Алексей Вульфов - Повседневная жизнь российских железных дорог

• Название: Повседневная жизнь российских железных дорог
• Автор: Алексей Вульфов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-03071-8

Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления. Издание проиллюстрировано редкими фотографиями и дополнено отрывками из произведений русских писателей, в творчество которых железные дороги вписали немало ярких страниц.

---

Новые расписания вводились в строй не позже 1 июня летнее и 1 ноября — зимнее. Железные дороги были обязаны не позднее чем за семь дней до изменения опубликовать новые расписания движения поездов в «Правительственном вестнике» и в одной из местных газет в губерниях. 25 экземпляров расписания подлежало отправке дорогами в Министерство путей сообщения (тогда еще не было централизованной службы графистов — то есть составителей графика движения) и 25 — в Главный штаб Военного министерства. О потребностях изменения графика дороги должны были сообщать в МПС не позднее чем за месяц. Расписания вывешивались также на всех станциях дороги.

Требования дореволюционных правил движения гласили: «Число пассажирских поездов должно быть не менее двух в сутки, отправляемых от каждого конца дороги; но из числа сих двух поездов один может быть товаро-пассажирский». Как правило, поезда отправлялись один утром, другой вечером — опять же для удобства пассажиров.

В целом сравнение расписаний периода 1910-х годов с нынешними говорит либо о незначительной разнице во времени хода поездов, особенно курьерских и скорых, либо даже о более высоких скоростях поездов при царе (!). Например, пассажирские паровозы Бологое-Полоцкой линии Николаевской дороги типа 2–2–0 серии Д («двухпарки») — совершеннейший уникум, поражающий воображение и сегодня! И. Бунин немного обидно величал такие паровозы «бочкообразными» (рассказ «Новая дорога»). Эти металлические «насекомые» с еще стефенсоновским парораспределением, о двух маленьких (бегунки) и двух огромных ведущих колесах, построенные в 1874 году и проработавшие до середины 1920-х годов, не просто могли тащить девять вагонов тогдашнего скорого поезда № 25 Петербург — Седлец от Осташкова до самых Великих Лук (198 километров) со стоянкой на всех станциях, но еще и обгоняли… сегодняшнее расписание! В самом деле: в 1914 году поезд № 25 отправлялся из Бологое в 6.40, прибывал в Великие Луки в 14.48. На стыке XX и XXI тысячелетий поезд № 6691 отправлялся из Бологое в 8.50, прибывал в Великие Луки в… 19.23! Ну и если я скажу. что в составе нынешнего «горбатого»[53] бывает не девять, а четыре-пять вагонов, ситуация примет вообще комический оттенок.

В целом дальние поезда при царе шли, конечно, медленнее, но не потому, что паровозам не хватало скорости — в 1910-х годах 100 км/ч было уже обыденностью, а потому, что все поезда делали в пути гораздо больше остановок, чем их делают скорые и пассажирские поезда в XXI веке. Каждые 60–100 км паровозы брали воду из колонок, чистились топки, а это требовало по меньшей мере десятиминутной стоянки. На это в расписаниях закладывалось время, причем на графике движения у диспетчера так и было написано: «набор воды локомотивом» или «чистка топки». (Такие надписи сохранялись в служебных книжках расписаний вплоть до конца 1970-х годов, пока Министерство обороны требовало держать паровозы в запасах как перевозочную единицу, а для них сохранять на станциях гидроколонки и места для чистки топок на случай войны.) Кроме того, дальние поезда, даже скорые, останавливались на многих полустанках и платформах, в каком-то смысле выполняя назначение пригородных, потому что до 1890-х годов еще не было дачных поездов. Впрочем, дореволюционное расписание местных поездов, например, Московского узла, тоже восхищает.

1914 год. Местный поезд Москва — Ново-Иерусалимская (56 км) Рижского направления Московско-Виндаво-Рыбинской дороги — в ходу 1 час 36 минут. Современная электричка со всеми остановками (которых стало больше на восемь по сравнению с 1914 годом) — 1 час 20 минут (расписание электропоездов приводится по состоянию на лето 2005 года). Но разве можно сравнить разгонные характеристики электрички с ее двадцатью моторами с характеристиками трехосного паровоза серии Нв образца 1901 года, который тянул, между прочим, до двенадцати двухосных и трехосных пригородных вагонов! С поездом до Ново-Иерусалимской он делал 11 остановок и каждый раз тормозил и разгонялся. Совсем неплохо шел! По расчету его хода получается, что для того, чтобы вписаться в график, на перегонах он должен был развивать скорость до 80 км/ч. Дачный поезд Москва — Пушкино Ярославского направления Северной дороги: электричка со всеми остановками — 50 минут, паровик[54] 1914 года — 51 минута (!). Москва — Голицыно Смоленского направления Московско-Брестской дороги: электричка — 55 минут, паровик — 1 час 05 минут. Превосходные показатели!

