Ирина Вильде - Совершеннолетние дети

• Название: Совершеннолетние дети
• Автор: Ирина Вильде
• Издательство: Ордена Дружбы народов издательство «Веселка»
• Жанр: Проза
• Год: 1987

Роман известной украинской писательницы о жизни буковинской молодежи до воссоединения Буковины с Советской Украиной.

В центре повествования — привлекательный образ юной девушки, впервые влюбленной, еще по-детски наивной, доверчивой и в то же время серьезной, вдумчивой, принципиальной, стремящейся приносить пользу родному народу.

Художественное оформление Александра Михайловича Застанченко

---

Вот что творила простая народная песня!

* * *

Однажды утром Дарка проснулась от пения в саду. Она в одной сорочке подбежала к окну, выглянула, и на глаза набежали слезы: пел папа!

Девушка перегнулась через подоконник и тоже запела с ним в унисон, только громче и фальшиво.

Папа погрозил ей рукой: «Ай, ай, кого ты передразниваешь, дочка?»

— Папочка, — Дарка протянула к нему руки, как делала теперь Славочка, — ты пел… Ты отдохнул за каникулы, правда? Я б хотела, чтобы ты вышел на пенсию, не переутомлялся и тогда бы каждый день пел нам… Папочка!..

Отец, держа лопату в руках, подошел к окну. Он выглядел совсем стариком, особенно когда его лицо оказалось в тени.

— Детонька, детонька!.. Я устаю не от работы. Уча детей, я бы прожил еще сто лет припеваючи. И на душе у меня легче не оттого, что я не бываю в школе, а потому, что Манилу дал мне каникулы… — Отец заговорил так, словно на месте Дарки стоял домнул Локуица, — какое это наслаждение — знать, что за тобой никто не шпионит… Ложусь спать и знаю — никто не слоняется у меня под окнами… Подойдет ко мне на улице вуйко — я разговариваю с ним и не оглядываюсь. Жаль, очень жаль, что скоро конец моему спокойствию. Ты понимаешь, я ведь сейчас дышу неотравленным воздухом. Вот почему распелся твой старый отец…

Как укоряла себя Дарка, что помешала отцу! Пел бы себе и не думал о Манилу, а она неосторожно напомнила. Черт надоумил ее затеять разговор с папой, она никогда не простит себе этого. Конечно, больше он не пел. Дарка готова была отрубить себе палец на руке, только бы вернуть отцу хорошее настроение. Но настроение — не сани, куда захотел, туда и повернул.

* * *

Как же случилось, что никому из их компании, даже такому опытному, разумному человеку, как Дмитро Уляныч, не пришло в голову, что их общая радость длится слишком долго и крах неминуем? Оглохли они все, ослепли от наслаждения жизнью или позабыли, в какое время живут?

Так вот самой жизни пришлось призвать «братию» к порядку. А когда сама жизнь приводит в чувство, то уж основательно.

Подготовка к спектаклю в разгаре. Ляля под логопедическим наблюдением Стефка целыми днями учится правильно произносить украинские слова. Уляныч, засучив рукава и напялив старый тещин фартук, пишет декорации (кисть у него больше похожа на веник). Орыська и Дарка красят старые простыни, из которых сошьют шаровары для казаков. Пражский пишет приглашения в Заставную, Кицмань и даже кое-кому в Черновицы. Костик целыми днями сидит перед зеркалом и, как говорит, изучает свою физиономию, которую он должен в ближайшие дни превратить в обаятельное лицо казака-запорожца, такое, чтобы в него влюбилась красавица Ляля!

И вот в самое горячее время сигуранца в Заставной запрещает постановку пьесы, мотивируя тем, что содержание ее может пробудить в народе антигосударственные настроения, ибо основная идея пьесы — отрыв Северной Буковины от Румынского королевства и присоединение ее к Советской Украине.

Это был такой абсурд, такая нелепость, что даже папа, по известным причинам державшийся в стороне от всех приготовлений, возмутился такими «порядками». «Вот кретины, вот круглые идиоты! — восклицал он. — Они даже не дают себе труда ознакомиться с текстом пьесы. У них заготовлен стандартный отказ, и они всякий раз слепо перепечатывают его, как только к ним попадает украинская пьеса».

Уляныч, лучше всех владевший румынским языком, написал в сигуранцу длинный протест (над редактурой его немало поработал и папа), в котором с убийственной логикой доказывалось, что пьеса совершенно аполитична и, следовательно, не содержит никаких антигосударственных идей. Это инсценировка старой поэмы, а содержание ее таково: старый казак-запорожец берет на воспитание сына своего друга, погибшего в бою с турками. У старика есть Дочь. Дети растут вместе, думая, что они брат и сестра. Когда же юноша вырос и пришла пора отправляться в Сечь, названый отец рассказал ему все. Молодые люди полюбили друг друга. Отец согласился отдать дочь за молодого казака с условием, что тот послужит в Сечи и станет настоящим запорожцем. Идет время. Во время боя с турками юноша попадает в плен и возвращается оттуда слепым. Он хочет освободить любимую девушку от данного слова, но верная Оксана настаивает на свадьбе.

