Владимир Корочанцев - Африка под покровом обычая

• Название: Африка под покровом обычая
• Автор: Владимир Корочанцев
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1978

Автор книги много лет работал в странах Африки (к югу от Сахары) в качестве корреспондента ТАСС. Книга В. А. Корочанцева не беглые путевые заметки, а итог внимательных и долгих наблюдений за жизнью народов Камеруна, Верхней Вольты, Берега Слоновой Кости и других стран.

---

Гийом Ойоио широко известен в Камеруне как драматург-сатирик. После «Трех претендентов, одного мужа», в 1967 году появилась комедия «До следующего уведомления» о ломке родовых отношений в камерунской деревне. Автор получил первую премию на Всеафриканском конкурсе Лондонского радио. В 1969 году второй премии на Международном театральном фестивале удостоилась комедия Ойоно «Наша дочь не выйдет замуж».

— Мы, африканские писатели, не можем прожить литературой, — говорит Гийом Ойоно. — Я нишу, когда у меня есть время.

С октября 1969 года драматург преподает английский язык в университете в Яунде.

— Премия пришла вовремя, — улыбается он. — Я долго не получал заработной платы, не имел жилья. Находил временное пристанище у сердобольных друзей. Тут не до комедий.

Гийом Ойоно совершенно лишен эгоизма, тщеславных амбиций. Его «я» служит людям и проявляется в полном гуманных идей и мыслей творчестве.

— Меня к литературе влекут не конкурсы и не премии, — замечает он. — Присуждение премии — счастливый случай. Не больше. Я не пишу, пока идея полностью не созреет, не уляжется в голове. Мои читатели — африканцы. Я знаю это, и оттого муки творчества увеличиваются вдесятеро. Да, я пишу для простых людей, по ведь на чужом языке. Передать же по-французски африканский колорит затруднительно. Приходится искать и искать.

И пьесы Гийома Ойоно доходят до простого зрителя. Я смотрел их в великолепной постановке любительских коллективов с участием таких самородков, как лауреат Первого камерунского фестиваля драматического искусства Даниэль Ндо, драматург и актер Жан-Пьер Диконг-Пипа, очаровательная Женевьев Куо, и других актеров. И более всего меня поражал именно африканский колорит диалогов, насыщенных народными интонациями.

— Как же вам удается заставить героев говорить «по-африкански» на французском языке? — от души удивляюсь я.

— Я наблюдаю за жизнью народа, за своими знакомыми. Улица для меня — тот же театр, в котором играют все ее обитатели. Я — из деревни, из Мвутеси. И веду себя так, как будто я на родине. Меня часто принимают за крестьянина и изумляются, узнав, что я пишу книги.

Сын крестьянина, Ойоно сдержан, молчалив и даже застенчив. Он редко улыбается. Его не выделишь на улице из группы людей. Его принимают за своего и крестьяне, и интеллигенты. И это преимущество человека, который пристально наблюдает жизнь.

— Мое подспорье в творчестве — хорошая память, — продолжает писатель. — Диалоги порой дословно переписаны из жизни.

Ну а цели творчества, темы? Каково отношение к ним?

— Я надеюсь, — высказывает свою точку зрения Гийом Ойоно, — что пишу для всех, поскольку считаю, что в театр в Африке должны ходить все. Моя задача — привести читателя к самостоятельным выводам, а не поучать его назойливой дидактикой. Вот почему мой любимый жанр — комедия. Как африканца, меня волнуют острые общественные проблемы: конфликт между традиционной Африкой и современным влиянием, тем, что пришло к нам из Европы. Надо попять традиционную Африку, чтобы судить о том, что нам подходит и что пет. Надо попять, что наш континент переживает важный переходный этап.

Когда Ойоно работал над пьесой «Три претендента, один муж», он не думал, что для многих своих читателей и зрителей станет «защитником эмансипации африканской женщины», как назвала его одна из поклонниц.

Гийом Ойоно Мбиа в расцвете, творческих сил. Подготовлено несколько сборников юмористических рассказов. Готовится новая пьеса. Но Ойоно избегает обсуждать замыслы до их воплощения. Его комедии с нетерпением ждут в Камеруне.

В 1971 году, в один из прохладных январских вечеров, которые щедро выдаются в разгар сухого сезона, в актовом зале столичного педагогического института шла комедия Ойоно «Наша дочь не выйдет замуж». Было тесно. Люди сидели на ступеньках, сгрудились в проходах. Студенты, школьники, военные дружным смехом и колкими репликами реагировали на происходившее на сцене.

— Вас удивляет шумное поведение зала? На сцене наша жизнь. Мы видим самих себя, — заметил мой сосед, будущий камерунский педагог.

Произведения Ойопо актуальны, и в этом сила и привлекательность его творчества. Африканский театр, несмотря на свой юный возраст, силен именно тем, что не отрывается от родной почвы, с первых шагов становится орудием обличения пороков и ликвидации отсталости.

