Дмитрий Хван - Знак Сокола

• Название: Знак Сокола
• Автор: Дмитрий Хван
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-02506-7

Годы, проведенные научно-исследовательской экспедицией, пропавшей в далеком прошлом, шли один за другим. Вопреки всем трудностям люди не пали духом, и построенное ими среди сибирской тайги общество окрепло настолько, что заявило о себе не только на многие сотни километров окрест, но и в Европе и в Азии. Люди Соколова принимают у себя переселенцев с Руси, пытаясь встроить их в свое общество. Ангарские послы посетили Московское царство, Датское королевство и Курляндское герцогство, проникли в Корейское государство. Благодаря развитым технологиям ангарцы теперь могут предложить свою помощь и новым союзникам. На реке Сунгари продолжаются периодические стычки с маньчжурами, нередко перерастающие в сражения. Неспокойно и в забайкальских степях — вассалы Цин проверяют на прочность первые городки ангарцев на Селенге. Пока маньчжуры не воспринимают русских всерьез, принимая воинов князя Сокола за северных варваров. Сама же империя Цин крепко завязла в Китае, впереди битва за Пекин и завоевание Китая. Благодаря этому у ангарцев есть шанс в противостоянии с сильным соседом. Вот только согласны ли маньчжуры предоставить его?

---

Похоронив Матвея на вершине холма одного из красивых островов, «Тунгус» продолжил свой путь, постепенно подходя к цели похода — амурскому устью. Уходя от острова, Сартинов дал протяжный гудок, прощаясь с убитым. Теперь даже казакам он не показался душераздирающим рёвом, как было ещё недавно. Они были впечатлены тем отношением к простому парню, которое проявил к нему воевода: самолично выбрав место для могилы, он долго стоял рядом с непокрытой головой, пока не был произведён салют. К каждому из четырёх казаков, что пришли по своей воле к нему на корабль, Сазонов приставил по одному человеку из экипажа для того, чтобы они поскорее вошли в ритм команды. К упиравшемуся же отроку с едва пробивающимся пушком на подбородке несколько раз подходил десятник Мишка:

— Да не упрямься, ей-богу, Симеон! Нешто тебе с онгарцами хуже будет, чем у Мартына?

— Не трепись попусту, перебежник! — зло посмотрел на десятника парень. — Тебе, дивлюсь, хорошо стало?

— А что мне сдеется? — засмеялся Мишка. — Я ещё в Енисейске всякого наслушался об онгарцах и двор их видел.

— И что? — искоса глянул Симеон. — Уж тогда сбежать удумал?

— Так и есть! Ежели самый распоследний отрок ихней одет как боярский сын и никоей нужды не имает? Той зимой я много чего услыхал, чего ты и знать не знаешь. Ты, Симеонка, лучше бы уму-разуму набрался у онгарцев — выбился бы в люди.

— Так тебе и выбился? Нешто и ты захотел в люди податься? Может, и бороду соскребёшь, яко латинец? — ухмыльнулся молодой казак.

— Нужды в том нет, — улыбнулся Мишка. — Глянь сам, половина онгарцев с бородой и все с крестом на груди. Почто скрести-то? Ты подумай, упорство ни к чему. Чего тебе упорствовать — к Мартыну возвращаться? Да на кой ляд?

Амур разливался шире, многочисленными протоками соединяясь с обширными озёрами, попадались и болотистые низины. Вдали виднеются сопки, поросшие хвойными и лиственными лесами. Экипаж канонерки с повышенным вниманием оглядывал проплывающие мимо берега, настороженно приглядывая за каждым прибрежным селением. Приамурские земли и дальше были заселены. Но теперь вместо крепких даурских домов попадались лишь шалаши и юрты гораздо более отсталого, чем прежние амурцы, народа. При виде канонерки эти люди разбегались, прятались в лесу. Земледелия они не знали, так как ни единого обработанного клочка земли замечено не было, тогда как в землях дауров и солонов каждое поселение окружали пашни. Ещё через день пути, вечером, когда «Тунгус» пристал к очередному островку на ночёвку, к своему новому начальнику капитану Фёдору Сартинову подошёл бывший десятник Мишка, а теперь стажёр-матрос Михаил Карпович Муромцев и сообщил, что виденный сегодня низкий хребет есть знак.

— Какой знак, Михаил? — с интересом спросил капитан. — Тебе знакомы здешние места?

— Конечно знакомы, товарищ капитан! — воскликнул бывший казак. — От Охотска мы плыли морем до амурского устья, а затем подымались супротив течения бечевой.

— Вот как! — поразился Сартинов. — Так какой же это знак?

— Острожек там Косогорский на островке стоит. А ещё туземцы там зело неприветливы, стрелами завсегда бьют чужаков. Ясашный сбор учинять трудно. — Покуда Фёдор молчал, обдумывая сказанное новичком, тот добавил: — А до амурского устья там несколько дён пути будет.

— Ну да, ну да, — покивал капитан, — а ну, пойдём-ка со мной к воеводе.

Они направились в каюту Сазонова — делиться новостями разоткровенничавшегося Муромцева.

Отпустили десятника примерно через час, покуда Сазонов не исписал несколько листов своего блокнота данными, полученными от Михаила. Тот оказался на радость ангарцам словоохотливым и поведал практически всё, что знал о действиях служилых и гулящих казаков в Сибири. Как он зимовал в Енисейске, как шла ватага от Туруханска до Якутска, а оттуда в Охотский городок. Как потом шли морем до амурского устья. Да как отбивали приступы гиляцких людишек в Косогорском острожке.

