Игорь Данилевский - Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIVвв.). Курс лекций

• Название: Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIVвв.). Курс лекций
• Автор: Игорь Данилевский
• Издательство: АСПЕНТ ПРЕСС
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5—7567—0127—3

Учебное пособие продолжает курс лекций «Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XII вв.)» того же автора и изучает период от распада Киевской Руси до образования Московского царства.

Книга предназначена для студентов и аспирантов гуманитарных факультетов вузов.

---

Вместе с тем основной отличительной чертой Ипатьевского рассказа о Калкской битве является уточнение, что поражение русско-половецкого войска является, по словам В. Н. Рудакова,

«…не просто Божием наказанием за грехи, но и своего рода предупреждением русским, главная цель которого дать последним еще один шанс избавиться от грехов, сознательно встать на путь покаяния и исправления. Летописец объясняет уход татар тем, что Бог…ожидая покаяния крестьяньскаго и обрати и (их татар. В.Р.) вспять на землю восточноую. Нашествие воспринимается как…последнее предупреждение…еще один шанс исправиться (к большому сожалению книжников, шанс не использованный) погрязшим в грехах русским»[219].

При этом, однако, летописец, видимо, не считает участие русских князей в противостоянии пришельцам бесперспективным. Иногда им даже, кажется, сопутствует удача. Противника, пришедшего по Божьему попущению, можно и побеждать:

…победиша и [их, татар] и гнаша в поле далеце, секоуще. И взяша скоты их, татаром же бегающим, Данилови же избивающи их своим полком.

Как отметил В. Н. Рудаков,

«…подобные оптимистические нотки повествования практически отсутствуют в рассказах НIЛ и Лавр. Судя по всему, указанный феномен определенный оптимизм по поводу возможной победы над…безбожными связан с бескомпромиссным неприятием татар, характерным для политики Галицко-Волынской Руси в период правления Даниила Романовича Галицкого, при котором и была составлена разбираемая часть летописи»[220].

Такое отличие южных летописных текстов, несомненно, связано с целым радом факторов. Прежде всего, следует вспомнить, что именно для южных князей половцы вовсе не были чужими. Постоянные матримониальные связи, закреплявшие многочисленные политические союзы, создавали совершенно специфический фон для описания событий, связанных с нападением на половцев. К тому же, как явствует из последующих событий, именно южные Русские земли стали в XIII в. оплотом борьбы с ордынцами и их влиянием на Руси. Именно Даниил Романович Галицкий возглавит коалицию русских князей, не пожелавших ордынским цесарям служити. Судя по всему, это и стало основой для нестандартного (для своего времени) освещения событий на Калке в Ипатьевской летописи (и, добавим, стандартного для большинства современных нам характеристик)…

Подведем итоги.

1. Прежде всего, внимание летописцев, первыми описавших появление монголов на границах Руси, сконцентрировалось на вопросах о том, кто такие татары и чем вызвано их появление именно в данный момент. При этом древнерусских книжников (и их читателей) интересовала прежде всего не этническая, а символическая идентификация языцев незнаемых. Основой для идентификации служили, видимо, апокрифические произведения эсхатологического характера, в первую очередь Откровение Мефодия Патарского.

2. Второй вопрос, волновавший летописцев, смысл произошедшего с русскими несчастья. Поражение на Калке однозначно расценивалось как наказание русских: либо как уже состоявшаяся расплата за грехи (Лаврентьевская и Новгородская первая летописи); либо как своеобразное предупреждение о необходимости исправиться (Ипатьевская летопись).

3. Особенностью рассмотренных рассказов Новгородской первой и Лаврентьевской летописей является то, что в них союз русских князей с погаными половцами оценивается крайне отрицательно, в то время как татары еще не воспринимаются как безбожные. Видимо, поэтому поражение на Калке не представляется катастрофой, а действия южнорусских князей оцениваются критически. Однако, в отличие от подавляющего большинства современных исследователей, летописцы осуждают не столько разобщенность русских сил, сколько неблаговидность самого участия в противодействии бичу Божиему.

Справедлив вывод В. Н. Рудакова:

«…Принципиально иное восприятие татар возникает лишь после нашествия Батыя. Под воздействием…вновь открывшихся обстоятельств стремительности, масштабов, характера нашествия древнерусские книжники пытаются переосмыслить сформировавшееся до этого во многом нейтральное отношение к татарам. Именно в этот период появляются окрашенные в эсхатологические тона оценки произошедшей…погибели Русской земли»[221].

