Мария Семёнова - Славянское фэнтези

• Название: Славянское фэнтези
• Автор: Мария Семёнова
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Юмористическое фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-395-00222-8

В сборник «Славянское фэнтези» вошли произведения Марии Семёновой, Андрея Валентинова, Елизаветы Дворецкой, Николая Романецкого и других известных авторов.

Доблестные витязи, могучие чародеи и коварные злодеи, мастерски владеющие всеми видами оружия, вновь сходятся в смертельных поединках. Не на живот, а на смерть бьются за любовь прекрасных дев, счастье своих близких, ради славы или презренного металла, дающего власть над людьми и странами. Берегини смертельно ранят любовными стрелами, змии подколодные, летучие и плавучие стремятся извести человечий род, волхвы и ведуны бродят по градам и весям нашей и «параллельной» Руси, награждая, карая и милуя, когда по заслугам, а когда и потакая собственной блажи. Мужают мальчишки, брошенные в бурный водоворот жизни, обретают вторую молодость старики…

Авторы имеют несхожие представления о том, что такое «славянское фэнтези». Одни широко используют мифологию и этнографический материал, другие делают попытку создать альтернативную историю Руси, кто-то по-своему пересказывает древние былины, а кто-то задействует «славянский» антураж для решения вечных или, напротив, злободневных вопросов. Но все это сработано со «славянской добротностью» и российским размахом. Динамичное действие, яркие, запоминающиеся герои, головокружительные повороты сюжета. Если льется кровь — то рекой; если пир идет — то горой; если бой — то «последний и решительный», а уж коли свадебные колокола гудят… то это еще не значит, что свадьба состоится.

Добро пожаловать в новые, или хорошо забытые, миры, страны и земли!

---

Владимир Аренев

КОЩЕЕВО OVUM

— Не знаю насчет Кощеевой, но свою смерть я здесь точно найду. — Царевич Иннокентий в сердцах пнул узловатые корни дуба и поморщился — то ли от боли, то ли от досады. — Это ж сколько лет он здесь стоит! Вымахал!.. Как такой рубить?

Дурная привычка размышлять вслух появилась у царевича недавно: после того, как он преодолел Топи Непроходимые и Леса Дремучие. В Лесах всё и началось: чтобы не задремать, Иннокентий разговаривал сам с собой. Ну и привык понемногу…

— А зачем его рубить?

Иннокентий совсем не по-венценосному подпрыгнул на месте и выхватил из ножен меч. От разговоров с другими людьми он, признаться, отвык.

Тем более — с не-людьми.

Из-за дуба вышел кот — черный, пушистый, наглый. Мягко ступая лапками по золоченой цепи, наполовину вросшей в кору, кот взобрался на сундук и по-хозяйски разлегся на крышке.

— Тьфу, нечистый! Наверно, послышалось! — решил Иннокентий. — А ты, котофей, откуда здесь взялся? Ну-ка, иди сюда, ки-и-ис-кис-кис! Я тебе молочка дам…

— Не-а, — сказал кот (царевич еще раз подпрыгнул, но уже не так высоко). — Спасибо, ученые мы: сперва «кис-кис», а потом за шкирку и в мешок. И на рынок, продавать: «А ка-аму ко-от, гаваряш-ший ко-от!..» — прогнусавил он дурным голосом, подражая прежнему обидчику. — Хватит, и без молочка как-нибудь обойдусь!

И зыркнул на царевичев мешок. Там действительно, судя по запаху, лежало что-то вкусненькое.

— Да не нужен ты мне! — слукавил Иннокентий. — Я сюда пришел за смертью Кощеевой.

— Ясное дело, — хмыкнул кот. — За чем же еще! Ну, раз пришел — бери. Вот она, в сундуке. Ничего, что я на крышке сижу? Если хочешь, могу сойти, мне не жалко.

— Да сиди. Толку-то: дуб мне не срубить, даже если бы у меня и был топор. Сундук не отпереть — вон на нем какой замок! Даже цепи размотать я не сумею: слишком они в кору вросли. Значит, одно мне остается: перекусить хлебом да сыром, запить молоком и обратно в путь-дорогу собираться. Настоящие мужчины должны достойно принимать свое поражение.