Сердце, оставшееся в джунглях

Мы брели по узкому яундскому переулочку, впадающему в «Бульвар СССР», где среди небольших опрятных вилл спрятался домик Франсиса Бебея. С обеих сторон к нам тянулась крючковатыми побегами пышная тропическая зелень, среди которой выделялись ярко-красные, с длинными желтыми тычинками цветы — гибиски. У калитки Франсиса — уже, по-видимому, давно — ждала жопа, невысокая, обаятельная женщина с добрым лицом. Она была явно обеспокоена его долгим отсутствием. Наша беседа изрядно затянулась… Но как было не использовать возможность общения с одним из интереснейших африканцев — поэтом, писателем, композитором, гитаристом, певцом и музыковедом. А если добавить, что этот человек обладает редкими душевными качествами, то нетрудно представить себе, как дорожишь каждым мгновением, проведенным с Франсисом Бебеем.

Несколько лет Франсиса Бебея не было в Камеруне. Из прессы камерунцы узнавали о том, что их одаренный земляк сочинил новые стихи и рассказы, что его роману «Сын Агаты Модио» (который переведен и в СССР) присуждена Большая литературная премия Черной Африки, что успехом пользуется его фундаментальное исследование «Музыка в Африке», что его подлинно африканским по духу и содержанию концертам на гитаре рукоплещут европейские знатоки. С грампластинок и по радиоволнам до Камеруна доносился несильный, но приятного тембра баритон Франсиса, напевавшего свои мелодичные песни.

И вот Франсис Бебей навестил Камерун. Он дал концерт в родном городе Дуале в кинотеатре «Бури». Два часа на сцене священнодействовал артист в голубом бубу (Франсис выступает только в африканской одежде). С какой горячностью слушатели в заполненном до отказа зале принимали его музыку!

— Энтузиазм земляков тронул меня до слез, — признался Франсис. — Разве возможно выразить словами волнение от встречи с ними? Это слишком личное. Одно лишь могу сказать: я убедился, что нахожусь на добром пути, что мое творчество понятно тем, для кого я тружусь.

Как-то вместе со знатоком и ценителем классической и африканской народной музыки Даниэлем Амио Призо я слушал концерт «Старая маска» Франсиса Бебея в исполнении автора.

— Такое ощущение, будто я в родной деревне. Слышишь, это наши мелодии, наши ритмы… Вот забил тамтам нтег, приглашающий к танцам. Его клич поддержал барабан нгом… Начались общие танцы… — комментировал Амио.

Этот отвечающий всем музыкальным канонам концерт был соткан из отдельных пьес, в целом сливавшихся в единый образ. То обстоятельство, что Франсис посвятил свое произведение маске, да еще старой, ничуть не удивительно. Маски — подлинные шедевры народного искусства.

Музыка звучала столь конкретно, что мысли упорно возвращались к грандиозной, заслонившей все в моем воображении маске с многозначительно зияющими отверстиями глаз, широким умным лбом и каким-то нечеловеческим, бросающим в дрожь оскалом вечной улыбки, сверкающей слепящими солнечными лучами. Так рисовалась мне она.

— Что же это за маска, которая так удачно вдохновила тебя, Франсис? — С этого давно волновавшего меня вопроса началась наша беседа.

— Но ведь ты же не слышал концерта «Старая маска»? Уверяю тебя, — усмехнулся композитор.

— Как так! А пластинка? — изумился я.

— С ней произошел казус, который когда-то глубоко огорчил меня, а сейчас кажется грустной шуткой. Запись фирмы «Филипс» неполна. Концерт «Старая маска» — произведение для гитары, состоящее из многих музыкальных поэм-стихотворений — «Дакарский квартал Медина», «Поэма заблудшего», «Солпечный луч и цветы», «Бедный Христос из Бомба» (па эту же тему написан переведенный у нас роман Монго Бети), «Черная женщина», «Песнь язычника» и т. д. Во время сеанса звукозаписи часть пленки с «Поэмой о старой маске», давшей мне стержневой образ для всего концерта, по технической небрежности была стерта. Времени для повторной записи уже не было. Известно, что грампластинки на Западе — предмет коммерции, и концерт «Старая маска» пошел в жизнь без ведущей пьесы.

В один из прохладных, насквозь пропитанных сыростью вечеров Франсис полностью исполнил концерт. Около маленького домика на «Бульваре СССР» невесть откуда собравшаяся аудитория внимала приглушенным звукам гитары…

— А маска действительно существовала, — открывает тайну Франсис. — В 1965 году в Дакаре на фестивале афро-негритянского искусства вместе со многими другими его участниками я жил на русском корабле, служившем плавучей гостиницей. На борту этого судна я сочинил три части моего концерта. Целыми днями вместе с друзьями я прогуливался по городу в поисках впечатлений. Как-то мы бродили по музеям с поэтом Лэнгстоном Хьюзом, музыкантом Дюком Эллингтоном и актрисой Марпессой Даун. Неожиданно мы столкнулись с человеком, одетым в длинное белое бубу до самых пят, с объемистым тюком на голове, который он придерживал левой рукой, а временами для сохранения равновесия и обеими руками. Это был хауса из Кано, один из тех многочисленных бродячих торговцев, которые продают изделия умельцев по всей Западной Африке.