Андрей Зарин - Четвертый. История одного сыска

• Название: Четвертый. История одного сыска
• Автор: Андрей Зарин
• Жанр: Короткие истории

Действие рассказа происходит в начале века. Перед читателем проходит череда подозреваемых, многие из которых были врагами убитого. События в рассказе развиваются так, что одно преступление, как по цепочке, тянет за собой другое. Но нетерпеливого читателя в конце рассказа ждет необычная развязка. Главное действующее лицо рассказа – это талантливый и бесхитростный сыщик Патмосов Алексей Романович, который мастерски расследует невероятно запутанные дела. Прототипом этому персонажу, видимо, послужил светило петербургского сыска – знаменитый Путилин.

---

– Что же вы думаете? – спросил следователь.

– Я бы пересмотрел его бумаги и записки. Быть может, там какой-нибудь намек. Вы смотрели бумажник?

– Смотрел; семьдесят пять рублей и три письма от какой-то любовницы.

Патмосов промолчал, потом сказал:

– Вы позвольте мне их?

– Сделайте одолжение. Севастьян Лукич, дайте! Ну, что вы еще узнали?

Патмосов осторожно взял три почтовых листика, уложил их в свой бумажник и ответил:

– Насчет Лукерьи и Прохора… Оба хороши, Лукерья судилась за кражу у барина на одном месте, где она служила. Но была оправдана, а этот Прохор два раза в тюрьме сидел за кражи.

Следователь вскочил.

– И вы молчали! Вот вам и убийца! Арестовать его, и все!

– Ваше дело, – сказал Патмосов.

– И думать нечего! Вот вам приказ. Пожалуйста! Заодно и обыск у него сделать, и сейчас же его ко мне переслать!

Догадливый Флегонтов уже написал постановление и подал Ястребову. Тот подписал бумагу и передал ее Патмосову.

Патмосов встал.

– Так я пойду!

– Пожалуйста!

В это мгновенье вошел сторож.

– Барыня вас видеть хочет. Сказывает, насчет убийства!

– Проси! – быстро сказал следователь и обратился к Патмосову: – Вы останьтесь!

Патмосов поклонился и отошел в угол камеры, где сел на стул.

В то же время в комнату порывисто вошла пышно и безвкусно одетая дама и обратилась к следователю:

– Вы господин следователь?

– К вашим услугам! – галантно ответил Ястребов, подавая стул.

– Который по убийству Дергачева?

– Совершенно верно!

– Я знаю убийцу! – сказала дама и, стукнув зонтиком, вызывающе оглядела стены камеры, следователя, письмоводителя и скромно сидящего Патмосова.

IX

Следователь смутился.

– Сударыня, это так важно! Вы позволите записать?

– Пишите, мне все равно! Как только Катя мне сказала, я сразу! Я его не боюсь, мерзавца…

Следователь мигнул письмоводителю и заговорил:

– По порядку, сударыня. Имя, отчество, звание и все прочее?

– Знаю, знаю! Звать меня Караваева, Марья Васильевна, кронштадтская мещанка, сирота, православная, двадцать четыре года, цеховая портниха. Вот и все! Довольно?

– Великолепно, – улыбался следователь, – теперь что вы имеете передать по делу об убийстве Дергачева?

– А кто убийца! Видите ли, я прямо, – начала она, оборачиваясь то к Ястребову, то к Флегонтову, я прямо скажу, что была на содержании у Дергачева. Скупой был покойник. Правда, возил гулять, платья дарил, вещь, коли заклад просрочен…

– Как? Он под вещи давал?

– А то как же! По клубам больше. Проиграются и закладывают.

– Так. Продолжайте.

– А денег всего сто рублей давал. У него племянник Степан Петрович Трехин. Только совсем разбойник. Пьет и буянит. Я уж вам всю правду говорю. Я попуталась с ним и даже денег ему давала, только с ним одно горе. А тут он с Дунькой связался. Да! Она у Коровина на содержании. Так вот. Этот Дергачев, покойник, царство ему небесное, раз мне и говорит: "Никого у меня нет. Люби меня крепко, а я на тебя все отпишу". Вот как я поссорилась со Степкой, и скажи ему это. Как он зарычит, как вскочит! "Да я, – кричит, – убью раньше того!" И убежал. Это в субботу было, а нынче читаю – и убил! Понятно – он!

Она порывисто перевела дух.

Наступила тишина. Флегонтов торопливо подал бумагу следователю.

Ястребов прочел вслух показание.

– Теперь подпишите его!

– С удовольствием.

Она сняла перчатку и старательно вывела свою фамилию.

Потом встала, взяла зонтик и сказала:

– Я вас очень просить буду поискать завещание.

– Есть, так отыщем! Ваш адрес?

– Поварской, дом пять!

– В случае чего мы вас потревожим. А Трехина адрес?

– Жил на Невском, пятьдесят четыре, в меблирушках, а сейчас не знаю!

– Благодарю вас!

– А убил он, это я знаю!

Караваева сделала общий поклон и, шурша юбками, вышла.

– Ну, что вы думаете? – спросил следователь.

– Разузнать надо, – сказал Патмосов.