И он — гляди-ка! — в самом деле уселся под дубом, развязал дорожный мешок и — о кошачьи боги! — вытащил оттуда сперва кусок сыра, потом хлеб, а потом — ох! и еще раз ох! — целую крынку с молоком! Свежайшим (и откуда только взял?!)!

(А взял он его очень просто: подоил корову. Проходил мимо вымершей деревушки, увидел буренку, которая сама же и поспешила к нему, — и облегчил ее страдания. Бедняжка бродила с набухшим выменем, и, видно, уже неделю, если не больше, никто о ней не заботился.)

— Эй! — крикнул с сундука кот. — Слышишь, ты, царевич так называемый. Давай-ка без упаднических настроений! Что значит «поражение»? С чего это ты взял, что — поражение?! Позорище какое: даже пытаться не стал, а сразу: «Пораже-е-мие!» — и вперед, припасы харчить! Подъем, «настоящий мужчина», тебя ждут доблестные подвиги и в конце — награда! Кстати, тебе чего от Кощея надобно-то?

— Чего всем, — хмуро ответил Иннокентий. — Принцессу разбудить. Эту, как ее… Василису.

— Вижу, не сильно-то ты хочешь ее будить. Не понравилась?

Царевич отмахнулся и отломил еще кусок сыра. И съел.

— Ну-ладно-ладно-так-и-быть-помогу-я-тебе! — затараторил кот. — Но перестань наконец жевать, когда с тобой разговаривают, это же неприлично!

— И как ты собираешься мне помочь?

— Ну, это легко… то есть для кота легко. Все вы, герои, мыслите однообразно: поджечь, срубить, сломать. Нет в вас тонкости. Сам подумай: если сундук с замком, зна-а-чит…

— Он заперт.

— Значит, имеется и ключ от него!

— И ты знаешь, где он?

— Нет, — честно ответил кот. — То есть знаю, что, когда сундук сюда вешали, ключ унесли и выбросили в Синее-Синее Море, но это в данном случае все равно что «нет». И так бы ты и ушел, несолоно хлебавши, если бы…

— Почему же? — сказал Иннокентий, которому надоели шуточки кота. — Я бы сперва покушал и попил, а уж потом…

— Не перебивай! В общем, раскрою я тебе, так уж и быть, страшную тайну. Видишь ли, все волшебные ключи одинаковы. Поэтому — жди здесь и не смей есть и пить! Подвиги должны совершаться натощак!

Кот вскочил, покрутился на сундуке и наконец взбежал по цепи наверх. Не было его долгонько — Иннокентий и подремать успел, и уже всерьез проголодаться.

— Шдешь? Молодешь! — Кот выскочил из-за дуба, в пасти он держал покрытый бурой тиной ключик, который бросил к ногам царевича. — Ну, дальше сам: залазь и открывай.

Кот спрыгнул на землю и с видом свойским, независимым подошел к кувшину с молоком.

— Ну а я покамест…

Он так увлекся, что не заметил, когда Иннокентий успел открыть крышку. Только по запаху и догадался. А, вот еще и по крику.

— Что? — спросил, не отрываясь от сыра.

— Воняет! — обиженно сообщил царевич. — Я-то думал, здесь медведь, заяц, утка…

— Ага, все там и есть, — кивнул кот. — А что, что?! Ну-у, ты прям как маленький. Ты представь, сколько они там лежали — это ж ни один Кощей столько не проживет! Потому и сундук прочный, с толстыми стенками: чтоб запахи не просачивались. Ты давай нос не вороти, а доставай яйцо и закрывай скорей крышку, а то в округе все мыши передохнут — на кого мне тогда охотиться? Чай, не каждый день сюда царевичи с молоком захаживают!

Иннокентий выполнил всё, как велел кот, и, открыв мешок, бережно уложил туда, в особую коробчонку, яйцо со смертью Кощеевой.

— Ну, — сказал, — пора мне. Благодарствую, котушка, за помощь.

— Это тебе спасибо, — облизнулся кот. — Если что-нибудь еще — заходи, не стесняйся. А я верну-ка вещицу на место.

Он ловко подхватил с земли ключик и молнией взлетел на цепь.

— Эй, — крикнул ему вдогонку Иннокентий. — Ты откуда его взял-то?

