Светлана Бестужева-Лада - Госпожа генеральша

• Название: Госпожа генеральша
• Автор: Светлана Бестужева-Лада
• Издательство: Издательство "Известия"
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-206-00831-9

Кто тщеславнее — мужчина или женщина? Как часто мы совершаем поступки, от которых иногда приходится краснеть? Почему порой у нас возникает желание казаться лучше, чем мы есть на самом деле? Откуда столь навязчивая мысль выдавать желаемое за действительное? Кто-то объявляет себя академиком, не закончив даже среднюю школу, кто-то — великим врачом, проработав полгода фельдшером в деревне. Чем продиктованы наши «сказки» и что они влекут за собой… Желанием обмануть соперницу или соперника? Или же, не дожидаясь подарков от судьбы, самим переписать то, что на роду написано?

---

Глава пятая Интеллигентность — залог одиночества

— Она хотела покончить с собой, — мрачно заявил Владимир Николаевич в один из редких вечерних приездов к возлюбленной. — Я вернулся поздно, а она лежит на кухне без сознания…

— Таблетки? — холодея от ужаса, спросила Анна Васильевна.

— Нет, просто выпила целиком бутылку водки. А она ведь практически не пьет.

Анна Васильевна проглотила просившуюся на язык фразу о том, что так с собой не кончают, так начинают спиваться. Или продолжают, если процесс был когда-то уже запущен.

Вне всякой логики ей было жалко свою соперницу, которая, как ни крути, прожила с мужем около тридцати лет, помоталась с ним по разным гарнизонам, пока не обосновалась в Москве. Детьми этот брак Господь не благословил. Инна сказала бы: «Опять твои столично-интеллигентские штучки. Доминдальничаешься, подруга».

— Может быть, ее нужно положить в неврологическую клинику? — робко предложила Анна Васильевна.

— Она не хочет. Но я что-нибудь придумаю, не беспокойся.

Легко сказать: «не беспокойся», когда речь идет о жизни и здоровье женщины, состояние которой не могло не отражаться на Владимире Николаевиче, а значит, опосредованно, и на ней, Анне Васильевне.

И как можно было не волноваться, если вместо запланированной совместной «командировки-отпуска» Владимира Николаевича, о которой они уже давно мечтали (точнее, мечтала Анна Васильевна) появилась необходимость недельного пребывания с супругой в подмосковном санатории. Он даже позвонить оттуда не мог, поскольку генеральша не отходила от мужа ни на шаг. За эту неделю Анна Васильевна обнаружила у себя первые седые волосы и явные, когда-то хорошо знакомые, признаки невроза.

Конец этой истории приблизила сама Анна Васильевна, которая на свое несчастье, влюбилась во Владимира Николаевича без памяти, и потеряла свойственную ей осторожность. Как-то передала через верного Димочку книгу со вложенной личной запиской. Правда, без подписи, но достаточно откровенной, чтобы не сказать больше. Эту-то злосчастную записку и обнаружила генеральша при очередной ревизии карманов супруга.

Для Анны Васильевны это было тройным потрясением. Во-первых, она не могла понять, как можно унизиться до обыска. Вот просто так взять и обшарить карманы. Во-вторых, их роман с Владимиром Николаевичем оказался расшифрованным — теперь генеральша точно знала, кто ее соперница-разлучница. Как это можно было определить по пусть и любовному, но неподписанному письму, понять так и не удалось, но Анна Васильевна подозревала, что Владимир Николаевич не выдержал допроса с пристрастием и, как говорят в определенных кругах, «раскололся».

И, в-третьих, не такой уж хрупкой и беспомощной оказалась генеральша. И не такой уж непрактичной: через несколько дней Анну Васильевну снова пригласили в кабинет директора, причем голос у секретарши был какой-то странный.

— Вызывали, Эдуард Аркадьевич? — спросила Анна Васильевна, входя в директорский кабинет.

Тот не успел ничего ответить, как из кресла точно ракета взметнулась женщина лет пятидесяти, с сильно накрашенным лицом, ослепительными бриллиантовыми серьгами и не слишком стройной фигурой. Лицо посетительницы было искажено самой неподдельной яростью, к которой, впрочем, при виде вошедшей Анны Васильевны примешалась некоторая толика изумления.

— Так она еще и старуха! — услышала Анна Васильевна голос, знакомый ей по телефонным разговорам Владимира Николаевича. — Вот уж чего не ожидала. Думала, молодая вертихвостка-лимитчица нацелилась на солидного мужика… Да тебе внуков пора нянчить, жердь сушеная! И ведь носит же земля…

Анна Васильевна стояла, как вошла, не в силах пошевелиться, и не зная, что сказать этой фурии, оскорблявшей ее все более изобретательно. Багровый от неловкости Эдуард Аркадьевич сидел в своем кресле, не поднимая глаз от поверхности стола. Но тут сзади Анны Васильевны раздался голос, пожалуй, еще более зычный, чем у генеральши:

— Ты что тут разоралась, тварь размалеванная? Дома на мужа ори, если он тебе позволяет, а в кабинете моего супруга изволь держать себя прилично! Ты зачем сюда притащилась? Что тебе нужно, лимита неотесанная?