– Непременно! Севастьян Лукич, напишите повестку Трехину.

– А как насчет Прохора Резцова? – спросил Патмосов.

Следователь развел руками.

– И не пойму! Вот история! Понятно, арестуйте. Что на него смотреть! Не он – отпустим! Теперь у нас двое.

X

Трехина искать не пришлось. Он приехал в квартиру убитого дяди и тотчас начал распоряжаться в ней как хозяин.

Это был господин лет тридцати трех, с типичной наружностью отставного поручика-скандалиста.

– Где ключи? – спросил он у Лукерьи, едва вошел в комнату.

– У следователя и пристава. Пришли, все описали, печати присургучили и ушли!

– Так! А ты стащить много успела? А? Ха-ха-ха! Ну, там я с ними поговорю! А теперь устрой закуску и водки! Скоро!

Лукерья засуетилась готовить завтрак новому барину. Он прошел в спальню, где, не снимая сапог, растянулся на дядюшкиной постели. Лукерья принесла ему завтрак.

– Свои истратила, – сказала она.

– Ничего, сквитаемся, – ответил Трехин и, обняв ее под колени, привлек на постель.

– Ну, говори, старый хрыч путался с тобою? А?

– Что это вы, какие глупости! – кокетливо усмехнулась Лукерья, оказывая ему слабое сопротивление.

– Рассказывай! Он ко всякой бабе, как муха к меду! Машка была?

– Была. К следователю ездила и на вас показала, а потом сюда.

– На меня? Что на меня?

– А что вы дядюшку своего убили! – сказала Лукерья.

Трехин выпустил ее и вскочил.

– Это она на меня! Ха-ха-ха! Со злости, значит. От великой ревности. Ну, уж и оттреплю я ей шиньон! Будет знать Степана!… А что ей наследство улыбнулось – это верно!

– Она сказывала, что он уже написал.

Трехин опять вскочил и вытаращил глаза, словно подавился куском.

– Врет! – заревел он через мгновение и вдруг, схватив фуражку, вихрем вынесся из комнаты…

Следователь только что окончил обед и собирался отдохнуть, когда слуга доложил ему о господине, который непременно хочет его видеть.

– Обязательно и непременно! – раздался сиплый голос, и в комнату вошел Трехин.

Ястребов встал и вопросительно посмотрел на него.

– Трехин! Степан Петрович, оговоренный девицей Караваевой в убийстве своего дяди и, между прочим, пришедший узнать о наследстве, так как нет ни гроша! А по оговору готов отвечать.

Ястребов на мгновение растерялся.

– Простите, теперь неслужебное время, и по делу я вас прошу прийти ко мне завтра к одиннадцати часам.

– Очень хорошо!

– Что же до наследства, это меня не касается. На ввод есть законный срок, а до той поры все у судебного пристава.

Трехин словно опомнился.

– Очень хорошо! Прошу извинить! До завтра! – и, щелкнув каблуками, он повернулся и вышел.

Ястребов лег на диван.

– Чушь, – сказал он вполголоса, – убийца так открыто не появился бы. Просто баба из ревности наплела… Однако рожа разбойничья, – через минуту пробормотал он, – в уголовной практике встречаются всякие наглецы… Завтра выясню, – решил он и закрыл глаза.

XI

Патмосов вышел из вагона и, не заходя домой, направился в меблированные комнаты на Невский, в дом пятьдесят четыре.

– Где здесь живет Трехин? – спросил он дворника.

– А в номере шестнадцать, у Анфисовой. Вон лестница направо, – указал он.

Патмосов поднялся по лестнице, остановился у квартиры № 16 и позвонил.

Незапертую дверь открыли, и Патмосов увидел высокую старуху с нечесаными волосами и выпученными глазами.

– Трехин, Степан Петрович, дома? – спросил он.

Старуха энергично тряхнула головой.

– Третий день нет. Как ушел, так и нет. Вам что?

– Дело есть. Позвольте ему записку оставить.

– А, сделайте милость. Войдите к нему. Вот дверь направо!

Патмосов отворил дверь и вошел в типично меблированную комнату.

Он подошел к письменному столу и присел. В комнате появилась старуха и спросила его:

– Вы кто же будете? Из приятелей?

Патмосов кивнул.

– Чай, по "Зеленому якорю"? – сказала снова старуха и продолжала: – Его нет, а в газетах пишут, что его дядюшку ухлопали. Наследник теперь. То-то начудит!

– Не без этого! – вставил Патмосов.

Старуха подошла ближе и понизила голос:

– А он-то его ругал да поносил! Как напьется, так и ругать его! Тут в субботу вернулся пьяный-пьяный и ну кричать: "Убью я его, пса старого!" Даже страшно. Ан и накликал!

Патмосов встал.

– Я лучше зайду завтра!

– А записку?

– Нет, я уж на словах.

– Как знаете, а коли его завтра не будет, объявку сделаю и комнату сдавать буду. Ну его!

Патмосов отправился в сыскное и попросил найти Резцова, дав его адрес.

– Просто сыскать?

– Да! И если он есть на квартире, известить меня, а нет – поискать по городу и тоже меня известить. Арестую я сам!