— Tax, у шерепахи отной отолшил, — невнятно ответил кот и скрылся в ветвях.

* * *

Кощей Бессмертный сидел на срубе колодца, свесив ноги и насвистывая простенький мотивчик (что-то из народного); рыбачил.

— А-а, Иван! — сказал Кощей. — Ну, наконец-то.

— Я — Иннокентий, — напомнил Иннокентий.

— Слушай, не будь занудой. Вас тут за столетие столько проходит — башку сломаешь, всех запоминать. Поэтому я для простоты всех зову Иванами. Хочешь Василису разбудить — потерпи. Не хочешь — скатертью дорога. И вообще, не шуми, клюет.

Бессмертный осторожно повел удочку вбок, потом дернул — и в траве забилась огромная щука.

— Отпусти меня, Емеля, я три твоих желания испо… — Щука увидела наконец, кто ее поймал, и выпучила глаза, беззвучно разевая рот.

Бессмертный покачал головой:

— Я мог бы, конечно, пожелать, чтобы у моего соперника, Ча-Хлыка Нэвмэрэ из восточных степей, пропала вся его коллекция, но это будет неинтересно, слишком просто. Так что — не искушай, дура! — И он, ловко ухватив щуку за хвост, швырнул ее обратно в воду. — Это издевательство какое-то! — пожаловался Бессмертный царевичу. — Уже в колодце сел порыбачить, думал, хоть здесь обычная рыба попадется — нет же, сплошь чародейская, с «жела-а-ньями»! Тьфу! Скучно, Иван, скучно жить!

Это (Иннокентий уже понял) Кощей так шутил. Бессмертный выглядел очень даже жизнерадостно: пухленький, розовощекий, голубоглазый, с русыми волосами (их он зачесывал вперед, чтоб не видно было пробивающейся лысины).

— Ну, — сказал Кощей, — рассказывай наконец. Добыл?

— Добыл.

— Покажи! — Бессмертный едва сдерживался.

— Не так скоро! — отрезал Иннокентий. — Сперва отведи меня к Василисе, там и обменяемся: яйцо на принцессу.

Кощей смерил его задумчивым взглядом:

— Ну, пойдем, Иван, пойдем. А по дороге расскажи-ка мне, как оно хоть выглядит.

Иван… тьфу ты, Иннокентий тщательно описал свою добычу.

— Оно! — Кощей аж зарделся от удовольствия. — Оно самое! Ну, Иван, если не обманул ты меня — получишь и Василису, и… ну, и еще что-нибудь тебе дам, в придачу. Хочешь в колодце моем порыбачить, а? Сам ведь видел, какой там клев.

Тем временем они вошли в Кощеев дворец и по мраморной лестнице спустились к небольшой дверце, что вела в подвал. Точнее, в Подвал — здешние подземелья достойны были только заглавной буквы. Иннокентий мельком удивился, как это Бессмертный ходит здесь без карты и не плутает, — а тот уже и карту достал из кармана, вгляделся, кивнул сам себе и повел гостя в нужном направлении.

«Надеюсь, к Василисе».

Вопреки расхожему мнению, Кощей в Подвале определенно не чах над златом — да здесь и злата не было, одни хрустальные гробы! То есть это сперва Иннокентий решил, что гробы, а потом пригляделся внимательней и понял: витрины! А в них, на черном бархате, лежали птичьи яйца, сотни и тысячи разных яиц!

— Впечатля-а-эт? — снисходительно хмыкнул Кощей. — Уникальная коллекция ovum'ов, мечта любого дологофила! Что такое «овум»? Эх, Иван-Иван, нельзя же всю жизнь на печи сидеть, надо и в мир выбираться или хотя бы книжки читать! «Овум» означает по-заморски «яйцо», а «дологофилия» — страсть к собиранию яиц. Птичьих, — уточнил он на всякий случай. — И перед тобой, скажу без ложной скромности, одна из величайших коллекций, именно так. Вот смотри. Тут написано по-заморски, но я, чтоб тебе было понятней, стану использовать просторечные названия. Здесь — яйцо ивы, видишь, голубовато-белое, а просвечивает зеленым. Ива обитает в странах египетских, поедает змеев, имущих крыла…