Филип Фармер - Дейр

• Название: Дейр
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-7001-0073-8

Ни одному из писатели научной фантастики не сравниться с Филипом Хосе Фармером, основоположником “сексуальной фантастики”, по силе, оригинальности и плодотворности замыслов. Философия сборника романов “Дейр” проникнута проблемой пола в ее связи с воспроизводством человеческого рода. Земная цивилизация стоит на пороге новых научных открытий. Возможен ли любовный контакт с инопланетянами? И почему секс оказывается под запретом из запретов, почему вокруг него бушуют непримиримейшие страсти даже в XXXI веке?

Содержание:

Влюбленные. Роман (Перевод с английского А.Щербакова)

Дейр. Роман

Врата времени. Роман

Пробуждение каменного Бога. Роман

Обладатели пурпурных купюр. Повесть

Серия “Осирис” выпускается с 1992 года. Выпуск 14

Художник: Радаев В.Н.

---

В таверне продолжался пир, будто никто из пирующих не слыхал скрипа тележных осей, сопения животных и стука колес. Выехав на дорогу, участники налета и вовсе забыли всякую осторожность и стали кричать и стегать упряжки. Только тогда распахнулись двери, и из таверны спотыкаясь, с криками и руганью посыпались обозные, все еще держа в руках кружки и деньги.

Джек подумал, что актеры они никудышные: проклятия их были слабыми, и он мог бы сам поклясться, что слышал приглушенный смех.

На протяжении всей долгой обратной дороги он испытывал что угодно, только не чувство дерзости и отваги. Он был разочарован, потому что ему так и не пришлось вытянуть свою шпагу из гибкого стекла. Еще недавно ему так хотелось проткнуть ею кого-нибудь или что-нибудь. Какой-то тяжелый серый груз давил на него, и, как он ни старался, он не мог избавиться от него.

Даже в течение редких встреч с Р-ли он не был в состоянии полностью освободиться от этого затаенного гнева. Слишком много слов были такими же, когда они с Р-ли в первый раз поцеловались.

Он очень хорошо запомнил их. Он набрал побольше воздуха и повторял, что он ее любит, он ее любит, и ему наплевать, если кто-то узнает об этом, если кто-то узнает об этом!

Он прижал ее к себе и поклялся, что говорит то, что думает.

— Да, сейчас ты любишь. Но ведь ты знаешь, что это невозможно. Церковь, государство, родня — все запретят тебе это.

— Я им не позволю!

— Есть один выход. Идем со мной.

— Куда?

— В Тракию.

— Я не могу этого сделать.

— Почему?

— Оставить своих родителей? Разбить их сердца? Предать девушку, которая мне обещана? Подвергнуться отлучению от церкви?

— Если бы ты по-настоящему любил меня, то пошел бы куда угодно.

— О, Р-ли, для тебя это все легко. Но ты же не человек.

— Если бы ты перешел со мной горы и поселился в долине, ты приобрел бы гораздо большее, чем только меня. Ты бы стал таким, каким никогда не будешь здесь, в Дионисии.

— Кем же?

— Идеальным человеком!

— Не понимаю!

— Ты бы стал более уравновешенным, у тебя было бы большее единство тела и души. Твое подсознание работало бы рука об руку с сознанием. Ты не был бы суматошным, подобно ребенку, подобно ненастроенному музыкальному инструменту.

— И все же я не пойму, что ты имеешь в виду?

— Идем со мной. В долину, где я провела три года, проходя обряды посвящения. Там ты будешь жить среди людей, среди совершенных людей. Сейчас ты как бы неотделанный, как бы состоишь из множества отдельных черт, не составляющих единого целого. Просто набор разных черт, и только.

— Значит, я пугаю тебя. Большое спасибо!

— Сердись, сердись, если это тебе поможет. Но я вовсе не хотела обидеть тебя. Я имею в виду, что ты еще не осознаешь всех своих способностей. Они скрыты от тебя. Другими и самим тобой, ты как бы сам с собой играешь в прятки, понимаешь? Отказываешься увидеть, кем ты являешься в действительности!

— Если ты такая цельная, то почему же ты меня любишь? Я же весь разрозненный!

— Джек, у тебя есть такие же возможности стать сильным и совершенным, как у любого гривастого. Ты мог бы там, в Тракии, стать таким, каким должен был стать. Любой человек мог бы, если бы преодолел этот барьер ненависти и страха и научился тому, на что у нас ушли мучительные столетия.

— И ради этого бросить все, что есть у меня сейчас?

— Брось то, что тебе не нужно, а лучшее, доброе — сохрани! Но не решай сам, что является наилучшим, пока не пойдешь со мною.

— Я подумаю над этим.

— Решай сейчас!

— У меня голова кружится от искушения.

— Идем! Оставь животных привязанными к дереву, а плуг в борозде. Никаких прощаний. Просто уходим вместе. Со мной.

— Я… я не могу… Это так…

— Пожалуйста, не надо никаких извинений.

С того времени он никак не мог избавиться от чувства, что он отказался от пути, который принес бы ему много счастья. В течение некоторого времени он пытался убедить себя в том, что просто приказал себе: “Изыди, сатана!” Через несколько дней он честно признался самому себе, что у него не хватило смелости. Если бы он любил сильно, как она говорила, он все бы бросил и пошел за нею. Отказавшись от всего, преданный только ей…

Но это означало бы… нет, он никогда не мог бы вступить с нею в священный брак!

