои были далеко: за тридевять земель, в другом конце Москвы, где так же с сыном у телевизора сидит человек, который внес в мою душу большое смятение.

По причине сумбура в голове, я допустила глупые промашки.

Мяч закатился в ворота, и я захлопала в ладошки:

— Ура! Гол!

Мой деланый восторг должен был потонуть в воплях Максима. Когда наши забивают, он беснуется как юный марал.

Теперь же я кричала в недоуменной тишине.

— Мама! Это нашим забили. — На Гошкином лице была детская обида, которая случается, когда авторитетные взрослые выставляют себя глупыми.

— Ах, нашим? Какая неприятность. Но ничего. Какая минута матча? Первый, второй тайм? Мы еще им покажем. Обязательно выйдем в финал… полуфинал… четверть…?

— Если выиграем, — спокойно сказал Максим, — то останемся в чемпионате Европы. Раз десять тебе объяснял.

— Ага, Европы, я помню. Смотрите, смотрите! — переключила их внимание на телевизор. — Бегут к воротам противника, голевая ситуация.

— Это наши ворота, — отвернулся к экрану Максим.

— Пойду сделаю чего-нибудь вкусненького, — поднялась я и ушла на кухню, где можно было предаться своим мыслям и не изображать спортивного фаната.

Пока в микроволновке потрескивал попкорн, пока выкладывала на галеты паштет, икру, плавленый сыр, я думала о Назаре. Не решала, вступать ли мне с ним в близкие отношения, а мечтала, как хорошо было бы вступить. Женское сознание причудливо: изменить — ни за что! Но мысленно рисовать картинки этой самой измены — ой, как сладко! За тайные мечты еще никого не казнили.

Российские футболисты не подкачали, забили два мяча в ворота противника. При этом Максим вопил и так бил по столу руками, что сыпался из вазы попкорн и скакали на блюде галеты. Гошка прыгал на диване, заваливался на спину и дрыгал ногами. На меня внимания не обращали, что было кстати.

Уложила сына спать и юркнула в ванную. Отсидеться, отмокнуть в теплой ароматной воде, продолжить мечтания, двадцатый раз вспомнить каждое слово Назара…

Максим вошел с бокалом вина в одной руке и стаканом пива — в другой. Вино протянул мне, уселся на край ванны.

— Празднуем победу над англичанами? — отхлебнула я.

Муж, казалось, не слышал меня. И смотрел… отстраненно, как на чужую.

Но при этом симпатичную, что подтвердили его дальнейшие слова:

— Лида, ты чертовски обворожительная женщина.

Когда вам два раза на день говорят подобные комплименты, причем сначала потенциальный любовник, а потом старый муж, то жизнь обязательно покажется сахаром.

Я замурлыкала от удовольствия.

Рано радовалась.

— Лида, я пришел сообщить тебе пренеприятное известие.

— К нам едет ревизор? Тетя Даша из Питера?

— В том числе. Лида, я ухожу.

— Стелить новое белье?

— Ухожу от тебя. К другой женщине.

«Что? Как? Почему? За что?» — естественные вопросы не застряли у меня в горле, они даже не сформировались в моем мозгу, окутанном пышным облаком мечтаний о Назаре. Я только хлопала глазами, пытаясь понять смысл слов мужа. Смысл не прояснялся.

Максим хмыкнул, отпил из своего стакана и упрекнул:

— Только удивилась, не испугалась.

— А мне следовало пойти на дно? — огрызнулась я почему-то. — Тут мелко.

— Ну, плавай! — похлопал меня по мокрому плечу и продолжил упреки. — Ты никогда не задумывалась над тем, что тогда, в ночь, когда мы познакомились, когда волокла меня… что заставило меня надраться в хлам.

— А что заставило?

— Отвечаю: я был страстно влюблен в одну девушку. Она предпочла мне другого. Заливал горе. Ты меня подхватила. Ни о чем не жалею. Но я снова встретил ее, мою главную любовь. Ухожу к ней.

Сравнение человеческого мозга с компьютером очень популярно, почти штамп. Но — точный, и я к нему прибегну. Память компьютера, самого совершенного, имеет пределы. Вы можете поместить в него бездну информации, а без дна все-таки не бывает. Как картинки в компьютере съедают громадный объем памяти, так наши эмоции парализуют ум. Там, где поместится собрание сочинений Льва Николаевича Толстого, с трудом войдут заурядные фото с пикника. Если твой мозг перегружен эмоциями, в него с трудом втиснется новая информация.

Бросает муж, уходит к стародавней любви… к черту лысому… Он, что? Серьезно?

— Ты серьезно? — спросила я и залпом допила вино.

При этом не выказала никаких признаков страшной трагедии. Как при рутинной бытовой ситуации. Вроде: «Ты серьезно хочешь надеть голубой галстук к желтой рубашке? Как украинский националист?»

— Серьезно, — шумно выдохнул Максим. — Водичка остыла, — поболтал рукой в ванне, — подолью тебе горячей.

Открыл кран, забрал у меня фужер и вышел вон.

Когда температура воды приблизилась к закипанию, я очнулась. Выключила воду, стукнув по крану пальцами ноги.

Было очень жарко внутри, снаружи — всюду. Лихорадка продолжала терзать меня, лишала возможности осмыслить происходящее.

Да и что осмысливать? Максима? Назара?

Вскочила, поскользнулась, едва удержалась, перевалилась через бортик ванны, ноги разъехались на мокром полу. Точно пьяная.

Я трезвая! Как стеклышко! Просто в голове моей перегруз и конфликт эмоций-информаций.

Закутанная в махровый халат мужа, который в спешке накинула, я застала его укладывающим тряпки в чемодан.

— Максим! Что ты творишь? Нельзя…

Бросилась к нему, но наступила на полу халата, упала. Свалилась бесформенной грудой на пороге спальни.

Максим подошел медленно, без суеты. Поднял меня, отнес, положил на мой край постели. Продолжил собирать чемодан.

Далее — о моих чувствах откровенно, как на божьем суде. Сидело! Маленькой, тонкой и глубокой занозой сидело во мне подлое облегчение: муж уходит, сам изменщик, значит, могу поддаться своим чувствам без моральных терзаний и рефлексии.

С другой стороны, повторюсь, в голове моей черти плясали. Хорошее от плохого, праведное от грешного, справедливое от подлого я отличить не могла.

Когда закрылась за мужем дверь, я пыталась вспомнить подобающую ситуации народную мудрость. Вспомнила: утро вечера мудренее.

Все! Компьютер сдох. Отключаюсь…