Пока же время для таких оценок не наступило…

Лекции 5~6 НАШЕСТВИЕ

ИСТОЧНИКИ

Прошло всего полтора десятилетия после сражения на Калке и судьбы русских земель резко переменились. Монгольское нашествие стало прологом к почти четвертьвековому периоду сосуществования двух различных и, в то же время, в чем-то совпадающих сообществ. Итоги этого сосуществования мы ощущаем на себе до сих пор.

Несомненно, проблема восприятия этого события является одной из ведущих тем, которые нам предстоит рассмотреть в данном курсе лекций. С одной стороны, оценка, характеристика нашествия относится к числу важнейших составляющих в национальном сознании современного россиянина, в частности русского человека. С другой как раз в силу принципиальной важности для этнической самоидентификации наших современников эта тема давно уже стала полем оживленных пропагандистских игр[222]. Именно поэтому тема восприятия ордынского нашествия представляет для нас особый интерес.

По справедливому замечанию В. Н. Рудакова,

«…практически во всех памятниках, созданных вскоре после нашествия, появление монголо-татар и поражения русских князей рассматриваются в неразрывной связи с той…духовной ситуацией, которая сложилась на Руси в предшествующий период. Таким образом, восприятие монголо-татар, осуществляемое в рамках саморефлексии книжников, являлось важным элементом тех морально-нравственных и интеллектуальных исканий, которые и определяли основные векторы духовного развития русского общества в рассматриваемый период»[223].

При освещении нашествия в исторической литературе (прежде всего, учебной) широко привлекаются более поздние древнерусские произведения, описывающие нашествие задним числом (в частности, Повесть о Евпатие Коловрате, дополнившая Повесть о разорении Рязани Батыем, и др.) и при этом переосмысливающие его в свете более поздних событий. Мы же сконцентрируем внимание на летописных сообщениях, созданных, что называется, по горячим следам.

Наиболее ранние варианты повести о нашествии Батыя сохранились в составе Ипатьевской, Лаврентьевской и Новгородской первой летописях. Естественно, в каждой из них рассказы о трагических событиях существенно расходятся как в том, что именно описывается, так и в оценках и характеристиках. Это, прежде всего, следствие, так сказать, пространственного фактора (подверглась ли непосредственно разорению местность, где создавалась летопись, или нет) и отношений, которые сложились между местными князьями и Ордой. Несомненно, самое существенное влияние на общее освещение событий, связанных с нашествием, оказывали время появления текста повести (непосредственно после нашествия или спустя некоторый иногда достаточно продолжительный период), степень осведомленности того или иного автора и ее источники (личные переживания, слухи и т. п.). В то же время все три варианта повести имеют весьма сложный состав, что затрудняет датировку их текстов, а также выявление общего протографа.

Наиболее полный анализ текстов Повести предпринят А. Ю. Бородихиным. По мнению исследователя, все три ранних летописных рассказа

«…характеризуются некоторой обособленностью внутри летописного окружения… Это обстоятельство позволяет говорить о…вставном характере ранних повестей и, следовательно, об относительной независимости их от всего целого»[224].

При этом А. Ю. Бородихин полагает, что для всех трех ранних редакций Повести существовал общий источник (источники):

«…связь ранних редакций… должна определяться только через прямое или опосредованное восхождение к этому источнику и независимое друг от друга отражение его»[225].

Попытки обнаружить его предпринимались неоднократно. В свое время В. Л. Комарович обратил внимание на то, что большинство дошедших до нас летописных рассказов о нашествии Батыя начинаются с описания татарского взятия Рязани. По мнению исследователя,

«…нигде голос непосредственного наблюдателя и даже участника изображенных событий не слышится более внятно, чем в рязанском эпизоде рассказа»[226].

Помимо Новгородской первой и Лаврентьевской летописей, следы рязанского источника, как считал В. Л. Комарович, обнаруживаются в Ипатьевском и близких ему списках. Это позволило утверждать, что первоначальный рассказ о нашествии Батыя был составлен в 3040-х гг. XIII в. и включен в какой-то недошедший рязанский летописный свод. Он повествовал не только о собственно рязанском эпизоде татарского нашествия, но также и об осаде татарами Владимира и Козельска[227]. Позднее этот рассказ был приспособлен ростовскими и новгородскими летописцами. Мнение В. Л. Комаровича о рязанском происхождении начальной части статьи Новгородской первой летописи поддержал (хотя и очень осторожно) А. Н. Насонов[228], в то время как Д. С. Лихачев настаивал на том, что