Йен Уотсон - Альтернативная история

• Название: Альтернативная история
• Автор: Йен Уотсон
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-03472-3

Что случилось бы с нашим миром, если бы однажды история сошла с известного пути? Может быть, в исламизированной Европе остались бы слабые и малочисленные анклавы христианства?

Или Адольф Гитлер увлекся дирижаблестроением вместо разжигания чудовищной воины?

Или Владимир Ленин сбежал от эсеровского мятежа в Одессу?

Или Католическая церковь подвергла дарвинизм беспощадной судебной расправе?

А бомба, не попав по Хиросиме, заставила бы Японию капитулировать?

Двадцать пять исторических развилок. Двадцать пять великолепных рассказов, написанных знаменитыми мастерами жанра

Альтернативная история — весьма древний и почтенный жанр, даром что фантастика. Еще в «Истории Рима» Тита Ливия подробно и всерьез рассматриваются события, которые могли последовать, вздумай Александр Македонский повести свои армии не на восток, а на запад. Вот бы Рим обрадовался… С тех давних пор ни ученые мужи, ни писатели-фантасты не отказывали себе в удовольствии поставить очередной мысленный эксперимент на тему «Что было бы, если?..» В настоящей антологии собраны рассказы, авторы которых виртуозно жонглируют вероятностями и создают новые реальности, неизменно притягивающие читательское внимание. Здесь вы найдете произведения, созданные признанными мастерами жанра, такими как Стивен Бакстер, Джеймс Мороу, Фриц Лейбер, Марк Лэйдлоу, Гарри Тертлдав, Иэн Маклеод и другими. Некоторые рассказы написаны специально для этого сборника.

---

Вскоре должен был начаться прием.

В ночном сумраке сверкало огромное здание, освещенное яркими огнями. На снег причудливыми узорами ложились мелькавшие в окнах тени приглашенных. Комнаты наполнились всевозможными звуками: тяжелая поступь и легкие шаги гостей, в нетерпеливом ожидании переходивших из зала в зал; звон бокалов и столового серебра; резкие окрики и приказы поторапливаться. Официанты спешно передвигаются между кухней и Зеленой гостиной, где должен быть накрыт ужин. На столах появляются разнообразные, великолепно украшенные блюда. Павлины, жаренные до золотистой корочки, хвастливо раскинув веерами золотисто-зеленые хвосты, стоят в ореоле мерцающих огней, держа в клювах фитили свечей. Министр поднимается из-за стола, в гостиной слышен смех и один за другим звучат провозглашаемые тосты: «За пять тысяч танков!», «За десять тысяч боевых самолетов», «За сто тысяч винтовок!» Две Империи празднуют и угощают своих гостей по-царски.

Приближался кульминационный момент празднества. В зал внесли фаршированную голову кабана, от которой поднимались едва видимые завитки пара; в отблеске свечей поблескивали клыки; в пасти был зажат апельсин — символ солнца. Вслед за этим в гостиную вошли музыканты и шуты, сжимая в руках фонари и чаши для подаяния. Рождественский гимн, которым сопровождалось их шествие, торжественный и старинный, был, безусловно, древнее, чем Две Империи, чем Рейх и даже чем сама Великобритания.

При жизни он грабил бедных людей, трудом и потом добывающих свой хлеб, что приводило добрую богиню Цереру в отчаяние и печаль…

Гул голосов нарастал; звенели, поблескивая, монеты в чашах поющих; в бокалах плескалось вино. Больше, еще больше вина… Вино льется рекой. Передают вазы с фруктами и подносы с конфетами; пряные пироги, имбирные пряники, марципаны. Подан сигнал, и в гостиную вносят бренди и сигары.

Дамы поднимаются из-за столов и покидают комнату. Весело болтая и смеясь, они проходят по длинным коридорам дома, а одетые в униформу слуги освещают им путь, двигаясь впереди с фонарями в руках. В Главном зале дам ждут сопровождающие. Молодые люди все как один высокие и светловолосые, безупречно выглядящие в парадной форме. Из Галереи музыкантов доносятся первые звуки музыки, и вот уже над лужайками, кружась и порхая, разносятся волнующие пассажи вальса.

В Зеленой гостиной, наполненной клубами сигарного дыма, вновь распахиваются настежь двери. Слуги вносят в коробах большие, празднично украшенные подарочные мешки, замысловато перевязанные алыми атласными лентами. Министр поднимается из-за стола, призывая собравшихся к тишине:

— Друзья! Мои дорогие друзья! Друзья Двух Империй! В этот вечер мы не можем позволить себе экономить! Лучшие подарки сегодня для вас! Вы достойны самого лучшего, и оно сегодня здесь и для вас! Друзья мои, наслаждайтесь общением друг с другом и прекрасной атмосферой моего дома! Счастливого Рождества!

Он стремительно отступил в тень и вышел из комнаты. В гостиной наступила тишина. Гости замерли в ожидании. Как вдруг медленно и таинственно огромная груда подарков пришла в движение. Подарочная бумага начала с треском разрываться и, шурша, падать на пол. Сначала появилась одна рука, потом нога. Все затаили дыхание… Наконец одна из девушек медленно поднялась во весь рост и встряхнула золотистыми волосами, и ее обнаженное тело мерцало в отблесках свечей.

Сидящие за столом неистово взревели.