При этом некоторые частные дороги были гораздо более тихиходные, чем казенные. Таковы, например, Московско-Киево-Воронежская и Рязанско-Уральская. На них местные, пассажирские, смешанные и товаро-пассажирские поезда еле плелись (90–120 км за 4–5 часов). Отчасти это было связано со слабым верхним строением пути (читатель уже знает, что это такое), что допускалось при строительстве некоторых частных дорог в целях экономии денег (сэкономленная часть шла известно куда). Но другие — могучие частные дороги, сиявшие и сверкавшие, помпезно гордившиеся своею мощью, такие как Московско-Рязанско-Казанская (хозяйство фон Мекков), Московско-Виндаво-Рыбинская и особенно Владикавказская (пожалуй, самая прогрессивная из всех частных русских дорог), шли далеко впереди в области реализации скоростей движения. Равно как и крупнейшие казенные дороги — в первую очередь Николаевская, к которой относился участок Петербург — Москва. В 1910-х годах уже были созданы прекрасные быстроходные паровозы, на которые публика выходила к линии смотреть, как на живую картину, — серии Б и С. Они позволили поднять перегонные скорости курьерских и скорых поездов до современных значений. Например, паровозы серии С проходили участок Петербург — Луга протяженностью 138 км с поездом «Норд-Экспресс» за 1 час 50 минут.

Владикавказская дорога, обслуживавшая черноморские и кавказские экспрессы, в 1914 году создала и внедрила знаменитый «Русский Пасифик», уже при жизни своего создателя обозначенный по первой букве фамилии автора проекта инженера В. Я. Лопушинского серией Л[55]. Это был замечательный для своего времени паровоз, настоящий атлет, работавший только на нефти, способный водить поезда не хуже современных локомотивов. «Пасифики», имевшие четырехцилиндровую машину, развивали с экспрессами скорости до 125 км/ч. А на Казанке (Московско-Рязанский ход тоже называли Казанкой, потому что начинался он от Казанского вокзала) хотя и не было столь мощных пассажирских паровозов, но даже своими знаменитыми «коломенскими усиленными» серии КУ, имевшими колеса выше роста человека (как уже говорилось, по-видимому, именно от этого паровоза пошло известное прозвище «кукушка»), а также всякими «зойками», «жуками» и «кашками» типа 2–3–0 и серий соответственно 3, Ж и К машинисты умудрялись водить курьерские и скорые поезда с современными скоростями! «В 1913 году курьерский поезд № 2 от Москвы до Рязани (197 км) находился в пути всего 3 ч 21 минуту, имея среднюю скорость хода (с остановками) 58,93 км/ч, — пишет Г. М. Афонина. — Из Москвы поезд отправлялся в 5 ч 20 минут (по-нашему в 17.20. — А В.), в Раменское прибывал в 6 ч 5 минут и делал 13 остановок из 19. Так, до станции Раменское на курьерском № 2 можно было тогда доехать за 46 минут, на скором № 6 — за 45 минут, за столько же и на ускоренном пассажирском № 12». Между прочим, расстояние от Москвы до Раменского — 45 км. С тринадцатью остановками пройти такое расстояние за 45 минут можно только при достижении на перегоне скоростей не менее 90 км/ч.

Нумерация поездов до революции так же, как и впоследствии, строилась по принципу: чем меньше цифра номера поезда, тем более он быстрый и важный. Курьерские поезда, самые значительные, нумеровались цифрами от 1 до 3; в обратном следовании, соответственно, от 2 до 4. Если с одного вокзала уходило два поезда с одним и тем же номером на разные направления, то одному из них присовокупляли индекс: бис (на латыни «двойной»). Например, 2-bis. Скажем, с Московского вокзала в Петербурге один курьерский мог идти на Москву, а другой — на Маньчжурию через Вологду — Буй. Далее по значимости шли скорые, почтовые (имевшие в старину совсем иной смысл, нежели теперешние почтово-багажные: подобно почтовым лошадям, эти поезда были быстрыми), ускоренные пассажирские, пассажирские, наконец, самые медленные — товаро-пассажирские и смешанные поезда, состоявшие вместе из товарных и классных вагонов. Последние шли безобразно долго (автор не может употребить другого эпитета). Например, в 1914 году от Москвы до Александрова (112 км) смешанный поезд № 22-bis шел… 7 часов 31 минуту. Он состоял из одних вагонов IV класса. Видимо, на станциях паровоз этого поезда делал маневровую работу, то есть, по сути, это был сборный поезд, в котором ехали люди и ждали, пока закончатся маневры.

Поехать по железной дороге в старину звучало таю «поехать по чугунке», или «поехать по машине», или просто — «машиной». Лев Толстой в своей сказке «Девочка и грибы» о том, как девочка попала под паровоз, но осталась жива, называет поезд «машиной» на народный манер. Позднее стали говорить: «поездом», «по железке» или просто полушутя — «на паровозе», «паровозом». Хотя паровозов давно нет на линиях, это наименование осталось навсегда, равно как и обозначение логотипа паровоза на всех переездах, дорожных знаках и вообще любой железнодорожной символике — по своей выразительной силе эта машина бессмертна. Пассажирские поезда называли «пассажирный», существовала даже такая обидная детская дразнилка: «Толстый, жирный, поезд пассажирный!» У Бунина в страшноватой обличительной сказочке про Емелю-дурачка: «Печь сейчас же… выпросталась наружу с ним и полетела стрелой, а он развалился на ней, всё равно как на пассажир-ном поезде, на паровозе». Может быть, из-за этой фонетической ассоциации со словом «жирный» термин «пассажирный» и облагозвучили более легким, весомым и летящим словом «пассажирский». Надо сказать, что работников пассажирской службы железнодорожники до сих пор между собой называют «пассажирниками».