Филип Фармер - Дейр

• Название: Дейр
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-7001-0073-8

Ни одному из писатели научной фантастики не сравниться с Филипом Хосе Фармером, основоположником “сексуальной фантастики”, по силе, оригинальности и плодотворности замыслов. Философия сборника романов “Дейр” проникнута проблемой пола в ее связи с воспроизводством человеческого рода. Земная цивилизация стоит на пороге новых научных открытий. Возможен ли любовный контакт с инопланетянами? И почему секс оказывается под запретом из запретов, почему вокруг него бушуют непримиримейшие страсти даже в XXXI веке?

Содержание:

Влюбленные. Роман (Перевод с английского А.Щербакова)

Дейр. Роман

Врата времени. Роман

Пробуждение каменного Бога. Роман

Обладатели пурпурных купюр. Повесть

Серия “Осирис” выпускается с 1992 года. Выпуск 14

Художник: Радаев В.Н.

---

Впрочем, он встречал множество других животных, напоминавших тех, которых он знал когда-то в той, прежней жизни. Авина расспрашивала его о том, как он жил до того, как превратился в камень. Он подумал, что лучше рассказать немного, прежде чем она сама догадается. В свою очередь она ему рассказала несколько преданий о Вувизо. Оказывается, он был одним из древнейших богов, единственным пережившим ужасную битву между вуфеа и Вурутаной, Великим Пожирателем. Вурутана победил, и все их боги были уничтожены. Все, за исключением Вувизо. Он бежал, чтобы обмануть врага, преследовавшего его, и превратился в камень. Тогда Вурутана схватил камень и спрятал его под горой, где никто не мог его отыскать. Потом Вурутана решил захватить всю Землю.

Между тем Вувизо лежал в сердце горы, бесчувственный и неподвижный. Вурутана был доволен. Но время размыло скалу, река унесла Каменного Бога в каньон и похоронила на дне глубокого озера. Землетрясение затем опрокинуло озеро, вода ушла, и вуфеа обнаружили, как им и было предсказано ранее, Каменного Бога. Сменилось много поколений, прежде чем ударила молния, которая вернула его к жизни, освободив Вувизо из каменного плена.

Улисс — Поющий Медведь — не сомневался, что в этом мифе была доля правды.

В 1985 году — сколько же прошло времени! — он был биофизиком, работал над проектом Ниоби. Он оказался на полпути к Эф. Ди. в соседнем Сиракузском Университете. Целью проекта было создание “морозильника”, как говорилось в обиходе. Механизм, который он изобрел, способен был останавливать на заданное время движение атомов и молекул. Частицы материи, подвергнутые воздействию “заморозки”, обращались в микроскопические статуи. Ни кислоты, ни огонь, ни радиация не могли их разрушить. В механизм были заложены две взаимоисключающие возможности: способность убивать и способность возрождать — “луч жизни” и “луч смерти”, но пока до практического применения было далеко, потому что для самого короткого действия требовалась гигантская энергия.

Опыты производились на земляных червях, крысах. В то утро, когда Улисс впал в свой долгий сон, он облучал морскую свинку. Если бы эксперимент удался, назавтра он повторил бы его на пони.

Словом, все шло, как всегда. Улисс сидел за своим столом, готовый в любую минуту подскочить к пульту управления, за которым неотступно следил. Подали энергию, и “морозильник” включился. Улисс следил за пультом, на котором были расположены индикаторы мощности, датчики, измерители и другие приборы.

Вдруг стрелка индикатора мощности качнулась к красной черте. Операторы вскрикнули. Улисс увидел, что стрелку зашкалило, и это все, что он помнил. Очнулся он в горящем замке.

А случилось вот что: подвела какая-то деталь в механизме, и он взорвался, дав тонкий концентрированный луч, который казался даже теоретически невозможным. Улисса — Поющего Медведя — задело, “заморозило”. Спаслись ли остальные или тоже превратились в камень, он не знал. И никогда не узнает.

Он стоял, как статуя, сделанная из самого прочного в мире материала. Проходили века, и он оставался бы тем же, даже если бы Солнце взорвалось, разнесло Землю, забросив его в космос, к далеким звездам. Во всяком случае, он понял одно — случилось невероятное, его перебросило на миллионы, а может быть, триллионы триллионов лет вперед За это время исчезла одна галактика и сформировалась другая. Возможно, он оказался внутри новой звезды и его выбросило в космос, а затем вогнало глубоко в землю. Потом лежал, пока океаны превращались в соленую материю. Континенты трескались, раскалывались и уплывали друг от друга, дрейфуя по планете. И его поднимали растущие горные гряды, выбрасывало землетрясениями, швыряло вулканами, выветривало эрозией. Пока он наконец не оказался в руках вуфеа. А они возвели его на гранитный трон. И потом, благодаря то ли удару молнии, то ли сроку действия заморозки, он в мгновение ока ожил. И так быстро, что его сердце, остановленное Бог знает на сколько веков, вновь заработало, даже не подозревая, что молчало несколько тысячелетий.

