Виталий Никоненко - Николай Александрович Добролюбов

• Название: Николай Александрович Добролюбов
• Автор: Виталий Никоненко
• Издательство: Издательство «Мысль»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1985

Николай Александрович Добролюбов (1836–1861) — один из основателей русской революционной демократии, выдающийся литературный критик и философ-материалист, соратник Н. Г. Чернышевского. Книга знакомит с жизнью и сочинениями мыслителя, показывает его определяющую роль в разработке ряда важнейших разделов революционно-демократической идеологии.

Для широкого круга читателей.

---

Приведенные выше слова Ленина об антропологическом принципе выражают общую оценку воззрений и Фейербаха и Чернышевского, а вместе с ними и Добролюбова. Все они в конечном счете представители антропологического материализма, так как в центр их философской системы был поставлен человек как единое материальное существо; доводы антропологии и других естественных наук рассматривались в качестве решающих при доказательстве этого единства. В то же время Ленин обращал внимание на необходимость подходить исторически к философской позиции Чернышевского и Добролюбова, учитывать связи их материализма с революционным демократизмом, ориентацию философии на решение практических задач освободительного движения и т. п. Например, подчеркнув в книге Плеханова о Чернышевском слова: «Подобно своему учителю (Фейербаху. — В. Н.), Чернышевский тоже сосредоточивает свое внимание почти исключительно на „теоретической“ деятельности человечества», — Ленин замечает: «Таков же недостаток книги Плеханова о Чернышевском» (2, 29, 550).

Утверждение материалистической философии как учения об объективной реальности, существующей независимо от нашего сознания и вне его, предполагало принципиально новый подход к построению философских знаний. До сих пор, отмечал Добролюбов, везде господствует синтез. В противовес этому в философии, да и вообще в науке, критике, должен утвердиться аналитический способ суждений: вот какое дело, вот его последствия, вот его выгоды и невыгоды (см. 3, 6, 303). Принятие «аналитического способа суждения» совершенно несовместимо с пустой отвлеченностью!мысли. «Пора бы отстать и от отвлеченных идей, по которым будто бы образуется жизнь, — призывал Добролюбов, — точно так, как отстали наконец от телеологических мечтаний…» (3, 2, 222). В этом случае примером может служить естествознание, где давно оставлены все аллегории. Пора и философии, и литературе осознать, что «нужно сказать, да и доказать. А на слово нынче уже не верят» (3, 4. 259). Доказательство же можно дать, убеждал Добролюбов, только одним способом: опираясь на факты. И здесь он высказывал глубоко верное материалистическое положение, содержащее в себе возможность развития всего богатства материалистической диалектики. Он писал: «Не факты нужно приноровлять к заранее придуманному закону, а самый закон выводить из фактов, не насилуя их произвольно…» (3, 4, 258). В другом месте, а именно в статье «Луч света в темном царстве», Добролюбов еще раз выделил и конкретизировал эту мысль. «…Она (истина. — В. Н.), — писал он, — не в диалектических тонкостях, не в верности отдельных умозаключений, а в живой правде того, о чем рассуждаете. Дайте мне понять характер явления, — продолжал Добролюбов, — его место в ряду других, его смысл и значение в общем ходе жизни, и поверьте, что этим путем вы приведете меня к правильному суждению о деле гораздо вернее, чем посредством всевозможных силлогизмов, подобранных для доказательства вашей мысли» (3, 6, 303).

Примечательно, что идея связи эмпирии и теории и выведения теории из фактов была уже широко известна в то время. Действительно, об этом много говорили философы и естествоиспытатели. Однако дело не только в том, отмечал Добролюбов, чтобы соглашаться с этой истиной, а в том, чтобы проводить ее на деле. «А между тем чаще всего встречаешь противоречие этой истине, и, что всего досаднее, противоречащие нередко сами торжественно проповедуют ее… А посмотришь— вывод давно уже готов у них, а факты-то так себе, ради единой только формальности выставляются напоказ» (3, 4, 258). Стремление выводить теорию из фактов позволило Добролюбову последовательно проводить материалистическую линию в философии.

2. КРИТИКА ИДЕАЛИЗМА В ЕСТЕСТВОЗНАНИИ И ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕ

Важное место в критической деятельности Добролюбова занимают проблемы естествознания. Естествознание интересует Добролюбова в такой же мере, как и его учителя Чернышевского. Этот интерес вполне закономерен, если вспомнить, что их предшественник — Фейербах провозгласил требование органической связи философского материализма и естествознания, опоры философии на науку и замены умозрения при определении места изучаемого явления в рамках материального мира точкой зрения естествознания. Будучи продиктованными логикой развития передовой материалистической философии середины XIX в., работы Чернышевского и Добролюбова были одновременно продолжением лучших традиций русской материалистической философии XVIII–XIX вв. (М. В. Ломоносов, Я. П. Козельскнй, А. Н. Радищев, А. И. Герцен) в решении проблемы соотношения философии и естествознания. Следует особо указать на то большое влияние, которое оказали на русскую философию XIX в. «Письма об изучении природы» А. И. Герцена, в которых была поставлена задача фундаментального преобразования философского знания путем диалектического осмысления всего содержания естественных наук.

