Сергей Извольский - Гиены в средней полосе

• Название: Гиены в средней полосе
• Автор: Сергей Извольский
• Жанр: Боевая фантастика

---

- Вроде да.

- Хорошо, приступим тогда. Если что, вы мне мигните, если боль почувствуете, окей?

Я кивнул. Доктор на мое удивление взяла не плоскогубцы свои, а какой-то штырь, и несколько раз надавила на зуб. В последний раз, когда давила, я еле удержался от вскрика. Обезболивающие подействовало как-то неправильно, но дурацкое чувство бравады заставило промолчать. Лишь когда она отложила этот штырь стремный, и взяла свои кусачки, я подал голос.

- Доктор, как-то обезболивающее не обезболило. Может, еще кольнете?

- Что же вы молчите? - нахмурила она лобик.

- Я вами залюбовался, и отвлекать не хотелось.

- В следующий раз говорите сразу, пожалуйста, - фирменным стальным голосом выговорила она мне. А щеки у нее вроде покраснели. Но вид она сохраняет серьезный до невозможности.

После еще нескольких уколов прошло несколько минут, она вопросительно посмотрела на меня, я лишь кивнул. Она вновь взяла свои кусачки, зажала в них зуб, и начала его расшатывать. Чувство, когда у тебя в глубине десне шевелятся корни, само по себе неприятное, а когда это болью сопровождается... я не сдержался, сморщился.

- Больно? - сразу же убрала кусачки она.

- Терпимо, - я опять сморщился.

- Давайте еще укол. Вы кстати, алкоголь сегодня употребляли?

- Нет, я же обезболивающие пил.

- Так. А что принимали?

- Кетанов какой-то, две таблетки, анальгин, чеснок к запястью мотал, и к бениной матери за помощью обращался.

- А, ну ясно. После кетанова и не действует. Давайте еще укол, но я не уверена, что подействует.

- Юлия Сергеевна, давайте вы уже выдергивайте его. Я уж устал от этого зуба, потерплю.

Она опять сосредоточено кивнула, и принялась опять расшатывать клещами зуб. Свет от ее фонаря меня слепил так, что лицо ее видно не было, но почти прямо передо мной маячило ее ушко и в свете фонаря, который стоял на столе, можно было разглядеть изгиб шеи. Отвлекаясь от боли, я начал представлять, как можно ее в эти места целовать. Помогало не очень, но думать об этом было приятно. Тут раздался треск, меня от этого перекосило всего.

- Не волнуйтесь, не обращайте внимание. Трещит, это ничего страшного, - заговорила она уверенным голосом, от которого мне сразу стало поспокойней, - снимка у меня, к сожалению, нет, а у этого зуба может быть двойной корень, и если один из корней сломается, будет немного проблематично его извлечь. Поэтому потерпите чуть-чуть, пожалуйста, - она потянула зуб, и мне показалось, что даже кожа на затылке зашевелилась. Сейчас еще немного, потерпите, терпите пожалуйста, ну вот, почти все... черт! - сорвалось вдруг у нее совершенно другим тоном. Ой, извините, пожалуйста, - смутилась она с таким видом, что я бы ей сейчас все извинил, чтобы она не сделала.

Она махнула клещами, выкинув зуб в миску рядом с креслом. Я скосил глаза, зуб даже не рассмотрел, сгусток крови просто. Юлия быстро поменяла ватку на десне, и посмотрела на меня, приподняв фонарь.

- Да, там двойной корень, один обломался. Давайте я вам еще раз уколю? Сейчас просто его доставать надо будет.

- Доктор, давайте вы его быстро достанете. Я потерплю, вы не волнуйтесь, - мне уже очень сильно хотелось, чтобы все поскорее закончилось.

Больно конечно, но терпеть все-таки можно. В детстве, когда мне зубы делала стоматолог советской закалки, было куда больнее. Я глубоко вдохнул, и опять широко открыл рот. Юлия опять взяла в руки свой штырь, и полезла ковыряться в моей десне. Опять несколько сильных нажатий, при последнем штырь соскользнул, и я с усилием удержался от вскрика. Просто мыкнул.

- Извини, извини, пожалуйста. Потерпи чуть чуть, еще немного, совсем чуточку. Пошире открой пожалуйста, - перешла на "ты" лисичка доктор.

Я как мог широко раззявил пасть, а девушка почти легла на меня, заглядывая в рот, со своим штырем, не переставая успокаивающе говорить мне дежурные фразы. Отвлекаться от того, что у меня сейчас в живом мясе ковыряются металлической штуковиной, помогало то, что она легла на меня грудью, изогнувшись. Куртка у меня висела на шкафу, я был в одной флисовой кофте, так что почувствовал хорошо. Прикосновение очень твердое, значит грудь у нее совсем маленькая, размер я уже оценил, глядя на ее фигуру, и бюстгальтер наверняка одет, такой, со вставками внутренними. Маленькая грудь мне всегда нравилась, поэтому я почти забыл о боли, обдумывая различные варианты действий в стоматологическом кресле, притом подкреплены мои думы были тем, что лисичка постоянно двигалась, заглядывая мне в рот со всех сторон. Тут она откинулась от меня, и взяла свои клещи, а я почувствовал, что на лбу у меня выступила испарина. Вдруг стало жарко очень, и я резко привстал.

- Можно, - промычал я, и потянул с себя кофту. Пока тянул, меня повело немного.