Он считал, что обладает живым воображением, и все-таки он не мог представить себе этот мир, в котором оказался. Ему казалось, что он находится на Земле, и неважно, как это произошло. Слишком много оказалось общим. Здесь была та же Луна, какую он помнил, а лошади, кролики и большинство насекомых ничуть не отличались от тех, что обитали на Земле. Правда, Поющий Медведь все же не был уверен, что он немного не сбрендил. Но после того, как первое потрясение прошло, его стало одолевать одиночество.

Было довольно тяжело сознавать, что все твои современники превратились в прах сотни тысяч лет назад. Осознавать это казалось невыносимо.

Правда, он не мог с уверенностью сказать, что он на Земле единственный человек, и только это удерживало его от отчаяния.

Впрочем, он был не одинок. У него оказалось много собеседников, даже если они подчас вызывали у него отвращение, казались жестокими, а язык их загадочным.

Их отношение к нему, как к божеству, делало близость между ними невозможной. Исключением была только Авина. Она глядела на него с обожанием, но не теряла чувства юмора. Хотя и постоянно твердила, что ей не следовало говорить то-то и так-то, не то Вувизо разгневается. Улисс уверял ее, что божество не гневается по таким пустякам.

Авине было семнадцать лет, и год назад она должна была выйти замуж, но умерла ее мать. Отец — верховный жрец Аузира — не захотел остаться один в доме и разорвал помолвку, из-за чего едва не потерял добрую репутацию. Однако неписаный закон гласил, что все здоровые женщины от шестнадцати и старше должны быть замужем. Так что Аузира тянуть долго не мог. Вскоре дочь придется выдать замуж и она покинет его кров. Сам же верховный жрец хоть и имел немало привилегий, жениться вновь не мог. Таков был обычай, а обычай нарушить нельзя.

Теперь верховный жрец имел повод держать дочь у себя, оттянуть ее замужество, она была правой рукой Каменного Бога и будет оставаться таковой, пока тот не пожелает с ней расстаться. Вряд ли кто-то в племени будет возражать.

Поэтому Авина оставалась подле бога с рассвета до заката. Иногда она жаловалась, что отец удерживает ее допоздна за беседой и она не высыпается. Улисс напоминал, что может это запретить, но она умоляла его оставить все, как прежде.

В конце концов, можно недоспать ради отцовского счастья?

Между тем Улисс стал больше понимать язык вуфеа. Он уже не казался ему сложным. Он брал уроки языка у заключенных вагарондитов. Этот язык был абсолютно не похож на язык вуфеа, хотя можно было предположить, что тот и другой имеют одного предка, как и гавайцы, индонезийцы и таитяне. Но у вагарондитов было очень много труднопроизносимых звуков, что напоминало алгонквианские языки, хотя, конечно, весьма отдаленно.

Общим для обоих племен был язык аурата, на котором проводятся торговые, военные и прочие переговоры. Улисс спросил Авину, откуда произошел аурата — слишком уж он казался искусственным, как эсперанто, и она ответила, что его изобрели дулулики.

Спросив, кто такие дулулики, и услышав ее описание, Улисс решил, что они плод воображения ее племени. Таких существ быть не могло.

Еще он выяснил, что вагарондитов копили для ежегодного фестиваля конфедерации вуфеа. Там пленных подвергнут пыткам, а потом принесут ему в жертву…

— Сколько дней до фестиваля Каменного Бога? — спросил он.

— Только одна луна, — ответила она.

Поколебавшись, он проговорил:

— А что, если я запрещу пытки и убийства? Что, если я велю отпустить вагарондитов?

Глаза Авины широко раскрылись. Был полдень, и ее зрачки казались черными черточками на фоне голубых озер. Приоткрыв рот, она провела своим розовым острым язычком по темным губам и спросила:

— Простите, Повелитель, но зачем вам это?

Улисс знал, что она, чувствительное, нежное, ранимое существо, никогда не поймет, что можно жалеть вагарондитов, и промолчал. Для людей ее племени вагарондиты были хуже животных. Но ведь мой народ — онондаги и сенеки — такой же. Кровожадный, думал Улисс. А уж о наших предках — ирландцах, датчанах, французах, норвежцах — и говорить нечего.

— Скажи мне, — попросил он, — это правда, что вагарондиты тоже считают меня своим богом? Разве они не совершили свой великий набег только для того, чтобы перенести меня в свой замок?

Авина хитро взглянула на него, затем ответила:

— Ты же бог, тебе видней.

— Сколько раз уже я тебе говорил, что, пока я был каменным, я о многом думать стал по-другому, — сказал он без надежды быть понятым. — Например, я теперь понимаю, что вагарондиты такие же мои люди, как и вуфеа.

— Что, мой Повелитель? — вымолвила Авина еле слышно. Она была потрясена.

— Когда бог наконец заговорил, он сказал совсем не то, что от него ожидали услышать, — проговорил Улисс. — Зачем бы богу говорить то, что уже знает каждый. Нет, бог видит дальше и глубже простого смертного. Он знает, что лучше для его народа, ведь люди слепы и недальновидны или не могут предсказать, что будет хорошо, а что плохо на их долгом пути вперед.