Артур Макарьев - Битлз: секретные материалы

• Название: Битлз: секретные материалы
• Автор: Артур Макарьев
• Издательство: Алгоритм-Книга
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9265-0582-2

Тот, кто сможет понять феномен популярности «Битлз», откроет главный секрет успеха и яркой славы. Однако для этого нужно погрузиться в эпоху, когда «The Beatles» играючи взорвали мир. На страницах книги воссоздается появление «битломании» буквально в лицах, чувствах и поступках людей, ослепленных славой «великой четверки». Ее автор, знаменитый радиоведущий Артур Макарьев, более сорока лет назад стал одним из первых отечественных «битломанов». Четыре десятилетия изучения западной музыки, и прежде всего «Битлз», улеглись в живую и увлекательную книгу. Читатель также станет свидетелем зарождения рок-музыки и коммерческой поп-музыки в нашей стране.

---

Прочитав справку, министр культуры кивнула в сторону первого секретаря Горкома комсомола. Комсомольцам срочно нужен клуб, будет место, где собираться и выступать. Глядишь, туда все и подтянутся, и этот «Аэропорт» тоже.

1966 год, сентябрь, ул. Горького. Кафе « Молодежное»

Очередное заседание бит-клуба при отделе культуры МГК ВЛКСМ. На сцене группа «Виражи» института МГИМО. В зале посетители клуба — музыканты других групп, их подруги и знакомые. Яблоку негде упасть. Правда, два столика у окна зарезервированы. Говорят, ждут какое-то начальство. Активист клуба Миша Сушкин отгоняет посетителей от столиков, расположенных прямо напротив сцены. «Виражи» играют громко, но слаженно, песни на хорошем английском, без акцента. Репертуар — английские хиты. Публика в зале, в основном заинтересованная, слушает внимательно. А как же? Сами играют! За столиком четыре человека. Двое — молодые люди лет 17–19, а двое — лет под тридцать, тоже слушают внимательно. Сюда пришли послушать и посмотреть, что происходит, Игорь Кранов (28 лет) и Григорий Свободкин (27 лет), профессиональные музыканты, руководят оркестрами в столичных ресторанах. Кранов — в ресторане гостиницы «Центральная», Свободкин — в ресторане гостиницы «Берлин». Подруга Кранова, Зоя Полыни-на, из управления клубной работы Минкультуры СССР, все уши прожужжала: «Присмотрись к ансамблям, присмотрись. Пока самодеятельность, но перспективная. ЦК КПСС в курсе, комсомольцы суетятся, в Минкульте у министра на контроле. Присмотрись, Игорек». Взял с собой Свободкина. Пока мало что понятно, в основном молодняк, обсуждают какие-то группы, называют какие-то песни. Вот «Виражи» играют и поют неплохо, но все английское. Аппаратура хорошая, импортная, гитары, впрочем, тоже.

— В музыкальном магазине на Неглинной такое не купишь, а где? — спросил у своих случайных соседей по столику.

Те засмеялись:

— А нигде. «Виражи» — сплошь дети дипломатов и работников Внешторга. Им место за границей забронировано давно. Институт закончат, гитарку на стенку, ударную установку в чуланчик — и в дальние страны. Родители аппаратуру и инструменты привезли из-за рубежа.

— А чего ж тогда играют? — спросил Свободкин.

— Так, для удовольствия. Может, чего получится.

Соседей по столику звали Димой и Гариком. У них тоже была группа. Репетировали в клубе на «Войковской», жили недалеко. В группе все студенты увлекаются рок-н-роллом.

Кранов и Свободкин молчали. Рок-н-ролл, как, впрочем, и все, о чем говорили молодые люди, было от них очень далеко, вне их жизни. Кранов улыбнулся:

— А что, давайте выпьем за… — Забыл и про себя подумал: «Как его?»

— Правильно, — нашелся Свободкин, — выпьем за буги-вуги и рок-н-ролл.

Разлил по рюмкам 12-летний армянский коньяк себе, Кранову и новым знакомым. Те подняли рюмки за буги-вуги и рок-н-ролл.

«Виражи» выглядели очень эффектно. Рубашки в полоску с коротким рукавом и кремовые брюки, одинаковые ботинки — все импортное, все оттуда. Кранов заметил, что усилители здорово звучали. А чего им не звучать?

— «Амрех», Америка, — улыбнулся Гарик. — У нас ни у кого больше таких нет. Играем на «самостроке». Вот и имеет каждая группа радиоинженера, который следит за аппаратурой.

Еще выпили. Кранову как-то стало не по себе. Он, ресторанный «лабух», понял, что не туда попал. Им со Свободкиным никогда так не сыграть, не это их все.

«Виражи» продолжали выступать. В зале вдруг произошло какое-то движение. Миша Сушкин засуетился. За свободные столики садились первый секретарь горкома комсомола и завотделом культуры ЦК КПСС.

— Ничего себе! — сказал Свободкин, показав глазами на пришедших.

Гарик с Димой только и сказали:

— Начальство. Они сюда каждый вторник ходят.

— Кто, эти самые? — спросил Кранов.

Дима посмотрел на столики, пожал плечами.

— Да кто ж их запомнит? Сюда разные приходят.

— Понимали бы чего, — добавил Гарик. — А то в рок-музыке ни слухом, ни духом.