Пьеса — чистый апофеоз любви. К тому же действие ее относится к началу прошлого столетия, и поэтому в ней не может быть даже намека на отрыв Северной Буковины от Румынского королевства и присоединение ее к Советскому Союзу.

Окончательный текст письма был зачитан на общем собрании клуба и принят без поправок, единогласно было решено, что к этому меморандуму нельзя ни слова добавить и ни слова вычеркнуть в нем нельзя.

Теперь всех интересовало одно: как сигуранца выйдет из глупого положения? Ведь признаться, что они совсем не читали пьесу, значит окончательно скомпрометировать себя. А сигуранца, как известно, во всех случаях «права»! Что они теперь запоют?

Настроение у «братии» не падало. Наоборот, все ходили потирая руки, злорадствуя. Подготовка к спектаклю не прекращалась: девушки шили шаровары, Уляныч трудился над декорациями.

Ответ пришел сравнительно быстро. Теперь «братия» могла убедиться, что в сигуранце «на украинских делах» сидят не дурачки, как казалось кое-кому. Оказывается, они не только прочитали пьесу, но вычитали в ней то, что там не написано и что хотели скрыть от них авторы письма. В протесте сказано, что это инсценировка старой поэмы, но не указано, кто ее автор. Сигуранца поможет актерам и напомнит, что пьеса — переработка поэмы Тараса Шевченко «Невольник». А существует закон, запрещающий обнародовать все без исключения произведения Шевченко. И тут же маленькая, частного порядка, приписка: дабы не вводить в обман уважаемых инициаторов спектакля, сигуранца сообщает, что в исключительных случаях, по специальному решению, допускается общественный просмотр некоторых произведений упомянутого автора, но только на территории города Черновицы, а в деревнях — ни в коем случае и ни под каким видом. И еще одно: в письме сказано, что пьеса из казачьей жизни. А так как казаки на Буковине никогда не жили, а селились на днепровских островах, сигуранца считает, что пьеса из казацкой жизни направит мысли буковинских крестьян на Приднепровскую Украину, посеет в головах сомнение об их румынском происхождении. В дополнение казаки еще грабили и убивали помещиков. И показывать их со сцены опасно, это может привести к нежелательному социальному движению на селе.

Иногда радость бывает так велика, что переходит в слезы, в данном случае возмущение и гнев были так велики, что вылились в смех.

Все, за исключением сестер Подгорских, высказались за то, чтобы не отступать, а бороться с сигуранцей до победного конца!

Уляныч лично поедет в Заставную и поговорит с ними «по-умному». Нигде — ни в афишах, ни в тексте — не указано, что пьеса написана по мотивам поэмы Шевченко, почему же она должна подпасть под закон, запрещающий ставить произведения поэта?

Было и другое предложение, — между прочим, его горячо поддерживал папа, — откупиться от этих собак «бакшишем», но Уляныч выступил против.

Папу удивила его принципиальность в этом вопросе:

— Странно, странно! Вы же приехали из краев, где за взятку можно купить родного отца…

— Именно поэтому и не терплю взяток, — коротко ответил Уляныч.

Впрочем, в Заставную поехал не он, а Костик. Уляныча, как он сам потом рассказал отцу, тесть вызвал в кабинет и заявил, что с него уже хватит этих забав. Побаловался на каникулах — и достаточно!

Его преподобие предупредили в сигуранце, что зятек его ведет себя не так, как требуется.

— Так у вас есть связи с сигуранцей? — спросил Дмитро, на что тесть многозначительно ответил:

— У меня есть семья. Да и кое-кому не вредно помнить, что он тоже не вольная птица. У тебя на иждивении жена и скоро будет ребенок. Я, — прибавил он, по привычке поглаживая русую бороду, — выдавал дочь за солидного, обеспеченного человека, а не за безответственного фантазера. Прошу тебя больше не вмешиваться в те дела…

И Уляныч официально перестал вмешиваться в дела клуба. Вот почему «братия» решила послать в сигуранцу Костика. Шутили, что раз в жизни выпал ему случай сыграть влюбленного — и такая неудача!

Вначале Костик равнодушно относился к насмешкам друзей. Но когда Уляныч и Пражский расписали, какие он понесет моральные потери, не выступив в роли влюбленного, Костик так разошелся, что его пришлось сдерживать. Он грозил, что выбьет окна в сигуранце, если они не дадут визы. Впрочем, и окна в примарии остались целы, и разрешения Костик не привез.

Сигуранца, правда, позволила ставить пьесу, но с условием, что действующие лица будут выступать в форме румынских пограничников.