По счастливой для Анны Васильевны прихоти судьбы именно в этот момент Инне понадобилось посетить супруга с каким-то сверхважным делом. Она вошла в кабинет — и с ходу, что называется, «въехала» в ситуацию. И, в отличие от приятельницы, нужные слова нашла немедленно, причем говорила не те, которые приняты в обществе, а те, которые лучше всего знала.

Через несколько минут на генеральшу жалко было смотреть. Инна не пропустила ничего: ни безвкусной прически, ни «боевой раскраски», ни особенностей фигуры, ни вопиющего безвкусия туалета. Упомянула и о том, что «нечего жене какого-то писаришки строить из себя ее высокопревосходительство», и что таких генеральш, только помоложе и посвежее, у трех вокзалов тусуется немеряно и за сходную цену.

— И убирайся отсюда к чертовой матери! — закончила свой темпераментный монолог Инна. — Пока здесь хозяин мой супруг, никаких потаскух в этом кабинете не будет. Поняла, мочалка рваная?

«Мочалка» не стала дожидаться продолжения и выскочила за дверь, как побитая собака, старательно обходя Анну. А Инна, еще не утратив боевой задор, накинулась уже на приятельницу:

— Молчишь? Благородная? Тебя мордой в помои — а ты даже не утираешься? Эх, Анка, сколько лет тебя учу жить — ничего ты не усвоила. Интеллигенция… А ты, Эдик, тоже хорош: не мог эту бабу сразу из кабинета выставить. Эх вы, столичные жители! Как вы вообще до сих пор сохранились — ума не приложу. Ладно, Анка, успокойся, на тебе лица нет. Поезжай домой, отдохни. Правильно, Эдик?

— Конечно, Инночка, конечно, — с готовностью закивал Эдуард Аркадьевич. — Простите за эту дикую ситуацию, но я, право, растерялся… Как удачно, что Инна вовремя появилась…

Инна появилась действительно вовремя, только появление генеральши оказалось для Анны Васильевны сильным шоком. Выйдя из кабинета руководителя, она чувствовала себя облитой помоями с ног до головы. И еще — понявшей, наконец, чем провинциалки отличаются от коренных москвичек: короткая словесная дуэль в директорском кабинете оказалась для нее крайне поучительной, хотя практически бесполезной. Характер в таком возрасте менять сложно.

А когда выяснилось, что за считанные часы пикантная новость облетела уже все издательство, почувствовала себя так скверно, что коллегам пришлось вызывать для нее «Скорую». Инна уже уехала, но Анна Васильевна не сомневалась, что супруге директора все будет известно сегодня же вечером.

Неделю после этого Анна Васильевна провела на больничном листе. За это время Владимир Николаевич позвонил только один раз и пообещал обязательно приехать. И приехал… накануне того дня, когда Анне Васильевне надо было выходить на работу.

— Анечка, мне самому неприятно, что так получилось. Но пойми и ты: больная женщина, истеричка, климакс опять же. Я даже не знаю, как она могла вычислить место твоей работы.

— Вот это как раз понятно: «стукнул» кто-то из твоих сотрудников. Думаешь, на твоей фирме никто ни о чем не догадывается? Да и я пару раз в самом начале там появлялась. «Засветилась», так сказать.

— Ерунда! Ко мне тысячи людей ходят…

— Не считай своих сотрудников глупее себя, — устало вздохнула Анна Васильевна. — И не считай свою супругу такой горлицей беззащитной. Она с чем угодно способна справиться, пойдет вперед, как танк.

— Я понимаю, ты обижена, тебе тяжело, поэтому ты несправедлива. Это ты сама можешь справиться с чем угодно. Моя половина приплелась с вашей встречи, будто мешком пришибленная, и ничегошеньки не рассказывает. Судя по всему, соли ей на хвост крепко насыпали.

— Не я. У меня вообще слов не было.

— Тем более. Ведь ты же очень сильная женщина…

— Я? — искренне поразилась Анна Васильевна. — Я сильная женщина? Ты шутишь!

— И не думаю. Знаешь, малыш, нам нужно на какое-то время перестать встречаться, пусть страсти утихнут. А я тем временем подготовлю свою супругу к неизбежности развода. Да и о жилье для себя мне нужно позаботиться, квартиру я, конечно, оставлю ей, тут вопросов нет.