— Да уж, — согласился Свободкин. — Ребята, выпьем за музыку, за рок, поп, за джаз, за музыку!

Гарик с Димой согласились, выпили. «Виражи» объявили перерыв. На сцене настраивалась другая группа — «Аэропорт».

— Вот, посмотрите, рядом с группой импресарио Миша Айзенштадт, — сказал Дима. — Хитрый и богатый. Этим летом он договорился с кабардино-балкарской филармонией, и группа выступала на юге на всех основных курортах, от Сочи до Батуми. Денег заработали, да еще и отдохнули.

Музыканты «Аэропорта» на сцене держались уверенно и свободно. С первых аккордов стало ясно, что играют они лучше «Виражей». Видно, им намекнули, кто в зале. Игорь Фонарчук, бас-гитарист, объявил, что сегодня они будут играть блюзы — музыку американских негров, борющихся за свои права.

Пели и играли здорово, звучали хорошо. Тон в группе задавали соло-гитарист Юра Емельянов и бас-гитарист Игорь Фонарчук. Об американском блюзе они устроили целую лекцию. Выходило, что все боролись и страдали под блюз. Затем на русском спели две свои шуточные песенки: «Про солнце» и «Цветы». Все четко, профессионально, ничего лишнего. Объявили перерыв, поклонились и ушли со сцены.

Коньяк за столиком Кранова, Свободкина, Димы с Гариком подходил к концу. Кранов заказал еще, заодно четыре котлеты по-киевски. Дима с Гариком отошли, а Свободкин, наклонясь к Кранову, сказал:

— Нам, Игорек, так не играть. И в кабаках среди «лабухов» ничего похожего нет.

— Твоя Зоя — баба классная, но совет тебе она дала плохой. Я про всех этих «Битлзов», «Роллинг стоунзов» и про негров с их борьбой за блюз сегодня услышал первый раз. Потом мальчишки — студенты, их мамы с папами кормят. А мы сами отцы, нам своих кормить надо. Не наше это дело. Вот «Черный кот» сбацать — это мы можем, Игорек, поверь, вот это все не наше.

— Зря ты так, — сказал Кранов. — Ну не знаем мы про этот рок-н-ролл ни хрена. Подучимся, найдем ноты, поиграем. Зойка подберет нам по клубу, через лимиты Минкульта купим аппаратуру, инструменты, пошьем костюмы. Утром — в клубе, вечером — в кабаке. Кабак пока кормит. Мальчишки ведь от силы еще лет пять куражиться будут, потом позаканчивают вузы, женятся, пойдут заботы о семьях, останутся стойкие, фанатичные. Но мы им с нашими «лабухами» не помеха. У нас и клубы, и аппаратура, инструменты, кто-то к нам придет, кто-то вообще эту музыку будет слушать только дома. Поверь мне, так оно и будет. Мы, ни хрена не знающие, как ты говоришь, про этот рок-н-ролл, мы будем заказывать музыку. Эстрада за нами! Выпьем!

— За что пьем? — подсаживаясь к ним вновь, спросили Гарик с Димой.

— А вот за все эти буги-вуги, — показал рукой на зал Кранов.

— Выпьем, — согласились все.

Сентябрь, 1966 год. Кабинет завотделом культуры ЦК КПСС

В кабинете зав. отделом и секретарь горкома комсомола.

— Молодцы комсомольцы! Организовали клуб, собрали основные ансамбли. Конечно, проблемы есть, основная — песни на русском языке. Кстати, ребята из «Аэропорта» Игорь Фонарчук и Юра Емельянов, правильно нам сказали, никто из отечественных поэтов не писал и не пишет песни в стиле «биг-бит» и «рок-н-ролл». А раз молодежь потянулась за этим движением, слова должны быть наши. Ты понял, о чем? Поговори в Литературном институте, пусть несколько молодых поэтов походят в клуб, глядишь, чего-нибудь и получится.

— Может быть, кого-нибудь из маститых попросить? — неуверенно произнес первый секретарь МГК ВЛКСМ.

— И не думай! У маститых впереди шестьдесят седьмой год, год пятидесятилетия Октябрьской революции, не до этого им. А потом не их это музыка. Нет, для молодых должны сочинять молодые. Поговори с «Комсомольской правдой», может, у них кто есть на примете. И вот еще что. В феврале — марте организуй фестиваль-смотр ансамблей во Дворце пионеров. Подключи крупные дома культуры, комитеты комсомола промышленных предприятий. Пусть поют чего хотят, но чтоб две-три песни на русском языке, одну хотя бы по тематике юбилейного года.

— Боюсь, горком партии возникнет, — опять нерешительно сказал комсомольский секретарь.

— Не возникнет. Им позвонят. Давай готовь смотр-конкурс.

Москва, январь 1967 года. Станция метро «Охотный Ряд»

Сдав последние экзамены зимней сессии, студент факультета международных экономических отношений МГИМО Сергей Костров, пребывая в хорошем расположении духа, уже собрался выходить из метро и пройтись пешком домой (жил недалеко, на улице Горького), его окликнули:

— Сережа, Костров!

Обернулся. Игорь Фонарчук и Юра Емельянов:

— Ты откуда?

— Сдал последний экзамен, иду домой.

— Аналогичный случай, — одновременно сказали Фонарчук с Емельяновым. — Решили в городе погулять. Слушай, Серега, может, сходим куда?