Вольфганг Хольбайн - Заклятие нибелунгов

• Название: Заклятие нибелунгов
• Автор: Вольфганг Хольбайн
• Издательство: Книжковий Клуб «Клуб Сімейного Дозвілля»
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-3-453-53333-2

После смерти Зигфрида, победителя дракона, прошло много лет. Но нибелунги, злобные духи, уговаривают богов изменить ход истории.

Принц Зигфинн, далекий потомок Зигфрида, и его возлюбленная Бруния попадают в неведомый мир. Здесь правит тиран Хурган, заключивший договор с нибелунгами на вечное царствование. Зигфинн должен помочь своему предку убить дракона. Как это сделать?

Принц вспоминает об амулете матери, который наделен магической силой.

Сможет ли он защитить от пламени дракона?

Впереди у героев приключения, которые изменят не только их жизнь, но и саму историю…

---

– Да уж, ранней пташкой тебя не назовешь, – с деланным недовольством буркнул Кристер.

– По-моему, он вчера поздно лег спать, – заметила королева Кари, с довольным видом подставляя лицо солнечным лучам.

Зигфинн обнял обоих родителей, что делал довольно редко. Ему казалось, что прошлая ночь была долгим путешествием.

– Простите мою беззаботность.

Он быстро запихнул в себя пищу: хлеб, яйца, сыр, курицу. Сверху залил все это молоком. Казалось, что принц внезапно забыл о хороших манерах.

– Он что, собирается вырасти в богатыря? – удивился Кристер.

– Кстати, где Бруния? – вдруг вспомнила Кари. – Почему это ты проводишь время без нее?

Королева заметила влюбленность своего сына в дочь Эдельрида и знала, что эти чувства взаимны. Именно поэтому она попросила короля дружественного государства позволить их детям провести некоторое время вместе, прежде чем Брунию посватает кто-то другой.

Упоминание о Брунии привело Зигфинна в крайнее возбуждение. Он вскочил из-за стола, даже не успев дожевать.

– Бруния!

Принц сломя голову бросился бежать из обеденного зала, впрочем, точно так же, как он сюда и прибежал.

– Его обуяло безумие юности, – вздохнув, произнес Кристер и потянулся вилкой к куску жаркого.

– Он ведет себя так, как будто в его распоряжении не вся вечность, – согласилась Кари. – Но горячность – это не порок и не достоинство. Она позволяет обрести свой путь.

Взяв мужа за руку, она с любовью посмотрела на него, и Кристеру уже было не до шуток. Ему вдруг подумалось, насколько же он счастлив и какой подарок преподнесла ему жизнь.

По пути к спальням Зигфинн остановился у открытого окна и перегнулся через подоконник, чуть не вывалившись на площадь перед замком Изенштайн. Он впитывал в себя это зрелище – людей, животных, яркие краски, суету. Лучи солнца щекотали его кожу, в воздухе пахло солью и морем.

– Исландия! – во все горло заорал Зигфинн, радуясь жизни.

Некоторые из подданных подняли головы и помахали ему рукой.

Затем Зигфинн побежал дальше. Страсть ослепляла его, так что он даже забыл постучать в дверь комнаты Брунии. Ввалившись в комнату, он увидел, что принцесса спит, свернувшись под искусно вышитым покрывалом. Ему хотелось полюбоваться ею, но вскипевшая кровь не дала ему на это времени. Запыхавшись, он прыгнул на кровать, навалившись на Брунию. Сейчас он забыл о боли.

Внезапно проснувшись, Бруния обнаружила, что на ней лежит принц Исландии. Они прижимались друг к другу бедрами и грудью, переплетя пальцы. Изумленно уставившись на юношу, она ощутила необъяснимое счастье.

– Зигфинн!

Они вновь нашли друг друга – впервые выполнили обещание, которого никогда не давали. Вчера они легли спать детьми, а сегодня утром проснулись мужчиной и женщиной. Бруния погладила его по щеке.

– У тебя борода колется.

Зигфинн жадно поцеловал ее, и она приняла этот поцелуй, как будто это не противоречило правилам двора. Он не спрашивал у нее разрешения, но она бы ему все равно не отказала.

Она принадлежала ему. Он принадлежал ей.

– Ты никогда больше не уйдешь, – прошептал он ей на ухо. – Мы больше не расстанемся ни на один день.

Она обхватила его ногами, прижимаясь к нему всем телом.

– Никогда больше не буду встречать утро без тебя.

Они оба понятия не имели, что же такого произошло этой ночью, что они влюбились друг в друга настолько сильно, но оба знали, что это правильно и так должно быть.

Зигфинн обеими руками схватил тонкую ночную рубашку у нее на груди и разорвал, покрывая нежную кожу поцелуями. Бруния запустила пальцы в его волосы, прижимая его к себе. Все ее тело болело от страсти.

– Ребенок, – прошептал Зигфинн, покусывая ее сосок. – Сегодня мы зачнем ребенка.

Бруния была девственницей, но она не боялась, и слезы радости выступили у нее на глазах.

– Это будет дочь. Наша дочь.

Она уже знала имя, которое даст ребенку.

Августин поцеловал жену в щеку. Он уже забросил косу на плечо и привязал к поясу полотенце, чтобы вытереть пот. День на поле будет долгим, но его это не огорчало. Долгий день – это хороший день, а урожай в этом году обещал быть богатым.

– Будь осторожна.