Добролюбов написал ряд статей-рецензий, посвященных в основном проблемам психологии и физиологии. Это такие статьи, как «Основания опытной психологии», «Органическое развитие человека в связи с его умственной и нравственной деятельностью» и др. То, что Добролюбов выбрал именно эти науки, объясняется рядом обстоятельств. Во-первых, именно в психологии и физиологии сконцентрировалась в середине XIX в. борьба по поводу решения психофизической проблемы. Передовая наука решала ее в духе материализма. Материалистическое решение этой проблемы, по мнению Фейербаха и его русских последователей, давало неопровержимый аргумент в пользу материалистического решения вопроса о соотношении бытия и мышления. Во-вторых, сведение всех свойств человеческого существа к единой, материальной природе, а именно это фактически доказывали психологические и физиологические труды русских и европейских ученых, по мнению русских мыслителей, позволяло объяснить поступки и деятельность людей вполне материальными причинами. Чернышевский опирался на эти достижения естествознания, рассматривая антропологический принцип как основу научной социологии. Добролюбов понимал материалистическое толкование природы человека и его свойств как основу духовной и нравственной целостности личности.

Четкое определение Добролюбовым значения естественных наук для дальнейшего развития материалистической философии позволило ему увидеть выражение партийности в современной ему науке. Оно проявляется в наличии диаметрально противоположных истолкований достижений науки, в попытках направить исследование по ложному пути, противопоставлении теории и фактов.

С естествознанием, которое оставило все аллегории, отмечает Добролюбов, связаны успехи в изучении природы. Эти успехи позволяют нам составить более правильный взгляд на мир, освобождают наше сознание от предрассудков (см. 3, 2, 434). Современная наука, опираясь на факты, отказывается повсеместно от мечтательных теорий и темных гаданий, тем самым сделав основным и единственным положительный метод исследования. Для передовой науки, констатировал Добролюбов, характерна тесная связь естествознания и философии. «…Естественные науки, — писал он, — сделали… огромный шаг вперед, примиривши философские рассуждения о силах природы с результатами опытных исследований над материею» (3, 2, 328). При этом он подчеркивал, что для середины XIX в. характерно не только стремление естествоиспытателей к материалистической философии, но и стремление философов-материалистов к естествознанию. «Нынешние молодые люди, — читаем мы у Добролюбова, — если уж занимаются естественными науками, то соединяют с этим и философию природы, в которой опять следуют… наиболее смелым и практическим из учеников Гегеля» (3, 2, 328–329). Опираясь на естествознание и в то же время будучи методологической основой дальнейшего развития науки, материалистическая философия сохраняет свое значение и ни в коем случае не заменяется, как утверждали позитивисты, естественными науками. Материалистические положения являются незыблемыми истинами, имеющими более широкое основание, чем истины конкретных наук, что, кстати, позволяет, заняв верную философскую позицию, отделить в естественных науках действительное содержание от фантастического.

Естественные науки обратились к материальным исследованиям, имеющим практическое значение для повседневной жизни людей. Однако как раз это совсем не по душе идеалистам и церковникам. Добролюбов приводил взгляды «заслуженного профессора» В. Ф. Берви. Тот настаивает, писал Добролюбов, чтобы физические исследования имели в виду не познание изменений и действий материи, а отыскивали в материи дух, эфир, жизненную силу и т. п., т. е. что-нибудь «чувствам недоступное» (см. 3, 2, 330). Берви не хочет принадлежать нашему времени, продолжает он, и стремится остановить его, он надеется провести в науке средневековые, схоластические принципы. На место опытного исследования природы Берви и Другие идеалисты ставят пустую риторику, метафизику, ссылки на сверхъестественное. Они не допускают возможностей научного изучения природы и общественной жизни, а это и есть проявление их партийной позиции. Так понимал их деятельность Чернышевский, так понимал ее и Добролюбов. Не случайно он пишет статью, посвященную анализу френологических изысканий Матвея Волкова. Волков выразил грубо и прямолинейно то, о чем в завуалированной форме говорили Берви, Г. М. Кикодзе и другие русские идеалисты. С точки зрения Волкова, «„приступающего“ к френологии с приемами истинного ученого», иронически замечал Добролюбов, революционное настроение пролетариата во Франции 1847–1848 гг. можно объяснить тем, что у французов в голове сильны органы разрушительности и противоборства, а органы рассудка и благоволительности слабы (см. 3, 2, 473; 475–477). Наличие пролетариев в буржуазном обществе Волков объяснял тем, что все они глупцы, бессильны, небрежны, ленивы и т. п. Выводы френологии, иронически заключал Добролюбов, сводят изучение истории к правильному ощупыванию головы.