Но он любил ее! И так ли уж необходимо, чтобы человек в рясе произнес над ними какие-то слова? Вероятно, он все же считает это необходимым, так как не ушел с нею. И она сказала, что проверкой его любви будет решение об уходе с нею.

Он не пошел. Значит, он не любил ее.

Но ведь это неправда!

Он ударил кулаком по сиденью фургона. Он любит ее! Очень любит.

— Что это с тобой делается, черт побери? — спросил молодой Хоу, сидевший рядом с ним.

— Ничего!

— Тебя часто приводят в бешенство разные пустяки, — рассмеялся Хоу. — На, глотни.

— Нет, спасибо. Нет настроения.

— Как хочешь, за твое здоровье, Джек. Между прочим, ты заметил, что Джона Маури с нами не было?

— Нет.

— А вот Чаковилли заметил и поднял крик. Никто не знает, где он. Или, по крайней мере, все делают вид, что не знают. Но я — то знаю!

Джек иронически хмыкнул.

— Тебе интересно?

— Ничуть.

— Ты, видно, болен, дружище! И все равно я тебе скажу. Эд Ванч послал Джона наблюдать за кадмусом на вашей ферме!

Джек встрепенулся.

— Почему?

— Эд считает, что Полли все еще не покинула ферму.

Хоу засмеялся и опорожнил флягу. Затем начал стегать покрытые густой шерстью спины единорогов и, когда фургон набрал скорость, крикнул, перекрывая грохот колес:

— Эд упрямый, как молодой единорог! Вот увидишь, когда-нибудь он здорово схлестнется с Чаковилли!

— И тот убьет его.

— Может быть. Если только Эд не засадит медное дерево ему под ребро. Сейчас он ведет себя примерно, это правда, но думаю, что никогда не забыть ему выбитых зубов.

— С кем мы деремся? С гривастыми? Или друг с другом?

— Наши распри должны быть улажены до того, как план действий начнет претворяться в жизнь.

— Скажи мне, Хоу, а ты сам на чьей стороне?

— Мне все равно. Я просто дожидаюсь того дня, когда начнется большая драка.

Он вытащил еще одну флягу, сделал затяжной глоток и только после этого посмотрел на Джека. Джеку пришло в голову, уж не думает ли Хоу напасть на него? Ему уже доводилось раньше видеть это напряженное выражение на его лице.

— Хочешь, я скажу тебе кое-что, Джек? В день УГ очень много добра уйдет к посторонним владельцам. Гривастые и обезумевшие от грабежа люди… обязательно… сведут счеты с некоторыми людьми. Когда настанет этот день…

Он снова поднял флягу и произнес:

— Я, возможно, скоро стану лордом Хоу. Разумеется, убитый горем, я воздвигну памятник моему бедному старому папаше, не пережившему кровавых событий.

— Твой отец говорил как-то, что он ощенился жирным, глупым, негодным псом! Оно и видно!

— Придержи язык, Кейдж! Когда я стану бароном Хоу, я не забуду своих врагов!

Он отшвырнул пустую флягу. Вожжи ослабли в его руках, и единороги, почувствовав это, сбавили ход.

— Ты считаешь себя чертовски умным. Кейдж, а я намерен доказать тебе обратное. Как-то в разговоре с тобой я сказал, что мне все равно, кто станет главарем УГ. Ха! Я тебе соврал. Я всегда вру. Так вот, я знаю кое-что такое, чего ты не знаешь. Об этом сумасшедшем Ванче и большеглазом лакомом кусочке Полли. И об этом нахальном выскочке Чаковилли тоже…

— Что именно?

Хоу помахал у него перед лицом пальцем и несколько раз мотнул головой.

— Ишь, какой шустрый! А ты меня попроси.

Он запустил руку в карман куртки и вытащил еще одну флягу. Джек схватил его за шиворот и подтянул к себе.

— Скажи сейчас же, или я заставлю тебя пожалеть о том, что ты начал этот разговор.

Хоу обхватил флягу за горлышко и поднял руку, чтобы ударить Джека. Тот мгновенно среагировал и рубанул тыльной стороной ладони по бычьему затылку Хоу. Молодой баронет упал в фургон, где его подхватили другие участники налета.

Джек схватил вожжи и крикнул через плечо:

— Он не окочурился?

— Пока что дышит.

Несколько человек засмеялись. Джек почувствовал себя немного лучше. В свой удар он вложил всю накопившуюся в нем ярость. Однако на что намекал этот свинтус?

Следующие шесть миль от Черной Скалы до Слашларка животных не жалели. Джек удивлялся, каким образом им удается сохранить скорость. К тому времени, когда они достигнут окружного центра, они должны пасть от изнеможения. А ведь надо еще сделать крюк вокруг города, чтобы никто из жителей не заметил фургонов. Вместе это составит семь миль, после чего придется протащить фургоны еще семь до фермы Кейджа. Там фургоны заведут в амбар, а оружие спрячут под стогом сена. Но выдержат ли единороги?