Альфред Бестер - Миры Альфреда Бестера. Том 3

• Название: Миры Альфреда Бестера. Том 3
• Автор: Альфред Бестер
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88132-235-5

«Голем 100» — роман экспериментальный даже для такого мастера пиротехнической прозы, как Альфред Бестер. Музыка, графика, ритм — все служит целям усиления эмоционального «удара» Насколько удачен получившийся «конгломерат» — судить читателю.

В книгу включены также два рассказа, характерных для позднего периода творчества писателя.

Содержание:

Голем¹⁰⁰, роман (перевод Е. Никитиной)

Кто-то там наверху меня любит, рассказ (перевод Г. Емельянова)

Прекрасная Галатея, рассказ (перевод Н. Ивановой)

Иллюстрации: Jack Gaughan

---

Откровенность Жгуна подкупила Шиму:

— Ну что ж, занятно. Вы что берете, стактэ[2], ониху, смолу гальбанум… всякое такое?

— Возможно. Я не специалист и не знаю этих названий. Брал самые распространенные составы, и моим клиентам через несколько сеансов это надоедает.

— Очень интересно. Безусловно, я мог бы предложить что-то новое, даже необычное, например… — Шима неожиданно замолк и уставился в пространство.

Пауза затянулась, когда психомант нарушил молчание:

— Что-нибудь не так, доктор Шима?

— Послушайте же, — возбужденно заговорил Шима, — у вас совсем неверный подход.

— Неужели! И в чем же?

— Возжигание курений — вот что тривиально. Вам не помогут другие ароматы. Почему бы не испробовать что-то в корне новое!

— Что бы это?

— Принцип одорофона.

— Одорофона?

— Сам термин — урод греко-латинского происхождения (как мне иногда мешает образование!). Запахи, как и звуки музыки, располагаются по шкале. Более резким запахам соответствуют высокие ноты, а запахам тяжелым — низкие. К примеру, амбра соответствует дискантам, а фиалка расположится возле басов. Я мог бы нарисовать для вас шкалу запахов — октавы на две, а дальше уже вы сами сочиняйте ритуальную музыку и придумывайте, как ее исполнять.

— Доктор Шима, это гениально!

— Ничуть не меньше, верно, — лицо Шимы расплылось в улыбке. — Но если по-честному, то мы делим лавры поровну, потому что мне ничего подобного не пришло бы в голову, если бы вы не поставили передо мной такую оригинальную и заманчивую проблему.

На этой душевной ноте они и сошлись, радостно отдавшись профессиональной беседе. Вместе пообедали (сырые овощи и дистиллированная вода — для Шимы), рассказывая понемногу о себе и о своих странных профессиях. Они даже условились об участии Шимы в эксперименте с благовониями, несмотря на то, что сатанизм и черная магия всегда служили Шиме объектом насмешек.

— В этом есть какая-то ирония, потому что сам он одержим сатаной, — докладывал Салем Жгун.

Председатель, ну в точности сонный ящер, впал в размышление, но ничего не надумал.

— Психиатрия и сатанизм описывают одни и те же явления в разных терминах, — начал Жгун, небрежной манерой изложения маскируя лекторский тон. — Наверное, проще будет воспользоваться более общепринятыми названиями. Выпадающие четыре часа — это фуга.

Председатель опять ничего не понял:

— Фуга как в музыке? Жгун затряс светлой гривой.

— Нет, мистер Коупленд. Фугой в психиатрии называют тяжелый случай лунатизма.

— Что такое? Блэз Шима ходит во сне?

— Дело сложнее, господин председатель. С лунатиком все относительно просто — он полностью выключен из окружения. Его можно окликать, звать, хоть из пушки стрелять — он ни на что не реагирует.

— Так. А человек в фуге?

— Полностью реагирует на окружающее, но только и исключительно на то, что находится в рамках фуги. Он слышит и может отвечать, пока он в фуге, он все понимает и помнит, что происходит с ним в фуге, но не знает ни о чем вовне. Если он вне фуги, то не сознает ничего, что было внутри.

— Кажется, что-то проясняется. Словно два разных человека?..

— Именно так, причем ни один не подозревает о существовании другого.

— Так что же, когда он приходит в себя, то ничего не может сказать о своей другой жизни?

— Ничего.

— А почему у него начались эти провалы?

— Он ответить не сможет.

— А вы сможете?

— Боюсь, что нет. Есть предел и моим возможностям. Могу лишь сказать, что его что-то гонит. Колдун сказал бы, что он одержим Сатаной, но это всего лишь ведовской жаргон. Психиатр скажет, что он страдает навязчивыми идеями или побуждениями, но это из жаргона психиатрии. Терминология не суть важна. Есть факт, что существует нечто, которое гонит доктора Шиму по ночам в Гиль, чтобы — что? Не знаю. Знаю только, что это — неодолимая тяга, и именно она, скорее всего, причина затора в его работе.

— Что бы вы предложили для решения нашей проблемы, господин Жгун?