Алексею наиболее интересным показалось, что Охотский городок, основанный ранее прежнего времени, являлся на поверку центром не меньше Якутска. А Сартинов был поражён тем обстоятельством, что казачки уже вовсю плавали по Охотскому морю, обследовали Шантарские острова и устье Амура, открыли Сахалин и Татарский пролив. Только недостаток людских ресурсов пока ограничивал возможности сибирских воевод.

— Чую, эдак нас скоро попросят потесниться малость, — озадаченно произнёс капитан, задув спичку после того, как зажёг второй фонарь.

— Вполне возможно, — согласился Алексей, — но только не в ближайшие годы, я бы даже сказал — десятилетия.

— Остальных слушать будешь? Я бы послушал, — предложил Фёдор. — Вдруг Муромцев чего упустил?

Сазонов кивнул и, выглянув за дверь, приказал стоявшему неподалёку караульному матросу доставить к нему на разговор новичков.

— По одному! — проговорил Алексей.

Косогорский острог предстал гораздо более внушительным, нежели Дукинское зимовье. Здесь было полноценное деревянно-земляное укрепление, даже перед частоколом было натыкано множество заострённых кольев. А на берег у небольшого причала было вытащено три дощаника. На приземистых башнях виднелись медные пушечки.

— Приставать к берегу не будем. — Хмуро посмотрев на Сартинова, Сазонов ответил на его немой вопрос. — Побеседовали разок уже.

— А поприветствовать надо, — сказал капитан. — Это обычай такой. Заодно покумекают бородачи.

— Валяй, Фёдор Андреевич, на корабле ты старший.

Так что, обходя острог справа, «Тунгус» дал гудок да бахнул холостым с правого борта, не тратя снаряды к нарезным пушкам. Этим выстрелом корабль ангарцев навёл немалого шороху среди бывших в укреплении казаков. Они с ответом припоздали, и их пушечка ахнула, когда канонерка уже скрылась из вида. Совсем скоро и отсюда уйдёт в Якутск донесение местного казачьего головы. Две зимы провели тут служилые казачки, собирая ясак да приводя местных туземцев в подданство, воюя с непокорными и крышуя платящих. А на третий год появились онгарцы — те, о ком казакам было уже ведомо. Дальше было решено идти без дневных остановок, в конце пути так хочется достичь цели ещё быстрее. Поэтому теперь камбуз был днём загружен на полную. Вечером же канонерка приставала к берегу. Сартинов снова сетовал на отсутствие прожектора, тогда, говорил он, время в пути можно было сократить минимум на треть.

— Если на малом ходу идти ночью, — пояснил он.

— Ну, Андреич, — протянул Сазонов. — Насчёт прожекторов ты уже спрашивал, в следующую навигацию либо через одну Смирнов лично обещал.

— Хорошо, коли так, — уныло покачал головой капитан. — Пока что вон он, удел наш. — Подмигнув воеводе, он кивнул на висящий рядом фонарь, о стекло которого билась тучка звенящей мошкары.

— Любимая, ну ты поела? Иди в каюту, я скоро. — Алексей с настороженностью посмотрел на жену.

Чем ближе была цель похода, тем больше она замыкалась в себе. Он сопереживал ей, понимая, что сейчас Женьке трудно. Он поправил ей воротничок курточки и проводил взглядом, вернувшись к разговору с капитаном. Фёдор Андреевич настойчиво отговаривал не только Сазонова, но и всё руководство Ангарии от попыток устроить морскую базу в устье Амура. Ничего хорошего в этом нет, повторял он, амурский лиман крепко закрыт льдами с ноября по май. Навигация возможна в весьма короткий период. Отмелей много, ходить надо фарватерами. Поэтому надеяться на то, что это место станет полноценной базой, ни в коем случае нельзя.

— Не знаю, как дальше дело пойдёт, — говорил Сартинов. — Но для нас идеален был бы Владик или Находка. Последняя бухта вообще практически не замерзает.

— Это зависит от того, как дальше у нас карты лягут. Ещё на Сунгари не ясно, а уж за Уссури хвататься пока точно рано.

— Можно строиться на Амуре — леса хватает, но уходить надо будет южнее. Уссури всё одно нужна, там до Владика рукой подать. Если в будущем поднатужиться и протянуть железку от Арсеньева до Золотого Рога, то… Сам подумай, Алексей.

— Да, я понимаю, что ты верное дело говоришь, Фёдор. Пообщаемся ещё с нашими главарями по этому поводу. Ладно, пойду к жёнушке.

В каюте он её не застал. Удивившись немного, Сазонов вышел на палубу, и тут ему попался молодой упрямый казак, с которым он недавно беседовал. Тот, немного смутившись, показал ему на нос судна:

— Она ушла туда, товарищ воевода.

Алексей там и нашёл свою Женьку. Она стояла и смотрела в темноту ночи, опершись на леера. Отсюда хорошо слышались смешки, покашливание и говор у костров на берегу, треск хвороста в огне — звуки над рекой разносятся далеко. Он подошёл к ней, приобнял за плечи и прошептал на ушко:

— Что с тобой? Женя, ты боишься чего-то?

— Да, боюсь, — повернулась она к мужу, прижавшись зарёванным лицом к его груди. — Я боюсь, что никого не увижу из родных. Этого я боюсь, очень сильно боюсь опоздать.