Глисмода, как всегда, улыбнулась супругу на прощание, уже радуясь тому моменту, когда принесет ему на поле обед. Бальдер, их старшенький, пробежал мимо родителей, собираясь поиграть с друзьями в деревне. Где-то в спальне заплакала маленькая Улла. Как обычно, она хотела есть.

Когда Августин пошел на поле, Глисмода начала заниматься домашней работой, покормила кур и в обмен на яйца взяла у соседки молоко для детей. Кувшин с молоком нес Никетас. Малыш быстро рос, и в глубине души Глисмода вынуждена была признать, что любит его больше других детей. Он всегда играл рядом с ней и требовал, чтобы мама обнимала его на ночь.

Прервавшись на отдых, Глисмода вышла на крыльцо и, щурясь на солнце, посмотрела на восток. Там в двух часах пути отсюда лежал Вормс. Августин часто предлагал ей переехать в этот город, живописно раскинувшийся на холмах у берегов Рейна. Но Глисмоду мысль о переезде почему-то всегда беспокоила. Ей не хотелось жить в узком переулке в какой-то жалкой каморке.

Нет, она была крестьянкой. Взяв корзину с грязным бельем, Глисмода направилась к реке, собираясь заняться стиркой в обществе других женщин. Никетас побежал за ней.

– Тридцать динаров? – рассмеялся Халим, опуская книгу на стол, как будто вес подтверждал ее ценность. – Тридцать динаров за это великолепнейшее произведение искусства? За это средоточие мудрости? Вы меня обижаете!

Слуга султана громко вздохнул, мечтая вернуться на базар, чтобы покурить там кальян.

– Да ты вообще должен был мне ее подарить! Неужели знание о том, что эта книга будет принадлежать султану Омару, не ценнее жалких монет?

– Знанием о досточтимом султане Омаре, да продлятся дни его, я семью не накормлю. Ни жену, ни множество детей. – Халим возмущенно взмахнул рукой. – И если твой повелитель столь скуп, то меня не удивляет его богатство!

Было жарко. В маленькой лавочке в Багдаде, принадлежавшей семье Халима уже шесть поколений, висел запах тысячи специй.

– Тридцать пять динаров, иначе мне отрубят руку за столь неудачную покупку! – продолжал торговаться слуга.

– Дай мне сорок динаров, да поскорее, иначе я разозлюсь! – кричал Халим.

Ему действительно отдали требуемую сумму. Затем он завернул книгу в тонкую бумагу и поставил сверху свою печать.

Слуга султана низко поклонился, и мужчины разошлись, причем каждый думал, что заключил хорошую сделку. Халим с удовлетворенным видом уселся на табурет и бросил в рот пару семян пинии.

– Сорок динаров? – возмутилась дочь Халима Сура. Девушка сидела в соседней комнате и вела учет. – Ты мог бы потребовать шестьдесят, и тебе заплатили бы пятьдесят.

Сура принесла ему хун ча в тонкостенной пиале.

– Я получил бы сорок пять динаров, но в следующий раз султан обратился бы к другому торговцу свитками. – Халима трудно было сбить с толку. – Не стоит распугивать покупателей.

– Ты – лучший антиквар во всей стране. Ни один здравомыслящий человек не станет покупать свитки у другого торговца, – продолжала настаивать Сура.

Халим догадывался, почему, несмотря на ее красоту, девушку до сих пор не посватали. Впрочем, старик не торопился выдавать свою дочь замуж. Его жена Хамра умерла рано, а Сура была их единственным ребенком, поэтому торговец заводил речь о своей огромной семье, только когда нужно было набить цену.

Порыв ветра пронес песок по переулку, предвещая грозу. Халим тяжело закашлялся.

– Будем закрываться на сегодня.

Сура притворила ставни и задернула вход тяжелой занавеской.

– Песок собирается у тебя в легких, отец. Тебе вредит жара и сухость. Я читала…

– Да простит меня небо за то, что я научил тебя читать, – запричитал Халим. – Все со мной в порядке.

– Мы могли бы перенести торговлю в другое место, – не обращая внимания на его слова, продолжила Сура. – Туда, где торговцы древними свитками встречаются редко и где правители будут выстраиваться в очередь, чтобы купить наши товары.

– И где это, по-твоему?

– Там, где заходит солнце. Мы проедем по стране и остановимся у моря. Там откроем лавку.

Халим знал, что дочери хочется посмотреть мир. Ему даже нравилась мысль о том, чтобы переехать в другую страну, обосноваться в новом городе и служить другому правителю.

– Может быть, – задумчиво произнес он и вновь закашлялся.

Сура разочарованно застонала.

Рахель без труда несла восемь кружек темного пива, и, судя по ее мускулистым рукам, каждый посетитель таверны предпочитал вежливо поблагодарить ее, а не шлепать по заднице или щипать за грудь. Она уже выбросила из заведения двух норманнов, которые были выше ее на две головы. Некоторые люди приходили в таверну только для того, чтобы убедиться в том, что этим заведением действительно управляет женщина. Рахель нравилось, что вокруг нее всегда много людей и она может помочь им передохнуть во время долгого путешествия. Пара девушек, живущих неподалеку, помогали Рахель, если нужно было почистить лошадей или организовать большой праздник. Она жила в кругу «семьи» из тридцати человек, которые постоянно менялись. Сама Рахель так никогда и не вышла замуж.