До Мэнверинга долетели едва различимые отголоски далеких звуков. Он в нерешительности ступил на первую ступеньку широкой лестницы, но, моментально стряхнув с себя оцепенение, продолжил путь. Он повернул направо, затем налево, спешно преодолел один пролет ступеней, ведущих вниз, прошел мимо кухонь и комнаты для слуг, откуда раздавались громкие звуки музыки, дошел до конца коридора и распахнул входную дверь. Резкий порыв ночного ветра ударил ему в лицо.

Он пересек внутренний двор и открыл еще одну дверь. Новое помещение было очень хорошо освещено; в воздухе витал едва различимый застарелый запах животных. Мэнверинг на секунду остановился, вытирая лицо; несмотря на то что на нем была только тонкая рубашка, ему не было холодно, наоборот, он вспотел.

Он двинулся дальше, твердо ступая по небольшому коридору, в конце которого по обе стороны располагались клетки с собаками. Животные подняли оглушительный лай, бросаясь на железные прутья клеток, когда он проходил мимо, но Мэнверинг не обратил на них ни малейшего внимания.

Коридор вывел его в небольшую квадратную комнату, с низкими бетонными потолками. С одной стороны там был сделан небольшой спуск. Внизу стоял припаркованный черный фургон без окон.

В противоположном конце комнаты он заметил дверь, из-под которой пробивалась узкая полоска света. Он подошел ближе и резко постучал:

— Мистер…

Дверь открылась. Человек, появившийся на пороге и теперь внимательно разглядывавший своего позднего гостя, был старый, с морщинистым лицом, чем-то похожий на упитанного Санта-Клауса. Поняв, кто перед ним стоит, он резко отпрянул назад, пытаясь захлопнуть дверь, но Мэнверинг крепко схватил его за руку.

— Я должен поговорить с вами, — обратился он к хозяину собак.

— Кто вы? Я вас не знаю! Чего вы хотите?

Мэнверинг угрожающе навис над ним:

— Фургон. Сегодня утром вы уезжали куда-то на фургоне. Что в нем было?

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Он резко вывернулся, отступил назад, но зацепился ногой за высокий уступ порога и едва не упал. Попробовал скрыться внутри комнаты, но Мэнверинг вновь крепко схватил его:

— Что там было?

— Я не буду с вами разговаривать! Уходите немедленно!

Сильный удар по лицу едва не свалил его с ног. Мэнверинг ударил еще раз, рывком развернул главного охотника лицом к фургону и с силой толкнул вперед:

— Открывай! — Голос звучал резко и громко, ограниченный малым пространством комнаты.

— Кто здесь? Что случилось?

Маленький человечек захныкал, отирая рот рукавом.

Мэнверинг выпрямился, тяжело дыша. К ним приближался капитан в военной форме — холодный цепкий взгляд, пристально изучающий Мэнверинга, руки сцеплены на поясе.

— Кто вы?

— Проклятие! Вы прекрасно знаете, кто я! — воскликнул Мэнверинг. — И отлично говорите по-английски! Ничтожество! Вы такой же англичанин, как и я!

Военный зло посмотрел на Мэнверинга и произнес:

— Вы не имеете права здесь находиться. Я должен вас арестовать. Кроме того, вы не должны разговаривать с этим господином!

— Что находится в этом фургоне?

— Вы сошли с ума? Фургон не ваша забота. Уходите! Немедленно!

— Откройте его!

Второй военный в замешательстве пожал плечами и отступил в сторону.

— Откройте!

Главный охотник некоторое время возился с большой связкой ключей. Наконец дверцы фургона были открыты. Мэнверинг медленно шагнул вперед и заглянул внутрь.

Автомобиль был совершенно пуст.

— Итак, вы увидели, что хотели, — раздался голос капитана. — Ваша просьба выполнена. А теперь уходите.

Мэнверинг окинул взглядом небольшое помещение. Недалеко располагалась еще одна дверь, утопленная в стене. Она закрывалась особым поворотным механизмом, подобным тому, каким закрывают банковские хранилища.

— Что находится за этой дверью?

— Вы зашли слишком далеко, — отрывисто произнес капитан. — Я приказываю вам немедленно удалиться!

— Я вам не подчиняюсь!

— Вернитесь в свою комнату!

— Нет, я отказываюсь выполнять ваше распоряжение!

Капитан расстегнул кобуру, крепившуюся на поясе, достал вальтер, взвел курок и нацелился на Мэнверинга.

— Тогда я буду стрелять, — произнес он.

Мэнверинг прошел мимо него, окинув ледяным взглядом, полным презрения. Лай собак смолк, как только за ним захлопнулась тяжелая дверь.

«Первые семена пали на благодатную почву восприятия происходящего представителями среднего класса; и именно в этой среде они дали свои ростки, что привело к развитию и процветанию. Великобританию часто называют „нацией торговцев“, но теперь наступило время, когда кассы закрыты, а ставни по-прежнему распахнуты. Все произошло очень быстро, незначимый символ социальной и национальной разобщенности превратился в руководителя военных действий; и вот уже обнесены колючей проволокой первые лагеря с арестованными…»

Мэнверинг дочитал страницу до конца, вырвал листок из книги, скомкал его и бросил в огонь, после чего продолжил чтение. На каминной доске рядом с ним стояли наполовину пустая бутылка виски и стакан. Он машинально поднес его к губам и немного отпил. Зажег сигарету. Через несколько минут еще одна вырванная страница последовала за предыдущими.