— Мистер Коупленд, поскольку вы посвятили меня в крайне деликатную ситуацию, мой единственный совет — молитесь!

— Молиться? Боже мой!

— Не обязательно «Боже», можете воззвать и к аду, к чему угодно. Лучше всего, наверное, молить о чуде. Без чуда вам не обойтись, уж больно необыкновенный у вас казус.

— Господин Жгун, вы шутите?

— Я совершенно серьезен. А что такое? Вы не верите в чудеса?

— Когда увижу чудо, тогда и поверю.

— Как странно, ведь совсем рядом, в Гили, практикует настоящая чудотворница, Гретхен Нунн.

— Гретхен Нунн? Никогда не слышал о ней.

— Высокочтимая коллега, мистер Коупленд, хотя я и не удостоился еще личного знакомства. Я называю себя психомантом, потому что моя сфера — подсознательное. Госпожа Нунн работает с психодинамикой на уровне архитектоники. Она прозревает внятную планировку и построение, глядя на полную неразбериху, и находит решение, сотворив чудо. Она — пситех. Очень рекомендую позвать Гретхен Нунн и взмолиться к ней.

* * *

— Реджина, какой дивный узор для покрывала!

— Но что это такое?

— Печать Соломона.

— Чья печать? Какая? Которая?

— Царь Соломон, Мери. Ты же помнишь такого?

— Ах да, конечно, у него еще что-то было с Девой.

— С Шебой[3], душечка. Мы еще пели о них похабные куплеты в школе.

— Это не Соломон-похабник, Нелл, а Соломон-мудрец из моих нехороших книг. Мы уйму времени потратили на заучивание его гадких заклинаний.

— На непристойных языках.

— А для чего нужна его печать, Реджина?

— Вроде бы она может заставить Сатану делать разные штуки — это очень сильное волшебство.

— Ой, Господи! Опять пустой номер!

— Ни синь пороху! Нет-нет, просто это кое-что совершенно другое, чем тот кич, который мы видели в музеях; всякие миленькие домики, сельские школы, коровники, птички-цветочки. Подобная муть пошла от голландцев из Пенсильвании. Мы повторим этот рисунок, но сильно увеличим. Пи, зажги все лампы. Ну же, дамы, за работу!

* * *

Не так-то просто взять и вызвать к себе Гретхен Нунн даже для председателя правления «ФФФ». Сначала надо пробиться через все уровни ее организации, и лишь после этого вам будет милостиво назначен прием. Процедура требует длительного лавирования между своим и ее персоналом и безмерно раздражает — в особенности тех просителей, у которых поджимает время. Как следствие, Миллс Коупленд начинал закипать, когда его наконец-то провели в загроможденный рабочий кабинет госпожи Нунн.

Гретхен Нунн занималось сотворением чудес. Не тех чудес, когда сверхъестественное вмешательство порождает невероятные, аномальные и невозможные явления, нет, она действовала на уровне сверхчувственного восприятия, пользуясь незаурядной проницательностью и даром преображать действительность. Нунн была магистром психодинамики. В большинстве случаев ей удавалось то невозможное, о котором просили заказчики, и гонорары ее были огромны.

Председатель, совершенно естественно, не сомневался, что загадочная пситехиня будет похожа или на эндорских ведьм из «Макбет» или на Мерлина в женском платье. Он остолбенел, увидев царевну племени Ватусси с орлиными чертами лица и бархатистой черной кожей. Ей было под тридцать — высокая, стройная и обворожительная в своем алом платье. Раздражение Миллса Коупленда мгновенно испарилось. Госпожа Нунн одарила его слепящей улыбкой, предложила сесть, выбрала себе стул напротив и с певучим акцентом Ямайки сказала, что ее ставка — сто тысяч.

— Вы можете себе это позволить?

— Да, госпожа Нунн. Я согласен.

— Еще не все. Ваша проблема стоит этого?

— Да.

— Тогда мы пока что договорились. Я предпочитаю ясность… Что, Алекс?

Бочком проскользнувший в кабинет секретарь попросил прощения:

— Извините, но мистер Леклерк настойчиво интересуется, откуда вы могли точно знать, что его жена месяц как забеременела?

— Леклерк? Этот импотент?

— Да, хозяйка.

Госпожа Нунн раздраженно прищелкнула языком:

— Мы же условились с самого начала, что я ничего не объясняю — только сообщаю результат.

— Да, хозяйка, но он очень взволнован — по вполне понятной причине.

— Он оплатил счет?

— Да, чек инкассировали сегодня.

— Так и быть, в порядке исключения. Психометрия дала мне все доказательства. Поведение, характерное только для беременных. Резкая переоценка ценностей. Я проверила ее ультрасветом и обнаружила под кожей характерную маску беременности. Да еще она не принимает противозачаточных таблеток. Скажи все это Леклерку, Алекс, но никаких проявлений сочувствия. Говори ровно и по-деловому.