- Ты что, нельзя резко вставать, - заметила Юля, как меня качнуло, и помогла снять кофту. Полежи, полежи немного, я сейчас, - засуетилась она, сбегав к шкафу, и сунув мне под нос ватку. Шибануло нашатырем, и я мгновенно пришел в себя.

- Все, нормально, давай продолжим, - чуть улыбнулся я, глядя ей в глаза. Хотя не совсем получалось, свет от ее фонаря слепил.

Она опять кивнула, и, взяв свои клещи, опять легла на меня почти полностью, успокаивая меня все те же дежурными фразами. К ее словам я не прислушивался, закрыв глаза, стараясь больше внимания обращать на ощущение от прикосновения ее груди, чем от того, что у меня почти в мозгу чувствуется, как внутри, в десне, корень зуба шевелиться. Опять потянуло сильно, я запрокинул голову, не поддаваясь. Секунда, и все. Даже боль почти отпустила.

- Все, - выдохнула девушка, - молодец, хорошо держался, - она скинула остаток зуба в ту же миску у кресла, и протерла мне лоб. Нашатыря еще надо?

Я отрицательно мотнул головой. Она взяла салфетку, и вытерла мне подбородок, губы. Когда выкинула в миску, скосил глаза - крови было много. Да, нормально дернула. Девушка вытащила вату у меня изо рта, и опять метнувшись к шкафу, протянула стакан с водой. Я сполоснул рот. Крови было много, сполоснул еще раз. Обернулся к доктору.

- Кусай, - сунула она мне в дырку от зуба ватку, которую я машинально прикусил. Сильнее кусай, полчаса не сплевывать. Там сейчас сгусток должен образоваться. Как минимум два часа ничего не есть, потом очень осторожно, лучше кашки какие-нибудь. Зуб сверху, поэтому если сгусток сплюнешь, кровь может идти долго, а это очень нежелательно. Если какие-то проблемы начнутся, завтра ко мне приедете. Понятно? - перешла она снова на вы.

- Понятно, - сквозь зубы произнес я, и прислушался к ощущениям - вроде нормально, говорить можно. Болит, сильно болит. Но болит так, по свойски. Всего лишь раскуроченная в мясо десна, подумаешь. Заживет, как на собаке. Самое главное, ушла тянущая боль от нерва, пробирающая целиком и полностью.

- Доктор, никогда не думал, что скажу это стоматологу, но мне очень понравилось. Все было прекрасно, а вы в особенности.

Девушка зарделась, теперь это мне было хорошо видно, так как фонарь свой шахтерский с головы она сняла.

- Спасибо, - совсем отличным от своего металлического голоса, тихо сказала Юля. Резко не вставайте, - это уже опять дежурным. Опять может плохо стать, посидите немного, - шагнула ко мне, и мягко надавила на плечо, усаживая обратно.

- Да мне уже знаете как прекрасно, - накрыл я ее руку своей. Девушка руку выдернула, но с некоторой задержкой.

- Юлия, а вы что сегодня вечером делаете? - не стал терять время я.

- Вообще-то меня дома...

Не успела она договорить, как раздалось сразу несколько взрывов. Потом еще один. Пара секунд тишины, и загремели выстрелы, притом всполохи стрельбы на полмагазина перемежались аккуратными и размеренными очередями. Стреляют близко, и в вечерней тиши слышно прекрасно. Не сговариваясь, мы вместе с девушкой выбежали на крыльцо, автомат я прихватил с собой. Шумело на холме, там, где администрация. И там, куда уехал Федорович. Выстрелы слышно хорошо, но вот не видно совсем ничего. Темно. Не темно даже, а темень. Я уже отвык от таких черных ночей, Питер то и зимой ночью весь светиться. Освещение улиц, свет из окон, рекламные огни. И даже выезжая за город, видно - над городом как светящееся покрывало висит. А тут и звезды не светят, небо в облаках, фонари не горят. Лишь сюрреалистично выглядит тусклый отсвет свечей в окнах фасадов двух и трехэтажных домов, из которых состоит вся улица. Опять нарушая ночную тишину, дробным перестуком ударили выстрелы. Много стволов, не два и не три. В уверенный перестук калашниковых вплелись менее харизматичные хлопки, и тут же загрохотало часто. Пистолеты, и дробовики, притом или помпы, или полуавтоматы. Не думаю, что там сразу человек двадцать с двустволками набежало. Сверкнули отсветы на холме, значит, уже на улице садят. Опять рвануло, и полетели всполохи огня в небо. Бензобак, полюбому. Через некоторое время стрельба утихла, слышны лишь резкие крики людей, да отсветы пламени метаются по стенам стоящих рядом с площадью домов. Переполох там нешуточный, но внятного ничего не услышать и не понять. Я осмотрелся по сторонам. В некоторых окнах, там, где было видно свет, заметил прильнувших к окнам людей. Вдруг в спину будто толкнули. Появилось настолько явственное ощущение чужого взгляда, что даже мурашки поползли по позвоночнику. Я резко обернулся. На темном фоне неба выделялись еще более темные силуэты домов, через сотню метров улица круто поворачивала. "Негры в шахте ночью добывают уголь", - то есть видно ничего не было. Но ощущение чужого взгляда не уходило, становилось все сильнее. Даже не чужого, а враждебного. Я поплыл немного, прислушиваясь к своим ощущениям.